Ознакомительная версия.
– …Включите ей, черт возьми, мозг! – рявкнул он.
В этот момент дверь предательски скрипнула, и они воззрились на меня. Агарес вдруг двинулся ко мне. Он взял со стола шприц и прибор для экспресс-анализа крови. Я отшатнулась. Он схватил меня за руку и вцепился мертвой хваткой. Резким движением он впечатал мою руку в стол, а затем воткнул в нее шприц. Через секунду экспресс-анализ был сделан.
– Что я и говорил, – удовлетворенно кивнул он, обращаясь к Рейвен. – Морган, апокалипсис пришел, – на этот раз Агарес обратился ко мне.
– Это плохо, – живо отреагировала я. Агарес выжидательно уставился на Софи Рейвен.
– И ведь не поспоришь, – хмыкнула Рейвен.
– Мне нужен ее мозг, Софи, – уже спокойнее ответил он.
– То, о чем вы говорите, не мозг, – все также безразлично ответила Софи.
– Поверь мне, это как раз мозг, – сказал Агарес. Он бросил на стол использованный шприц и направился к выходу. Рейвен секунду смотрела ему вслед, на лице ее читалось резкое отвращение к этому человеку, наконец, она опомнилась и посмотрела на меня.
– Не завидую тебе, Морган, – сказала она.
Рейвен прошла в другую часть лаборатории, приложила браслет к ящику с опасными препаратами и достала оттуда какую-то коробочку.
– Что вы собираетесь делать? – возмутилась я.
– Очистить тебе кровь от Z-136, – сказала Рейвен.
Я осеклась. Ну да, я принимала его не по рецепту, но ведь это безобидное лекарство, которое прописывали каждому обратившемуся за медпомощью. Никаких последствий в будущем, все давно посчитано. Впрочем, правила-то я все равно нарушила, так что спорить бессмысленно. Рейвен сделала укол и выкинула шприц. Рука будто оледенела. Софи в задумчивости уставилась на дверь в галерею.
– Дивергенты… – прошептала она. – Кто бы мог подумать, что у вас просто нет будущего.
– Что? – насторожилась я.
– …Они все умрут. Возможно, и лучше бы было их сразу утилизировать, – Рейвен не обращала на меня никакого внимания. Она говорила сама с собой.
В дверях показалась Алиса. Вслед за ней вошло несколько сотрудников лаборатории. При виде Рейвен все так и останавливались в дверях, ожидая ее приказа. Меня никто не замечал. Я со своей онемевшей рукой как будто перестала существовать.
– Приготовьте подопытных для перевода в Тортур, – приказала она. Немолодая женщина со стаканчиком кофе в руках кивнула.
– Подождите, как в Тортур?! – запротестовала я.
– Они свое отработали или уже не пригодны для исследований. Новую партию подопытных пришлют немедленно. В них недостатка нет. К сожалению, – добавила Рейвен.
– Через три дня всех подготовим, – отрапортовал парень из центра поддержки. Рейвен кивнула. Я поспешила выйти из лаборатории быстрее Софи. Прижавшись к холодной стене, я пыталась хоть как-то прийти в себя. Дверь хлопнула еще раз и в коридор вышла подчеркнуто строгая Софи Рейвен.
– Почему моя… самопроизвольная терапия так беспокоит самого Алекса Агареса? – поинтересовалась я.
– Пойди да спроси, – ответила она.
– Пойду и спрошу, – тихо огрызнулась я.
– Он в контрольной зоне. Я бы на твоем месте поторопилась… Полгода назад, – откликнулась уже почти дошедшая до конца коридора Софи. Оттуда она не могла меня услышать.
Я пялилась на опустевший коридор и пыталась прийти в себя. Получалось, прямо скажем, плохо. А ведь безобидный препарат, витаминка, как говорится в рекламе… Дверь в лабораторию была плотно закрыта, но в воздухе буквально повисла суматоха, которую посеяла там Рейвен. Три дня. Действительно стоит поторопиться и, хотя бы попытаться заставить мозги работать. Вместо этого я со всех ног побежала в контрольную зону. Какого черта, в конце концов? Один член совета мудрейших выписывает разрешение на мое убийство, второго волнует то, какие витаминки я употребляю, Рейвен явно что-то не решается мне сказать. Нет, конечно, результат теста у меня был неплохим, но этого слишком мало для такого интереса со стороны первого уровня.
На сей раз я не пыталась обогнуть правила и честно сказала охраннику, что направляюсь к Агаресу. Поскольку на посту здесь был тот же охранник, что и тогда, неудивительно, что тот приковал меня наручниками к ручке двери. Надо отдать ему должное, он учтиво предложил мне выбор: парализующий укол или наручники. Выбрала второе. Даже не знаю почему.
Грузный и безразличный ко всему бодигард пятого уровня отправился на поиски Агареса. Вернулся он минут через пятнадцать, и вид у него был очень удивленный. Он нехотя отстегнул меня от дверной ручки и потащил в святая святых, контрольную зону системы Касси.
Кабинет, в который меня привели, был немногим меньше зала для совещаний. Агарес стоял перед гигантским экраном, на котором было не менее сотни фотографий, между которыми значились какие-то формулы.
Когда охранник захлопнул дверь, Агарес обернулся. Его испещренное морщинами лицо в свете химического экранного света казалось еще более старым. Вечным.
– Что плохого в Z-136? – задала я самый очевидный из моего списка.
– Ничего. Отличная разработка химического сектора, – спокойно ответил он.
– Тогда почему мне не разрешено его употреблять? – ехидно поинтересовалась я.
– Потому что употребление любого препарата должно быть подконтрольно государству и осуществляться согласно всем существующим правилам, – вполне добродушно ответил он.
– Откуда ко мне такой интерес? Почему меня, то ставят на первое место рейтинга, то выдают разрешение на убийство, то… – я стала задыхаться.
– Потому что ты уже дважды изменила свою судьбу. Сначала выбрав второй уровень, а затем лабораторию. Не спорю, ты умудрилась добровольно и основательно изгадить себе жизнь, но ведь у тебя все-таки получилось. Именно в твой первый день в центре появился первый зараженный, – уже менее сдержанно говорил Алекс Агарес.
– Если все так ужасно, я бы на вашем месте себя убила, – хмыкнула я.
– Да ты и на своем месте неплохо с этим справляешься, – хмыкнул он. – А еще в лабиринтах чужого будущего ты ведешь себя быстрее Касси, что, мягко говоря, за пределами нормы.
– Вы говорите так… будто не знаете моего будущего, – пробормотала я.
Агарес набрал какую-то комбинацию на пульте управления. Появилась карта государства, на которой будто появилась черная плесень. Тут и там виднелись мелкие черные точки.
– Уже никто не знает своего будущего, Морган. Эпидемия выходит из-под контроля, – ответил он. – Есть еще вопросы? Тогда не смею задерживать.
Аудиенция была закончена. Я направилась к выходу. Несколько шагов до двери показались целой вечностью.
– Знаешь, в чем суть системы Касси? – поинтересовался вдруг Алекс Агарес, когда я уже взялась за ручку двери. – Есть только одна верная траектория, и она заранее определена. Уже неважно, можно ее посчитать или нет. Изменить будущее не в состоянии никто. Это плохо. Но, с другой стороны, и совершить ошибку невозможно.
– Угу, – ответила я и поспешила закрыть за собой дверь. Вспомнился Пирр, сказавший то же самое несколько месяцев назад. Удивительно, слова одни и те же, а смысл вроде как разный.
«Галерея» – так прозвали три этажа камер с подопытными. Она представляла собой коридор метров в двадцать в ширину. Бетонный пол. Камеры по 8 квадратных метров. Каждая оснащена по последнему слову техники. Возле каждой экран со всеми показателями жизнедеятельности. Везде 24 часа в сутки транслируют новостной канал. Подопытные получше первого уровня знали все о том, что происходит в стране. Так продолжалось до тех пор, пока они не узнали, что эти новости их больше не касаются. Через три дня они перестанут существовать. Поэтому гул новостных блоков больше здесь не звучал. Несмотря на все современные примочки и оборудованную по всем стандартам систему охраны, сам коридор напоминал скорее средневековое подземелье. Звук моих шагов в воцарившейся тишине звучал, словно барабанная дробь. Я чувствовала, что взгляды каждого обитателя галереи прикованы к ничтожно маленькой фигуре, остановившейся возле камеры номер девятнадцать.
Гасион, увидев меня, встал с кровати и прижался к решетке. На лице его промелькнула тень недоверия. Он осторожно взял меня за руку, чтобы проверить, настоящая ли я. Обернулся, чтобы посмотреть, не пытается ли меня кто-то застрелить. Так случалось раз за разом, когда он проходил тот тест. Как тогда в коридоре, ведущем в жилой отсек.
– Что мне делать? – дрогнувшим голосом спросила я.
– Ты прекрасно знаешь, что делать, Ника, – рявкнул Андрас из соседней камеры. – Вопрос в том, подпишешься ли ты на это.
– Заткнись. Я не позволю, – ответил Гасион.
– Ты прекрасно знаешь мой ответ. Поэтому повторяю: что мне делать? – повернулась я к Андрасу. Терпеть его не могу. Тупой солдафон. С другой стороны, интеллект (хотя не хочется этого признавать) и выучка у него такие же, как у Гасиона. Вдобавок к этому у него был неоспоримый плюс. Ему на меня плевать.
Ознакомительная версия.
