Ознакомительная версия.
Непростые вопросы возникали у международных обозревателей, когда после некоторых зарубежных поездок М. Горбачева в бывшие соцстраны Восточной Европы там сразу же возникали «бархатные» революции. А вот визиты в Румынию и КНР вызвали даже трагические последствия. В Бухаресте свергли Чаушеску и вместе с женой расстреляли и бросили в одном из грязных дворов.
В Пекине на центральной площади Тяньаньмэнь тоже пролилась кровь десятков людей, когда власти жестоко подавили массовое выступление оппозиции. Китай – это не Румыния. Там уже успели извлечь уроки и своевременно приняли защитные меры от насильственного введения «демократии». Больше того, в КНР спецслужбы внимательно отслеживали деятельность заговорщиков, часть из которых окажется агентами ЦРУ. Они терпеливо следили за многими персонажами, которые успели «засветить» в США и других странах скрытыми камерами и создать убедительный фильм о подрывной деятельности зарубежной агентуры и втянутых в заговор китайцев. Когда же случилась трагедия в Пекине, китайское телевидение показало сенсационный фильм, где китайские телезрители увидели и ряд персонажей из числа своих соотечественников, подстрекавших население на восстание. Их арестовали, а в США поднялась великая шумиха о «нарушениях прав человека», подавлении «демократии». Угрожали даже разрывом дипломатических отношений. Но руководство КНР проявило твердость и уберегло огромную страну от страшных катаклизмов. Пройдет немало времени, и с Китаем опять будут считаться как с великой державой. Это прекрасный урок!
У нас в СССР вольготно чувствовали себя в те времена многочисленные агенты влияния. Позднее они будут, в 90-х годах, рулить нашей внешней политикой. Господа Козыревы через многочисленные уступки предадут наши национальные интересы.
Но ведь начиналось это при Горбачеве, у которого даже в самом близком окружении оказались опасные «поводыри». А надо учесть, что происходило это в резком противостоянии с командой Ельцина, откровенно поддержанной в западных странах. Само противостояние было губительным для СССР, для его экономики, для его народа. А тут вокруг появились сотни иностранных советников по развитию «демократических» процессов в России, реформированию ее экономики. Позднее их станут тысячи – советников и консультантов по приватизации и т. п.
Вот что не смог Горбачев вовремя оценить как великую угрозу извне, осуществлявшуюся под одобрительные приветствия наших демократических преобразований в условиях, повторяю, обострявшихся отношений между Горбачевым и Ельциным.
Глава 26
Я был телевизионным камикадзе
Август считается месяцем приятным во всех отношениях – месяцем отпусков. По традиции именно в начале августа всегда уходили в отпуск наши политические лидеры. И на этот раз лучший летний месяц года не стал исключением. Президент СССР, генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев отправился на отдых в Форос. Одновременно уехали на юг многие министры и руководители ведущих государственных средств информации. Собрался в отпуск и я, но Горбачев обязал меня остаться в Москве и готовить телевидение и радио к важнейшему событию года – подписанию ново-огаревского договора.
А теперь вернемся к началу месяца. Уже 8 августа я должен был отправиться в Ленинград и присутствовать на важнейшей церемонии подписания протокола о проведении Игр доброй воли. Подписать договор, скрепить его своими подписями должны были председатель Спорткомитета СССР Николай Русак, мэр города Анатолий Собчак и я. Кроме нас в торжественной церемонии подписания документа участвовали высокопоставленные представители американской телевизионной компании Си-эн-эн. Ее возглавлял известный американский бизнесмен Тернер, который был в свое время инициатором проведения этих соревнований.
9 августа во время обеда в ленинградской гостинице «Смольнинская» меня нашел по телефону из Фороса Михаил Горбачев. Поздоровавшись, он спросил:
– Что ты, Леонид, скрылся в Ленинграде?
Я рассказал ему о своей миссии, и тогда он попросил:
– Возвращайся срочно в Москву и завтра же позвони мне по правительственной связи. По городскому телефону говорить не могу.
На следующий день уже из своего кабинета я связался по спецсвязи с Горбачевым. Он сказал:
– В Москве да и в стране неспокойно. Ты это сам знаешь. Все свои надежды я связываю с подписанием ново-огаревского договора. Если не получится, страна развалится. День подписания – 20 августа. Время подписания – с 12 до 16 часов. Продумай, Леонид, сценарий прямой трансляции этой торжественной церемонии. Вернусь в Москву – будь готов доложить.
У меня был встречный вопрос к Горбачеву. Дело в том, что утром из Алма-Аты позвонили телевизионщики и от имени Назарбаева попросили организовать телевизионный мост Красная площадь – Алма-Ата. Речь шла о том, что 12 августа в столицу Казахстана съезжаются лидеры союзных республик, хорошо бы посвятить этому событию телемост с показом выступлений фольклорных ансамблей на Красной площади. Я спросил своих казахстанских коллег:
– Эта встреча лидеров имеет межреспубликанский характер или она пройдет с участием Горбачева? Ведь он же на отдыхе в Форосе…
В ответ услышал:
– О присутствии Михаила Сергеевича нам ничего не известно.
В телефонном разговоре с Горбачевым я пересказал, что знаю о встрече в Алма-Ате. Поинтересовался:
– Михаил Сергеевич, вы-то поедете в Алма-Ату? Если да, тогда я возьмусь за организацию.
Горбачев возмутился:
– Надо же, за моей спиной о чем-то сговариваются. Нет, я это дело поломаю… – Он редко ругался матом, но на этот раз выругался.
Мне в который раз стало ясно: дворцовые интриги продолжаются. В ходе ново-огаревских переговоров лидеры России, Украины, Белоруссии и Казахстана уже вели тайные консультации без ведома президента СССР. И вот продолжение следует? Нет, новая встреча не состоялась. Видимо, Горбачев решительно вмешался.
Но Борис Ельцин свою поездку в Алма-Ату не отменил. Он только перенес ее сроки и побывал в гостях у Назарбаева в самый канун путча. 18 августа после хлебосольных встреч Ельцина «погрузили» в самолет, и он вернулся в Москву. На московской даче Ельцина застолье затянулось до ночи, так что его пробуждение утром после сообщения по телевидению и радио о ГКЧП оказалось вдвойне тяжелым. Тем не менее, по свидетельству осведомленных источников, Ельцин и его окружение около семи утра на машинах примчались в Белый дом и, к своему удивлению, обнаружили, что все телефоны работают и никто не пытается их арестовать.
Разговор с Горбачевым обернулся для меня срывом важной поездки в Англию, где с 17 по 20 августа проводилась встреча журналистов Восток – Запад. С нашей стороны вместе со мной в ней должны были участвовать популярные тележурналисты Познер, Молчанов, Невзоров, а также Старовойтова. Но куда же ехать, если велено готовить такую важную телетрансляцию?! Пришлось отказаться, однако еще в субботу, 17 августа, я дал пространное интервью известному английскому журналисту. Он пообещал показать это телеинтервью на форуме в Эдинбурге на большом экране в зале заседаний в качестве моего официального выступления. Что, кстати, и было сделано.
А накануне, в пятницу, я имел разговор с руководителем аппарата президента СССР Валерием Болдиным. Мы с ним определились относительно телевизионного показа торжественной процедуры подписания Союзного договора, намеченной на 20-е число. Партитура торжественной церемонии предусматривала вступительное слово президента СССР, а затем в ходе подписания договора предполагались выступления лидеров шести союзных республик, которые первыми ставили свои подписи под документом. Все остальное время отводилось процедуре подписания документа. Все это монотонное действие смотреть в течение четырех часов было бы невыносимо. Поэтому я внес такое предложение: мы передаем речи основных действующих лиц, в том числе и заключительное слово Горбачева, а в моменты подписания договора выходим из зала на показ документальных фильмов, фрагментов музыкальных программ тех республик, руководители которых в этот момент ставят свои подписи. Хотелось создать образ Союза, показать, что мы остаемся в единой семье народов с идеей сохранения единого экономического, культурного и духовного пространства.
Болдин согласился с моими доводами и сказал, что 19 августа Горбачев прилетит в Москву и вечером в его кабинете мы окончательно согласуем телевизионный сценарий. На том и порешили. Но, как показали дальнейшие события, в жизни уже писался другой сценарий. Утром в субботу Болдин в составе группы руководителей страны улетел в Форос для переговоров с Горбачевым.
Об этой драматической встрече много сказано-пересказано. Я убежден в одном: близкие сподвижники президента улетели к нему для согласования одного из проектов введения чрезвычайного положения. Надо было заручиться его поддержкой, хотя бы устной.
Ознакомительная версия.
