2020-й. Тревожный август - Анатолий Федорович Дроздов

Семья Ковалей:

Павел, программист.

Варвара, его сестра, студентка.

Клавдия Петровна, их мать, бухгалтер

.

Семья Довнар:

Михаил Иванович, глава семьи, рабочий.

Ольга Николаевна, его жена, продавец-кассир.

Александра, их дочь, студентка.

Прочие:

Регина, знакомая Варвары.

Кохно, он же «Ржавый», вор-рецидивист.

1-й милиционер.

2-й милиционер.

Рогов, сослуживец Павла по срочной службе в армии.

Сцена 1

Квартира Ковалей. Павел сидит за столом за раскрытым ноутбуком, сосредоточенно следя за происходящим на экране. Входит Клавдия Петровна.

Клавдия Петровна. Паша! Воскресенье, вечер, а ты за своим за ноутбуком. Нельзя же так работать. Хоть сегодня отдохни.

Павел. Я новости смотрю.

Клавдия Петровна. Ну, и что там?

Павел. Беспорядки в Минске, столкновения с милицией. И не только в Минске.

Клавдия Петровна. Ну, так это в каждый раз, когда мы выбираем президента. Змагары бунтуют. Злятся, что народ проголосовал не за них, таких красивых. (Улыбается.)

Павел. В прошлый раз такого не было, обошлось без выступлений. А тут в день голосования… И чего бузят? Голоса еще никто подсчитал.

Клавдия Петровна. (Хмыкает.) Результат им хорошо известен, потому и гоношатся. Не переживай! Побузят и успокоятся.

Павел. Дай-то бог. Варя не звонила? Что-то ее нет.

Клавдия Петровна. Время детское, сынок. Вечер летний, теплый. Погуляет и придет.

Павел. Еще сдуру ввяжется в какой-нибудь блудняк. Там на улицах заруба. Попадет под молотки.

Клавдия Петровна. Не волнуйся. Она девушка с понятием.

Павел. В 18 лет? Сколько там мозгов?

Клавдия Петровна. Не ворчи! (Обнимает сына.) Ты совсем как твой отец. Тот вот также беспокоился за вас и ворчал, когда ты возвращался поздно. А я знала, что мой сын не пропадет. Ты рос мальчиком серьезным. Секция, факультативы… После армии выучился на программиста и пошел работать в фирму. Мне подруги в бухгалтерии знаешь, как завидуют! У меня одной в заводоуправлении сын стал программистом.

Павел. Папа, жаль, не дожил.

Клавдия Петровна. Он тобой гордился бы, сынок. И не только тем, что ты такой разумный. Зарабатывать ты стал еще на первом курсе — в год, когда не стало Станислава. Содержал семью, и сейчас ее содержишь. Без тебя бы было очень трудно.

Павел. Ну, а как иначе? Что мне бросить вас и съехать за границу?

Клавдия Петровна. Другие уезжают.

Павел. Я ж не сволочь…

(Слышен звук открывшейся двери, голоса.)

Клавдия Петровна. Вот и Варя возвратилась, а ты тревожился.

(Входят Варвара и Регина.)

Варвара. Всем привет! Познакомьтесь. Это моя мама, Клавдия Петровна. Это Павел, старший брат. Жуткая зануда. Это Регина. Мы с ней в Инстаграме познакомились, переписывались, а сегодня — и увиделись. Мама, можно чаю? Мы попьем, а потом еще немного погуляем.

Клавдия Петровна. Добрый вечер. Прошу к столу. Сейчас все приготовлю. (Уходит. Варвара и ее подруга устраиваются за столом.)

Павел — Варваре. Где ты была? Тут на улицах черт знает, что творится!

Варвара. Мы голосовали. Исполнили гражданский долг.

Павел. Почему так поздно? Дня вам не хватило?

Варвара. Специально к закрытию пришли, там даже очередь стояла.

Павел. И зачем так мучиться? Можно ведь досрочно.

Регина. Так им наши голоса украсть труднее.

Павел. А что есть желающие украсть?

Варвара. Конечно. Это наши власти.

Павел. Им зачем?

Варвара. Чтобы протащить президента на новый срок. Они на все пойдут, но мы им не позволим!

Павел. М-да… Тяжелый случай. Ты за опросами следила? Какой процент за президента, знаешь?

Варвара. (Фыркает.) У наших социологов? Какой процент им скажут, такой и нарисуют.

Павел. А я про иностранных, про тех, кому мы не друзья. Так вот, по их опросам, у президента 60 процентов. Как минимум.

Варвара. Это где такая цифра?

Павел. Сейчас… (Пробегает пальцами по клавиатуре и разворачивает к ней ноутбук.) Смотри!

Варвара. Фейк! Ябатьки постарались.

Павел. А что не фейк?

Регина. У Саши три процента.

Павел. Где это написали?

Регина. В Телеграме.

Павел. Ах, в Телеграме… Тогда понятно. На заборе тоже что-то пишут. Мне верить?

Регина. (С придыханием.) Это ж Телеграм!

Павел. А чем он от забора отличается? И там, и там, кто хочет, тот того и пишет. Но за забор по шее можно сразу получить, а в Телеграме будет чуть попозже.

Регина. (Фыркает.) Не будет. Там анонимность полная.

Павел. (Саркастически.) Неужели? Не заблуждайтесь, Регина, вас там прекрасно видят.

Регина. Кто?

Павел. (Напевает.) Наша служба и опасна, и трудна и, на первый взгляд, как будто не видна… Они и видят. Поверьте старому айтишнику.

Регина. (Заинтересованно.) Вы программист?

Павел. (Разводит руками.) Вроде. Даже старший разработчик. Сеньор девелопер, если по-английски.

Регина. Ни фига себе! Вам сколько лет?

Павел. 27 исполнилось.

Регина. И уже сеньор?

Павел. (Улыбается.) Старался.

Варвара. Регина, это правда. Мой братик классный разработчик, хотя зануда. Все учит меня жить. Да еще ябатька.

Регина. Для программиста необычно. Ваши, вроде, все за нас.

Павел. Не заблуждайтесь. Программисты разные бывают.

Регина. Почему вы за президента?

Павел. Хотя б за то, что благодаря ему появился Парк высоких технологий. В семнадцатом году он подписал Декрет о развитии цифровой экономики в стране. Документ революционный, такого не было нигде в Европе. Нам предоставили большие льготы. Айти сектор после этого стал расти как дрожжах.

Регина. Подумаешь!

Павел. (Саркастически.) Конечно. В стране возникла передовая отрасль, которой раньше не было. И, к слову, не одна. За годы независимости мы не потеряли ни одного промышленного производства в отличие от других республик СССР. Возникли новые, высокотехнологичные. В стране с десятимиллионным населением производят автобусы, комбайны, электрички… Перечислять не буду. Сами знать должны.

Регина. Комбайны можно купить, как и автобусы.

Павел. А денег где возьмем?

Регина. Продадим Белкалий.

Павел. (Всплескивает руками.) Ну, конечно! Как я не догадался? Читал на ваших пабликах. Все продадим, заводы закрываем, потому что нефиг. На Западе свои имеются. Рабочих выгоним на улицу, пусть ищут пропитание на мусорках?

Регина. Запад нам поможет. Мы будем жить как в Польше.

Павел. А почему не как в Болгарии или Румынии с их нищетой и безработицей? Или Литве, за годы независимости потерявшей треть населения? Бегут литовцы из страны, не понимают своего счастья. И в той же Польше хватает депрессивных регионов.

Варвара. Паша, помолчи! Достал своими лекциями.

Павел. Вам,