ДЖОРДЖ. Мне совсем не плевать, и ты это знаешь. Ты просто устала.
ЛЮБА. Да, устала! Потому они все с утра до ночи лезут мне в кишки! А ты их всех защищаешь! Меня бы защитил!
ДЖОРДЖ. Ангел, успокойся. Они мерзавцы. А ты мой ангел. Я тебя люблю. (Целует) А ты меня любишь?
ЛЮБА. Люблю, люблю!.. Люблю, сказала я. Я тебя люблю, и ты меня любишь, и я тебя люблю…. А как его было не любить? Он же, и правда, был идеальный. Он предупреждал все мои желания. И все нежелания тоже. Он все чувствовал, все предусматривал и все предугадывал. Он был настолько идеальный, что иногда мне жутко хотелось взять бутылку самого лучшего калифорнийского вина и разбить об его голову. Потом мне было стыдно. То есть, я себя убеждала, что мне стыдно. Ты просто с жиру бесишься, говорила я себе. Муж объелся груш — это не он, говорила я себе, это ты сама объелась. И снова срывалась, и орала, и отпускала идиотские шутки. Он ни разу не разозлился, ни разу не обиделся, даже голоса ни разу не повысил…. Сперва это озадачивает, потом привыкаешь, потом понимаешь — это и есть любовь. А потом наступает день, когда… В этот день как раз были груши.
ДЖОРДЖ. Ты мое чудо. Успокойся. Может, тебе груши не нравятся?
ЛЮБА. Да нравятся, нравятся… Я просто устала. Извини. (Ест. Отталкивает тарелку) Бред какой-то! Просто бред!
ДЖОРДЖ. Что именно?
ЛЮБА. Да все! Вообще все, понимаешь? Вот скажи, чем ты здесь целыми днями занимаешься?
ДЖОРДЖ. Я?
ЛЮБА. Ты, ты. Про себя я все знаю. Я в девять утра выхожу из дома. Еду в офис. Сажусь за стол. И продаю калифорнийское вино туда, где его жаждут выпить. Но когда за мной закрывается дверь, чем занимаешься ты?
ДЖОРДЖ. Ну, не знаю. Готовлю себе завтрак, потом убираю на кухне, потом беру пылесос… Потом читаю газеты. И параллельно думаю, что бы тебе сготовить на ужин. Потом идет мыльница..
ЛЮБА. Мыльница?
ДЖОРДЖ. Телевизор. Мыльные оперы.
ЛЮБА. Ты что же, средь бела дня сидишь и смотришь всю эту чушь?
ДЖОРДЖ. А мне нравится. Успокаивает. Одни и те же лица, одни и те же проблемы. Они там все постоянно женятся, разводятся, делают аборты… И ты вместе с ними. Они чудные ребята. И говорят красиво, и одеты хорошо — даже когда им плохо. Очень утешает.
ЛЮБА. И это весь твой день?
ДЖОРДЖ. Нет, это с двенадцати до трех. Потом я иду по всяким делам.
ЛЮБА. Выходишь в свет.
ДЖОРДЖ. Ну, вроде того. Магазины, химчистка, прачечная, да мало ли. Наверное, со стороны, кажется, что все это ерунда, но когда сам берешься, оказывается, дел в доме полно.
ЛЮБА. Да почему. Я знаю, что полно.
ДЖОРДЖ. Да. И я эти домашние дела делаю с удовольствием. Тем более других-то забот у меня нет. На работу ходить не надо. Я всю жизнь работал — с меня хватит. Достаточно того, что ты работаешь. Если бы еще и я работал, мы бы с тобой вообще не виделись.
ЛЮБА. Мы и так почти не видимся.
ДЖОРДЖ. И кто бы все делал по дому? Пришлось бы кого-то нанимать — чтобы приходили, убирали, готовили — они б тут все угробили.
ЛЮБА. Ничего, нашли бы выход.
ДЖОРДЖ. А зачем, ангел мой? Почему надо что-то искать? Мы и так отлично живем. Разве нет?
ЛЮБА. Отлично.
ДЖОРДЖ. Ты мой ангел. Я тебя люблю. (Пытается поцеловать)
ЛЮБА.(отстраняясь) Ну, скажи, неужели у тебя никогда не возникает порыва, стремления, желания, все это бросить, разорвать оковы, обрушить стены и вырваться на волю?
ДЖОРДЖ Как перешел на кофе без кофеина — не возникает.
ЛЮБА. Налей мне еще.
ДЖОРДЖ. Плохой день, да?
ЛЮБА. Да, и становится все хуже.
ДЖОРДЖ. Попробуем улучшить…
Он обнимает ее, целует. Люба машет рукой Кларнетисту. Тот начинает играть.
Музыка Q-23. Люба и Джордж танцуют. Звонит телефон. Люба снимает трубку, не прекращая танца.
ЛЮБА. Алло?.. Кого?.. Минутку… (Удивленно) Тебя.
Джордж берет трубку, они продолжают танцевать.
ДЖОРДЖ. Да? Привет… Да… Да… Конечно… Да… (Смеется) Да… Договорились… Пока… (Кладет трубку, хочет продолжить танец, однако замечает, что Люба в ярости)
Музыка смолкает
Что?
ЛЮБА. Что?
ДЖОРДЖ. Ты что-то сказала?
ЛЮБА. Я ничего не сказала..
Снова звучит музыка. Они продолжают танцевать. Наконец, Люба резко останавливается. Музыка смолкает.
ЛЮБА. Ну?
ДЖОРДЖ. Что?
ЛЮБА. Ну, кто это звонил?
ДЖОРДЖ. А, это…
ЛЮБА. Да — да, это!
ДЖОРДЖ. Да так, никто.
Снова звучит музыка. Они танцуют. Люба останавливается. Музыка смолкает.
ЛЮБА. «Никто»? Вы же так мило беседовали. Кто же этот «никто»?
ДЖОРДЖ. Ты не знаешь.
Звучит музыка. Они снова танцуют. Люба снова останавливается. Музыка смолкает.
ЛЮБА. Ты, наверное, чего-то не понял. Объясняю: если бы я знала, кто это, я бы не спрашивала. Но поскольку я не знаю, кто это, то задаю тебе конкретный вопрос — кто это звонил?
ДЖОРДЖ. Да просто друг
ЛЮБА. Друг!
ДЖОРДЖ. Друг.
ЛЮБА. Этот друг, он что, евнух?
ДЖОРДЖ. Почему?
ЛЮБА. Нет? Тогда, судя по голосу, он — женщина.
ДЖОРДЖ. Ну да, женщина.
ЛЮБА. Я так и поняла. Ну?
ДЖОРДЖ. Что — ну?
ЛЮБА. Ну, кто она? Как ее зовут? Откуда она взялась? И почему она звонит моему мужу во время ужина?
ДЖОРДЖ. Она хотела спросить, как у меня получились груши.
ЛЮБА. Она даже знает, что у нас на ужин груши?
ДЖОРДЖ. Конечно
ЛЮБА. Интересно. Она что, врач — диетолог?
ДЖОРДЖ. Да нет. Просто это ее рецепт.
ЛЮБА. Так она повар?
ДЖОРДЖ. Да не повар. Я же сказал — просто друг..
ЛЮБА. Друг — повар.
ДЖОРДЖ. Люба, ты что? Можно подумать, произошло нечто ужасное.
ЛЮБА. Да, ужасное.
ДЖОРДЖ. Да что такое?
ЛЮБА. Я это позже сформулирую. Ну, и где же ты нашел эту свою телефонную повариху?
ДЖОРДЖ. В супермаркете.
ЛЮБА. Как интересно.
ДЖОРДЖ. Точнее, даже не нашел. Наткнулся.
ЛЮБА. Наткнулся!
ДЖОРДЖ. А если совсем точно, я об нее споткнулся.
ЛЮБА. Споткнулся.
ДЖОРДЖ. Она там лежала, понимаешь. На полу.
ЛЮБА. На полу. В супермаркете.
ДЖОРДЖ. Ну да..
ЛЮБА. Надо же.
ДЖОРДЖ. Она была без сознания. Во всяком случае, пока я на нее не наступил. От этого она пришла в себя.
ЛЮБА. Как удачно. И что дальше было? Ну, после того как ты на нее уже наступил?
ДЖОРДЖ. Я помог ей подняться.
ЛЮБА. То есть, оказал первую помощь.
ДЖОРДЖ. Потом кофе ее напоил.
ЛЮБА. И она тебе объяснила, почему валялась на полу этой закусочной?
ДЖОРДЖ. Супермаркета.
ЛЮБА. Ах, да, извините.
ДЖОРДЖ. Оказалось, она только что вышла замуж.
ЛЮБА. А, ну, это причина.
ДЖОРДЖ. И у нее возникла проблема — она не умела готовить. Вообще. Первое время после свадьбы ее спасали эти мороженые полуфабрикаты. Представляешь, она их размораживала, раскладывала по кастрюлям, а потом разогревала, чтобы муж думал, что она все это сама приготовила.
ЛЮБА. Но у нее этот номер не прошел.
ДЖОРДЖ. Конечно, не прошел — она ведь даже не знала куда что класть. Так что когда ее муж обнаружил в духовке сгоревший зеленый горошек, а на сковороде бульонные кубики, он прозрел.
ЛЮБА. Похоже, они достойная парочка.
ДЖОРДЖ. Он сантехник.
ЛЮБА. Боже! Он ее привязывал к кровати?
ДЖОРДЖ. Что?
ЛЮБА. Так, ничего. Из другой жизни… И она, значит, решила научиться готовить.
ДЖОРДЖ. Да. Но сперва ей надо было научиться делать покупки.
ЛЮБА. Ну ясно. (Кларнетисту) Вот сейчас поиграй, это хорошее место.
Музыка Q-24.
ДЖОРДЖ. Она ужасно боялась магазинов. Она там сразу впадала в панику. Ходила кругами мимо одних и тех же полок, что-то выбирала, но через минуту все ставила обратно. Это был какой-то транс. Она могла ходить с пустой тележкой час, два, три… Потом ее бросало в пот, кружилась голова, а затем, по ее словам, все эти коробки, надписи, этикетки начинали надвигаться на ее со всех сторон и кричать — купи меня, купи меня!
