Вера (перебивая ее): Это мы уже слышали. Что он еще тебе наговорил.
Катя: Что прочел всего Булгакова. Но он врет.
Вера: Так он не читал Булгакова?
Катя: При чем тут — читал, не читал? Ничего я вам не скажу, потому что вы обе относитесь ко мне ядовито, недоверчиво, скептически и пессимистически. Вы убеждены, что со мной ни хрена хорошего случиться не может. А теперь что скажете? Да вы просто не поверите мне.
Вера: В первый же день легла в постель к иностранцу! А мы еще удивляемся, что во всем мире русских девушек считают блядями.
Таня: Мамой клянись!
Катя: Клянусь памятью покойной мамы.
Таня: Кажется, не врет. (К Вере.) Похоже на правду. Он хоть смотрится мужиком? Какой он: молодой, старый, дряхлый? Американец. Из Бруклина? Ты его любишь? А я сегодня дошла до домашней фазы. Господи Боже мой, режиссер! Кинодокументалист. Ни хрена себе прикольчик! А дальше что?
Катя: Ничего. Он сказал, что любит меня. Что я для него — солнечный лучик.
Таня (вмешиваясь): Не бери в голову. Он не обязан быть высоким. Они не пьют, они храпят.
Катя: Вы не знаете, что такое любовь. Я знаю. Извини, Верочка, я, конечно, извиняюсь, но я солнечный лучик.
Таня: Это я не знаю, что такое любовь? Жаль что вы не видели меня с Костей. Такой, знаете, бандит с верхнего этажа. А Вера рожать собирается.
Катя: Да ну?
Вера кивает. Сестры обнимаются.
Катя: Помогите мне, сестрички! Что мне делать? Бросить его?
Таня: Еще чего! Если ты не врешь, он, может, тоже не врет. Я бы поверила в этот сраный солнечный лучик.
Катя: Почему?
Таня: Потому что он американец. Американцы не лгут.
Катя: Да ну?
Таня: Стопудово!
Катя: Почему?
Таня: Не знаю.
Вера: Чушь собачья!
Таня: Он платит шесть сотен? За съемочный день?
Катя: Да. Это моя зарплата в цирке за три месяца. Как ты думаешь, он это серьезно?
Таня: Угу.
Катя: Боже мой!
Вера: А я хочу, чтобы мой ребенок много читал. И он будет много читать.
Таня: А какие проблемы у московских проституток?
Катя: Никаких проблем. Но эти шлюхи деньги берут, а рассказывать о себе перед камерой стесняются. А ему нужна такая, которая за 600 долларов в день согласится рассказать о себе. Да еще так жалостливо, что публика в Нью-Йорке кипятком писать будет.
Таня (в глубоком раздумье): Шестьсот долларов…
Катя: Угу. Я не хочу думать об этом, но он говорит, что у него в Америке дом с бассейном… А съемки он ведет по ночам. Начиная с полуночи. А дом у него в Санта-Монике Ах нет, нет, нет. Я не хочу подлизываться к нему. Но пальмы, океан, рыбы, черепахи…
Таня: Змеи… Я слышала, что в Америке каждый, кому хочется солгать, боится сделать это. Там все под колпаком. Всюду диктофоны — под одеждой и вообще, и каждое твое слово записывается. Вот это и предохраняет их от лжи.
Вера (в отчаянии): Господи. Да я все отдала бы за то, чтобы еще хоть разочек влюбиться. Хоть раз! (К Кате, сердито) Тебе хорошо. Ты постоянно влюблена. Несчастливо, правда, но постоянно, ты купаешься в любви. А я… разок позволила себе влюбиться — и вот подарочек! (Показывает на свой живот.)
Коля, который все это время хлопотал по хозяйству, на цыпочках подходит к шкафу, достает женские туфли на каблуках. Надев их, делает несколько шажков и счастливо смеется.
Вера опять поглаживает себя по животу. Затем начинает говорить с ним, успокаивая сидящего в ее утробе младенца.
Вера: Все хорошо, все хорошо. Не волнуйся. Сиди тихо. Тихо, кому говорят?
Катя: Как ты думаешь? В самом деле, может, мы поможем ему найти несколько проституток. Ну что, девчата, постараемся? Он будет мне благодарен. Если Таня права, он не врет. (К Вере) Как ты думаешь, он меня тоже записывает?
Вера: Отъебись.
Катя: Девочки мои… Что вы думаете? Поскольку я солнечный лучик….
Таня (смотрит в небо):Мамочка! (Переводит взгляд на Колю.) Я знаю!
Катя: Что? Что она сказала?
Вера (Индифферентно) Ей был голос.
Таня: У меня есть идея.
Вера: Что?
Катя: Что?
Таня: Коля.
Вера: Что — Коля?
Таня: Коля. Смотри. (Показывает на Колю в женских туфлях) Вылитая девка! Это мамочка (указывает в небо). Она дает нам знак. Нам явлено чудо.
Вера: Господи, за что ты послал мне такую глупую сестру?
Таня: Я не шучу.
Катя (растерянно): Не пойдет.
Таня: Почему не пойдет. Почему, скажи! Объясни мне, чем тебе Коля плох? Ну? Говори! Я серьезно.
Катя: Потому что он не девочка.
Таня: И всего-то?
Катя: И не проститутка.
Таня: Сейчас мы все устроим. Подойди-ка сюда, Коля. Подойди.
Коля покорно подходит. Таня достает платье из шкафа и уводит Колю за ширму. Коля что-то там делает, Таня его наставляет.
Таня (за ширмой): Эти американцы помогают нам, так что мы должны оказать им ответную любезность.
Катя: Вылезай оттуда, ты, идиотка!
Таня: Спокуха!
Катя: Этим не шутят. Чушь собачья, стыд и срам.
Таня (за ширмой): А то, что Коля сирота, не стыд и срам? А то, что Вера брюхата, не стыд и срам?
Из-за ширмы вылетают Колины штаны и рубашка.
Катя: Прекрати! (Кричит) Прекрати! Ты сама говорила, что американцы не лгут.
Таня (из-за ширмы): Зато русские лгут и не краснеют. (Из-за ширмы вылетают Колины трусы и носки.) 600 баксов!
Катя: У тебя крыша съехала. Любой догадается, что это не девочка.
Таня: Ничего, сожрут, как миленькие.
Катя: Ты хочешь испортить мне жизнь? Джон бросит меня, будет презирать меня, выкинет вон, так чтобы и духу моего не осталось.
Таня: Он тебе будет ноги мыть и воду пить. Чего ты боишься? Если ему не понравится Коля, он его не возьмет. Скажет — не годится. Тогда ты извинишься — мол, ничего лучше не могла придумать.
Катя (К Вере): Ну скажи ей что-нибудь!
Вера (возвращаясь к своей книжке): Я прочла, что если беременная читает книжки, ребенок вырастает более интеллектуальным. Надеюсь, что у моего бэби жизнь будет лучше, чем у меня.
Таня: Ради этого и стараемся.
Катя: Что ты читаешь?
Вера: Не знаю. Я сконцентрировалась на ребенке. Кстати, идея не плоха. Думаю, она вполне проходимая. Ты права, Таня.
Катя: Проститутка должна что-то рассказать.
Таня: Думаешь, Коля немой?
Катя допивает бутылку.
Катя: Вы, обе, катитесь на хуй.
Таня: Оставь немного Коле.
Катя: Поздно.
Выкидывает бутылку за окно. В это время в окно влетает букет цветов. Таня выходит из-за ширмы.
Таня (испуганно): Венок?
Вера: Нет, букет.
Затемнение.
Картина девятая
Часы бьют двенадцать раз. В темноте слышен голос Режиссера.
Режиссер: Соня, ты готова?
Входит Коля, одетый девицей. На нем яркий, несколько вульгарный макияж, весьма сексуальные мини-юбка, топик и высокие сапоги и накладной бюст. Он идет в скрещение лучей «юпитеров». Зритель должен узнать в нем ту самую девушку, которую видел на церемонии вручения «Оскара».
Режиссер: Шажок вперед, теперь чуть левее. Отлично. Говори прямо в камеру. Тишина. Сосредоточились. Мотор!
Оператор: Есть мотор.
Звукооператор: Синхрон работает.
Оператор: Хлопушку!
Ассистентка с хлопушкой: «Дети Москвы», кадр 50.
Режиссер: Поехали! Назови свое имя.
Коля: Соня Онищенко, путана.
Режиссер: Кто твои родители?
Коля: Папаша работал в цирке и воровал мясо у тигра. Его за этим делом застукали и выбросили в окно с шестого этажа. На глазах у матери. Она сдуру бросилась вслед за отцом, думала: поймает его. Не поймала. Вот так я осталась одна. А бедной одинокой девушке одна дорога — на панель.
