Люсиль. Сегодня — четвертая годовщина?! Я совершенно забыла.
Ида. Как ты могла?
Люсиль. Я не могу за всеми годовщинами уследить.
Ида. А ты попытайся.
Люсиль. Мне иногда, вообще кажется, что всё это надо прекратить.
Ида. Люсиль.
Люсиль. А почему нет?
Ида. Не знаю. Я, действительно, уже не знаю.
Люсиль. Вот видишь.
Ида. А почему ты тогда все равно продолжаешь туда ходить?
Люсиль. Я сама себе задаю этот же вопрос.
Ида. Я серьезно.
Люсиль. Наверное, мне просто приятно видеться с вами…
Ида улыбается.
Люсиль. Но, с другой стороны, я уверена, что мы могли бы найти и более приятный повод и место для наших девичников.
Звонок в дверь.
Ида (идет к двери). Только сегодня, прошу тебя, об этом не говори.
Люсиль. Молчу, молчу. Будем говорить только на приятные ей темы.
Ида. Ты настоящая подруга.
Люсиль. Лучше не бывает.
Ида открывает дверь, входит Дорис. На ней темный костюм и шляпка, пальто переброшено через руку. В другой руке она несет складной стульчик.
Ида. Где тебя носит?
Дорис. Очень мило ты меня встречаешь. «Спасибо, хорошо», а как ты?
Они обмениваются поцелуями.
Люсиль. Мы уже начали волноваться.
Ида. Что-то случилось?
Дорис. Я проспала.
Ида. В такой день?
Дорис и Люсиль обмениваются поцелуями.
Дорис. Я никак не могла вчера заснуть. А вы уже получили счет по уходу за могилами?
Ида. Еще один? Они же уже нам прислали один за весну.
Дорис. Да.
Ида. Я ничего еще не получала.
Дорис (обращаясь к Люсиль). А ты получила?
Люсиль. Я еще за весну не заплатила. Когда мне страховка компенсирует Гаррину болезнь, тогда я оплачу его смерть.
Дорис. Наверное, получишь счет в понедельник. Я уже и не говорю про то, как все подорожало!
Ида. Опять?
Люсиль. А что, интересно, они могут сделать, если мы откажемся платить? Эксгумируют тело?
Свистит чайник.
Дорис. Сделать чаю?
Ида. Сиди, я сама.
Ида выходит в кухню. Дорис вешает пальто и садится на диван рядом с Люсиль.
Дорис. Ну, как ты?
Люсиль. Хорошо. Ты как-то сегодня выглядишь по-другому.
Дорис. Спустила пару фунтов.
Люсиль. Да ты что! Худеешь? Что за диета?
Дорис. Да, нет, просто усыхаю… Каков денёк, а?
Люсиль. Хороший.
Дорис. Хороший?! Да, лучшего дня просто и не придумаешь! Листья еще не облетели, а какие краски! Могила Аби, наверняка, выглядит потрясающе. Надеюсь, что они за ней ухаживают. Помнишь, как мне пришлось с ними поскандалить в прошлом месяце. Они мне начали рассказывать сказки о том, что они цветы поливают дважды в неделю, а у него весь плющ на могилке высох.
Люсиль. Не переживай. Я уверена, что могила выглядит прекрасно.
Дорис. Не смеши меня. Да-а… Весна была его любимым временем года. Как рано он ушел.
Люсиль. И не верится даже, что уже прошло четыре года.
Дорис. Ты помнишь! Я и не думала, что ты вспомнишь.
Люсиль. Конечно, я помню. Как я могу такое забыть, это же случилось как раз за год до смерти моего Гарри.
Дорис. Мёрри.
Люсиль. Какого Мёрри?
Дорис. Мёрри, мужа Иды. Он умер ровно за год до твоего Гарри.
Люсиль. Мёрри умер за год до Гарри?
Дорис. Конечно, Аби же умер за два года до Мёрри.
Люсиль. То есть Гарри умер через три года после Мёрри?
Дорис. Именно.
Люсиль. А кто же умер через год после Мёрри?
Дорис. Никто.
Люсиль. Ты уверена?
Дорис. Естественно, я уверена. Сегодня четвертая годовщина со дня смерти Аби.
Люсиль. Так я же и говорю, четыре года назад, как можно такое забыть. Такой прекрасный человек, и так рано от нас ушел.
Дорис. Они все были прекрасными людьми. Я иногда думаю, а что они там втроем делают?
Люсиль. Наверное, четвертого ищут, чтоб в картишки перекинуться.
Люсиль и Дорис смеются. Входит Ида с подносом, чаем и печеньем.
Ида. О чем беседа? (Ида ставит поднос на журнальный столик и начинает раздавать чашки)
Люсиль. Мы пытаемся представить, чем там заняты сейчас наши мальчики.
Ида. С Мёрри все понятно — он сейчас сидит, курит сигару, пепел с нее вот-вот упадет и прожжет дырку в облаке.
Люсиль. Так…сегодня воскресенье, значит Гарри сейчас откроет газету на странице по продаже недвижимости и начнет орать, что тридцать лет назад он не купил дом на Парк Авеню всего за двадцать пять тысяч.
Дорис. Аби точно пошел гулять, он всегда по воскресеньям ходил на прогулку. Так что он там сейчас гуляет, правда не знаю, есть ли у них там дорожки?
Ида. За мальчиков, где бы они сейчас ни были!
Они поднимают чашки и чокаются.
Дорис. Ой, слушайте, я на прошлой неделе прочитала статью про одну даму. Она, якобы, выходит на контакт с мертвыми через это, как это называется, ну, когда руки надо класть на блюдце, сидишь вокруг большого круглого стола, как на Пасху.
Люсиль. Спиритический сеанс.
Дорис. Точно. Так вот эта дама утверждает, что она с ними разговаривает, с душами ушедших. Нужно на стол положить какую-нибудь вещь, которая принадлежала умершему, или его фотографию.
Люсиль. Чушь, не верю я во всё это.
Ида. Не знаю, не знаю, я об этом так много интересного слышала. Ужасно хочется верить, что это возможно.
Дорис. Вот я возьму как — нибудь и решусь попробовать. Представляете, вдруг мой Аби со мной заговорит. Хотя бы одну минуту!..
Ида. Не знаю, я совсем не уверена, что хочу говорить с Мёрри.
Дорис. Почему?
Люсиль. Потому что это неестественно. Муж умер и всё. Разговоры окончены.
Дорис. Неестественно, когда мужчина умирает в расцвете лет! Замуж выходят, чтоб провести вместе остаток дней с любимым человеком.
Люсиль. Как говорится, выходишь замуж до тех пор, пока смерть вас не разлучит.
Ида. Вот интересно, если бы я ушла первой, он бы женился? Вот об этом я бы, пожалуй, Мерри спросила.
Дорис. Аби не женился бы больше никогда.
Ида. А, Мёрри, я думаю, женился бы (обращаясь к Люсиль) А Гарри, как ты думаешь?
Люсиль. Мне абсолютно наплевать. Я бы у Гарри только одно хотела бы узнать — нет ли у нас еще одного банковского счета, о котором он мне забыл сказать. Какая мне разница, женился бы он еще раз или нет.
Ида. Кстати о свадьбах, совершенно забыла, я ведь сегодня утром говорила с Сельмой.
Люсиль. Ну да!
Дорис. И что она?
Ида. Опять выходит замуж.
Люсиль. Ничего себе! Опять? Ушам своим не верю.
Дорис. В её-то годы.
Ида. Это к вопросу о том, что поменять жизнь никогда не поздно.
Дорис. Ей — поздно!
Ида. Между прочим, она моя ровесница.
Дорис. Ну, тогда я молчу.
Ида. Уж кто бы говорил о возрасте, тебе самой через месяц будет…
Дорис. Только попробуй, скажи!.
Люсиль. Смотрю я на вас и умиляюсь — как будто мои старшие сёстры ругаются.
Ида. И ты туда же, сама-то — ровесница века.
Люсиль. Чья бы корова мычала: мы твое пятидесятилетие четыре года подряд отмечали.
Ида. Не надо врать.
Дорис. Это я-то вру?!.
Ида. Я горжусь своим возрастом и считаю, что для своих лет выгляжу прекрасно.
Люсиль. Это правда, надеюсь, что и я, дожив до твоего возраста, так же буду прекрасно выглядеть.
Ида. Ты уже мой возраст благополучно пережила.
Дорис (к Люсиль). А я думаю, когда доживу до твоих лет…
Люсиль. О чем ты говоришь? Ты перевалила мой возрастной рубеж дважды!.
Дорис (к Люсиль) Ну, конечно, ты и года не прибавила с тех пор, как мы с тобой познакомились.
Ида. Ну, что, обменялись любезностями, может, хватит?
