С того места, где они находились, оба могли наблюдать за медленно поднимающимся по заливу дымом от плавильных печей, и спустя некоторое время сэр Джон довольно сухо сказал:
— Вы... хм... несомненно, знаете, что у компании теперь новое руководство. Для нас было ударом, что концерн разорился, но вы понимаете, в какое положение меня поставили. Все постройки располагались на моей земле — прямо у меня под носом — я вложил туда больше всех, и было бы безумством просто позволить им сгнить. Появилась возможность получить свежий приток капитала, и каждый здравомыслящий человек ухватился бы за нее. Я верю, что капитан Полдарк понимает, как это бывает.
— Уверена, что понимает, — сказала Демельза. — Полагаю, что Росс пожелал бы вам успехов в новом деле, даже если сам не в состоянии принять в нем участие.
Глаза сэра Джона загорелись.
— Как благородно с вашей стороны так говорить. Конечно, пока мы едва покрываем расходы, но я полагаю, что положение наладится. Могу я предложить вам напитки? Может быть, бокал канарского?
— Нет, благодарю, — она помедлила, — но я бы выпила бокал портвейна, если вас не затруднит.
Иронично подняв бровь, сэр Джон встал и позвонил в колокольчик. Принесли вино, и они вели вежливую беседу, наслаждаясь напитком. Беседа шла о шахтах, коровах, повозках и испорченном лете. Демельза чувствовала себя во время беседы всё свободнее, а сэр Джон меньше осторожничал.
— Сказать по правде, — произнесла Демельза, — я думаю, что все проблемы с животиной из-за дурной погоды. У нас есть чудесная корова по имени Эмма, две недели назад она давала потрясающие надои, а сейчас всё молоко ушло в рога. То же самое и с остальными, хотя это и неудивительно.
— У меня тоже есть чудесная корова херефордской породы, стоит кучу денег, — сказал сэр Джон. — Отелилась второй раз два дня назад, а сейчас у нее паралич. Доктор Филлипс, ветеринар, осматривал корову уже более пяти раз. Мое сердце разобьется, если я ее потеряю.
— С теленком всё в порядке?
— О да, но роды прошли тяжело. А с тех пор Минта не может стоять. Что-то неладное с зубами, и хвост как будто распался на отдельные суставы. Филлипс сдался, и мой ветеринар не лучше.
— Помню, когда я жила в Иллагане, — проговорила Демельза, — случилось нечто похожее. У пастора заболела корова, и симптомы похожие. И тоже после отела.
— А он нашел лечение?
— Да, сэр, нашел.
— И какое же?
— Что ж, будет не совсем правильно сказать, что именно пастор нашел лечение. Но он не погнушался позвать старуху по имени Мегги Доус, припоминаю, она жила сразу за ручьем. Мастерски лечила бородавки и золотуху. Однажды к ней заявился мальчишка с куском стекла в глазу. Жуткое дело, но она...
— Вернемся к корове, мэм.
— Ах, да. Её можно посмотреть, сэр Джон? Хотелось бы убедиться, что симптомы те же самые, что и у коровы пастора.
— Я сам вас сопровожу, если вам так угодно. Еще бокал портвейна, чтобы поддерживать вас?
Через несколько минут они пересекли мощеный двор позади дома и прошли в коровник, где лежала корова. Демельза отметила массивную каменную кладку надворных построек и пожелала, чтобы у нее были такие же. Корова молча лежала на боку с полными скорби добрыми карими глазами. С деревянного стульчика поднялся мужчина и почтительно встал у двери.
Демельза склонилась, осмотрела корову наметанным за семь лет проживания в Нампаре глазом, не говоря у же о детстве в Иллагане. Ноги животного парализовало, а половина хвоста выглядела странно безжизненной и не соединенной с оставшейся.
— Да. Симптомы те же. Мегги Доус называла это «кургузый хвост».
— И каково лечение?
— Это её лечение, не моё, понимаете?
— Да-да, понимаю.
Демельза провела кончиком языка по губам.
— Она велела разрезать хвост вот здесь, в футе от конца, где размягчились позвонки, приложить хорошо посоленную луковицу, туго перебинтовать грубой тканью и оставить на неделю, прежде чем снять повязку. Корма давать немного — раз в день, и с настойкой, для которой в равных долях смешать розмарин, можжевельник и очищенные семена кардамона. Как сейчас помню — так она велела.
Демельза выжидающе взглянула на баронета — сэр Джон задумчиво прикусил нижнюю губу
— Что ж, — промолвил он, — никогда не слышал о подобном лечении, но и заболевание редкое. Вы, похоже, первая, кто с ним сталкивался ранее. Проклятье, думаю, что попробую. Что скажешь, Лайсон?
— Уж всяко лучше, чем просто смотреть, как животина страдает, сэр.
— Именно так и я думаю. Слышал, эти старухи творят чудеса, когда дело доходит до малоизвестных болезней. Вы не могли бы повторить указания моему слуге, миссис Полдарк?
— С удовольствием.
Спустя минуту или две они пересекли двор и вошли в дом.
— Надеюсь, капитан Полдарк не сильно обеспокоен приближающимся судом.
Как только он это произнес, то пожалел о своей неосторожности. Чувствовалось, что гостья сознательно избегает этой темы, возложив на него бремя упоминания об этом, но не подхватила её с горячностью, которой сэр Джон опасался.
— Разумеется, радости нам это не приносит. Думаю, что беспокоюсь об этом больше него.
— Скоро всё закончится, есть хороший шанс на оправдание.
— Вы действительно так полагаете, сэр Джон? Это сильно меня утешает. Вы будете в Бодмине во время выездной сессии?
— Хм, хм. Этого я не знаю. А почему вы спрашиваете?
— Я слышала, что в сентябре пройдут выборы в парламент, а поскольку суд назначен на шестое число, то вы, вероятно, будете в Бодмине.
— Вы имеете в виду, чтобы помочь моему брату? Он вполне в состоянии позаботиться о своем кресле, — баронет недоверчиво глянул на её спокойное лицо, когда они снова вошли в большую комнату, служившую ему кабинетом. Было нелегко догадаться, о чем она думает. — Даже если бы я и находился в городе, у меня слишком много дел, чтобы присутствовать на суде. Кроме того, со всем уважением, мэм, мне бы не хотелось видеть старого друга в беде. Желаю ему успехов, конечно, но никто не захочет развлекаться, глядя на этот спектакль.
— Мы слышали, что будет двое судей, — заявила Демельза.
— Нет-нет, не двое в одном деле. Двое разделят между собой все дела, полагаю, так. Уэнтворт Листер — недурной человек, хотя мы давно не виделись. Вы получите справедливое судебное разбирательство, можете быть уверенной: британское правосудие об этом позаботится.
Датский дог подошел к нему, сэр Джон достал из ящика стола сладкое печенье и отдал собаке.
— Меня сильно удивляет, — сказала Демельза, — как человек, судья, может приехать из центра страны, рассматривать дела и разобраться в них за несколько часов. Это мне представляется невозможным. Разве он никогда не пытается заранее сам узнать правду до начала рассмотрения дела?
— Вы будете удивлены, — сэр Джон улыбнулся, — как быстро натренированный ум может разобраться в истине. И помните, не всё зависит от судьи, дело еще и в присяжных, а они корнуольцы, как и мы, так что взгляните на это с положительной стороны. Еще глоточек портвейна?
— Немного пьянит, я подозреваю, — отказалась Демельза, — но великолепный аромат. Когда всё это закончится, мы хотели бы, чтобы вы нас как-нибудь навестили, сэр. Росс просил меня это передать.
Сэр Джон ответил, что польщен. Собака разбросала крошки от печенья по всему полу. Демельза поднялась, чтобы уйти.
— Надеюсь, что ваше лечение Минте поможет, — добавил баронет.
Демельза тоже на это надеялась, хотя и скрывала свои сомнения.
— Вы сообщите мне о ней?
— Разумеется, сообщу. И если вы будете проезжать мимо, я буду очень рад вашему визиту.
— Благодарю вас, сэр Джон. Иногда для здоровья я катаюсь вдоль побережья. Путь для лошади не самый легкий, но мне нравятся виды и бодрящий воздух.
Сэр Джон проводил её до двери и помог взобраться в седло, восхищаясь гибкой фигурой и великолепной осанкой. Когда она выезжала за ворота, в них въехал мужчина на серой кобыле.
— Кто это был? — спросил Анвин Тревонанс, бросив серые перчатки для верховой езды на пачку чеков. Младший брат сэра Джона всё делал обдуманно, придавая значение даже самым бессмысленным действиям. Высокий и властный, с лицом льва, в возрасте тридцати шести или тридцати семи лет он обладал гораздо более впечатляющей внешностью, чем баронет. Но всё же сэр Джон имел деньги, а Анвин — нет.
