В отличие от того, что было написано об аутистах в книгах, животных он не слишком любил. Собак он опасался после того, как сестра опекуна натравила на него своего бульдога. К кошкам он относился абсолютно прохладно: не кидал камней, но и не лез гладить. Впрочем, парень вообще не любил к кому-либо прикасаться. Так вот, с кошками же старухи, жившей неподалеку от Дурслей, была отдельная история. Они были, как он говорил, «не совсем кошки». Еще Воробей утверждал, что эти не совсем кошки за ним следят, но он с ними договорился, чтобы они за ним не ходили, если пацан направлялся ко мне. Как оказалось, договориться удалось не со всеми: одна из кошек оказалась то ли слишком любопытной, то ли слишком верной хозяйке и следовала на Гарри по пятам, не взирая на уговоры, за что и получила кусок мяса, вымоченный в снотворном.
В тот день я решила наведаться в Литтл-Уингинг: Гарри не появлялся у меня несколько дней. Позже я узнаю, что, убегая от кузена и его дружков, пацан вывихнул себе лодыжку, а тетка в наказание за синяки на ноге и лице сыночка заперла его в чулане. А тогда я не дошла до Тисовой улицы буквально пару кварталов. Проходя мимо высокой живописной изгороди, я услышала какой-то хлопок неподалеку.
— Мерлиновы панталоны, Дедалус, ну где ты ходишь?! — судя по голосу, это сказала женщина.
«Занятное выражение», — подумала я, а Тварь отчего-то замерла в каком-то болезненном ожидании. Остановилась и я.
— Прости, Арабелла, дела, — смущенно ответили ей.
— Знаю я твои дела, — перебила женщина. — Опрокинуть лишнюю кружечку в «Дырявом котле» да выслушать свежую сплетню от Тома — вот и все твои дела, Дедалус Диггл!
«Дырявый котел»?! Тварь радостно вскинулась. Кажется, так называется паб, через который можно попасть к магам.
— Да ладно тебе, женщина, — ответил ей ее гость чуть дребезжащим тенорком. — Что у тебя случилось? Что за спешка?
— Хохолок отравился, — пожаловалась Арабелла. — Надо бы его Магенариусу показать.
— И?
— И мне нужно в Косой переулок, — так-так, очень интересно, — а ты остаешься, чтобы приглядеть за Гарри. И Мерлина ради, Дедалус, без этих твоих штучек! И не маши палочкой при маглах! Я постараюсь побыстрее.
Из калитки дома вышла старушка в выцветшей старомодной шляпке и с кошачьей переноской в руках, а за ней следом лилипут в лиловом цилиндре. Я еле успела отойти к соседнему дому и отвернуться.
Милая старушка направилась на станцию и, взяв билет до Паддингтона, села на поезд. Я тоже, но уже без билета — денег было в обрез на метро и обратно. Чудом миновав контроллеров и едва не упустив старую кошатницу, я добралась до Лондона. А дальше на метро до Тоттенем Корт — и вот он, паб «Дырявый котел». Внутрь я не зашла. К чему спешить?
В пасть к химере я отправилась при полном параде: в рыжем парике, замазав честно спертым еще в Глазго гримом родинки на шее, отметины и татуировку на руках. Ну и квиды не забыв. Возможно, я переборщила с маскировкой (я зашла в паб ближе к вечеру, когда там была толпа народу), но, тем не менее, меня никто не узнал. Сев на хвост одному из подвыпивших колдунов в нелепой рясе, прошла в Косой переулок.
К счастью, память Твари сохранила достаточно подробностей, чтоб я примерно представляла, что к чему. Мне нужна была информация, а, значит, книжный магазин. И первым делом я отправилась в банк обменять фунты на магическую валюту. А уж затем... нет, не в книжный. В лавку старьевщика: местная мода была уж очень своеобразной. Расставшись с парой серебрушек и вдоволь поторговавшись, я приобрела серую островерхую шляпу и поношенный, но вполне пристойно выглядевший, балахон, который аборигены называли мантией. Напялив все это, я уже ничем не отличалась от прохожих. Чудненько, а теперь можно и в магазин.
В планы мои покупка палочки не входила. Я не знала, смогу ли колдовать: судя по всему, в прошлой жизни я была самой что ни на есть маглой. Да и зачем? Знания и умения Твари — это знания и умения Твари, а не мои. К тому же, я инстинктивно опасалась магии, прекрасно помня, что можно сотворить при помощи палочки. Тем не менее, палочка у меня появилась. Не скажу, что за бесценок, но и не настолько дорого, как я ожидала. Опять же, один ирландец всегда договорится с другим, тем более, если дело будет происходить в Лондоне. Терновник с начинкой из шкуры какой-то ящерицы от Джимми Киддела за три золотых монеты. Мнда... В результате искомые книжки я приобретала не в магазине, а — по дешевке — на развале, о котором от Джимми и узнала. Там же нашла и подшивку старых газет. Удачно я в тот магазинчик зашла, что говорить! Единственное, что мне не понравилось, так это то, что когда я взмахнула палочкой, межу Тварью и мной через все барьеры возникла будто раскаленная добела нить. Странное ощущение.
Домой я вернулась совсем уж в темноте и читала до рассвета. И заодно скурила недельный запас сигарет. То, что я вычитала в газетах почти десятилетней давности, в учебнике по новейшей истории, не понравилось мне совершенно. Больше всего на свете мне захотелось бросить все и убраться куда подальше. К черту на рога, к лысому дьяволу! Я злилась так, что Тварь сидела тихой мышкой. А все потому, что по ходу я влезла в очередное cacamas! (п/а: ирл. дерьмо)
Во-первых, воспоминания Твари — реальны, как и сама Тварь. Из нас двоих, судя по двигающимся фотографиям в газете, скорее нереальна я. Но вот пускать запертое во мне чудовище на свободу мне что-то не хочется. Запытать людей до безумия... D’anam don diabhal! (п/а: ирл. Твою душу к дьяволу!)
А во-вторых, что самое замечательное, птах мой солнечный, если он все же не полный тезка того мажонка, действительно убил — согласно общественному мнению — предводителя террористов. Ага, возрасте полутора лет. Ну и маразм! Господи, куда я попала и где мои вещи?!
И вот здесь начинается самое интересное. Ведь если Воробей — тот самый Гарри Поттер, то какого черта он живет в чулане у своей тетки? Что за присмотр за ребенком такой, что его опекуны позволяют себе так обращаться с парнем? Что за diabhail-scéal тут вообще происходит?! (п/а: ирл. чертова история)
Вопрос, тот или не тот Гарри Поттер ко мне приходит, был, конечно, важным, но, в конце концов, побившись затылком о стенку и высказав вслух все, что я думаю о сложившейся ситуации в целом и собственной удаче в частности, я решила на все это дело плюнуть. Тот, не тот, какая разница? Если тот — я с удовольствием подпорчу малину тому, кто организовал ребенку такое детство, сделав это самое детство хоть чуточку более сносным. А даже и нет, то у Воробья будет хоть кто-то из взрослых, на кого он может положиться. Удивительно, но Тварь была со мной абсолютно солидарна. Ее бесило то, как маглы обращаются с ребенком с явным магическим даром. Она была уверена, что мальчик — маг, и, как это ни странно, не ошиблась: через день после моего посещения Косого переулка Воробья опять заперли. За отросшие за ночь волосы. Осторожные расспросы показали, что это не первый «странный» случай. Недавно, например, мальчику в обувном магазине подмигнул невысокий человечек в лиловой высокой шляпе, чем вызвал нечто вроде паники у тети Петуньи. А были еще взорвавшаяся ваза и резко уменьшившийся свитер. Чудненько!
Полгода спустя малыш, спасаясь от кузена, переместился из тупичка за школой на крышу столовой. Он сам объяснил это ветром. Пришлось показать, что это не так: к тому времени перемещаться таким образом я все же научилась.
Февраль девяноста первого прошел под девизом «Erin go Brach» (п/а: Да здравствует Ирландия!): мои доблестные соотечественники из ИРА обстреляли из минометов Даунинг-стрит. Никто при этом не пострадал, но проблем мне эти уроды создали порядочно: меня чуть не уволили, а шипения и косых взглядов со стороны соседей ощутимо прибавилось. В остальном же дела мои неуклонно шли в гору, и магия мне в этом сильно помогла. Во-первых, чистить аптечные склады на предмет нужных мне препаратов при помощи палочки было гораздо легче и сподручнее, а во-вторых, в Лютном на отдельные части и органы человеческого тела был хороший спрос. Прах всяких там утопленников и самоубийц тоже шел на ура. Конечно, нужно было опасаться конкурентов и тамошних легавых, но Бонни Райан, рыжая слепая на левый глаз ирландка со шрамами через все лицо была не лыком шита. Ее палочка и смазанные ядом кинжалы всегда были готовы защитить хозяйку. Способная вызвать ненужные вопросы и ужас окружающих татуировка была надежно скрыта чехлом из особым образом выделанной человеческой кожи. Крепилось все это при помощи медицинского клея, края были почти не видны и похожи на старые шрамы, но на запястье на всякий случай я носила плотный напульсник. Носить чехол долго было трудно, снимать — сущей пыткой, но оно того стоило: если б меня раскрыли, то, согласно Закону о потусторонних существах и нежити от 1357 года, меня бы тотчас же убили, а тело сожгли. Легальных способов извлечения моей сущности из тела Твари не существовало.
