Норман. Нет.
Энни. Изменился, и еще как. Стал просто неврастеник какой-то.
Норман. Ну что ты болтаешь?
Энни. Джин все та же, а вот он изменился.
Норман. Я только знаю, что стряпня твоей сестры точно не изменилась.
Энни. Это правда, Джин никогда не умела готовить.
Норман. Она готовит все те немногие блюда, которых я обычно опасаюсь.
Энни. И шерри дешевый, правда? А ты это читал?
Норман. Что это?
Энни. Письма.
Норман. Это я и сам вижу.
Энни. Напрасно они разрешили публиковать свой адрес. Вот если нам когда-нибудь доведется выиграть, мы будем держать рот на замке.
Норман. Да, шерри у них всегда был дешевый.
Энни. Нет, ты это видел?
Норман. А она знает, что ты их взяла?
Энни. Но мы же не чужие.
Норман. Все-таки ты не должна их читать.
Энни. (Копается в письмах.) А в Венеции было неплохо, судя по всему.
Норман. Нет, ты только представь: они возвращались «Восточным Экспрессом»! Это же просто выброшенные деньги!
Энни. Как тебе твой подарок?
Норман. Какой подарок?
Энни. Вот именно, что какой.
Норман. Я-то ожидал машину или что-то в этом роде.
Энни. Вот и я про то же.
Норман. Я даже подумал: сначала прикинусь дураком, а когда они станут совать нам ключи от машины, пущу слезу и поцелую Морриса. А они мне подарили то же самое, что дарили последние шесть лет!
Энни. И мне.
Норман. Идиотское мыло на веревочке!
Энни. А ты видел, что я получила?
Норман. Я еще прошлогоднее не измылил. У меня в ванной уже целая коллекция спортивных машинок из мыла!
Энни. И это после всего, что мы им накупили?!
Норман. Одной веревки, наверное, уже метров десять накопилось.
Энни. Я, между прочим, тридцать фунтов отдала за тот кухонный миксер.
Норман. Что правда — то правда, у Морриса карманы всегда были будто наглухо зашиты!
Энни. Нет, ты только послушай…
Норман. Как-то нехорошо, что ты это читаешь.
Энни. «Дорогой такой-то, моей дочке необходима серьезная операция».
Норман. Да брось ты это читать!
Энни. (Продолжает читать) «Мы уже несколько месяцев пытаемся собрать необходимую сумму. Если Вы можете выделить нам хоть какие-то средства, мы будем очень благодарны. Ваши Дженни Райт и ее мама».
Норман. Черт знает что!
Энни. Да…
Норман. Вот бедолаги.
Энни. Интересно, они что-нибудь послали?
Норман. Девочку жалко.
Энни. Как ты думаешь…
Норман. Может, ей тоже послали мыло на веревочке.
Энни. Ой, смотри, тут письмо от Конни Уайлд.
Норман. А ей-то что надо?
Энни. Просто пишет, что видела их фотографию в газете.
Норман. Да, в той их давнишней истории все-таки дело было нечисто…
Энни. Теперь все, кому не лень, полезут изо всех щелей…
Норман. Чертовы прилипалы. Меня от таких тошнит!
Энни. Нет, какая нахалка! Еще пишет!
Норман. Готовы пойти на что угодно.
Энни. (Продолжает читать) Вот послушай еще.
Норман. Перестань читать, они же могут войти!
Энни. О, это просто великолепно! Тут написано: «Чтоб вы сдохли, везучие сволочи!»
Норман. Так это я послал!
Из кухни выходит Моррис.
Моррис. Вот и еще одно Рождество позади.
Норман. Рождество — это хорошо!
Моррис. Я, например, больше всего люблю рождественский кекс, даже больше индейки.
Норман. Твоя жена все еще не разучилась готовить, вот что я тебе скажу.
Моррис. Да, неплохо стряпает, правда? Мы сначала думали нанять кого-то, но потом Джин все же захотела…
Энни. (Продолжает читать) А вот еще тут кто-то хочет отправить своего дедушку в кругосветное путешествие. Ах, ей всего семь лет! Как мило!
Моррис. Не могу все это читать, у меня просто сердце разрывается!
Энни. У него рак, и она хочет отправить его в круиз, чтобы он выздоровел!
Норман. Все, хватит!
Энни. Ах, правда это ужасно?
Моррис. Понимаете, мы даже не всегда уверены, что письма подлинные.
Норман. А помните, как кто-то помог той малышке с лейкемией? Мне кажется, это был кто-то из выигравших в лотерею. Просто взял и послал им семьдесят кусков. То есть, они же им правда были нужны, так ведь? А в больницах элементарно коек не хватает. Я лично считаю, что те, кто выигрывает, должны отдавать какую-то часть в больничный фонд, вместо того чтобы мотаться по курортам.
Моррис. Это вместо государства, ты хочешь сказать?
Норман. Ну, этим проходимцам же нет дела, верно? Зато они нашли деньги выкупить письма Черчилля. Вот за письма моего деда никто бы не отвалил тринадцать миллионов из денег налогоплательщиков.
Энни. Он был чудной старикан, твой дед! Так что еще не известно…
Норман. А оперный театр? Пятьдесят пять миллионов на ремонт! Да кто в нее ходит, в эту оперу? Грабеж бедных в пользу богатых, вот что это такое!
Моррис. Да ну тебя.
Норман. Точно тебе говорю. Я считаю, надо ограничить сумму выигрышей. Например, один миллион в день. По-моему, так было бы лучше. Семь миллионов в неделю, по миллионеру в день. Вот если бы я выиграл — я б отдал, честное слово.
Моррис. Интересное дело получается: почему-то, когда выиграешь, то потом как-то не хочется их тратить.
Энни. Мы это уже поняли.
Норман. Сколько процентов у вас набегает за неделю?
Моррис. Нет смысла меня об этом спрашивать.
Норман. Я тут как-то прикинул. Я ей уже говорил: две тысячи в неделю. Два куска одних процентов каждую неделю!
Входит Джин. Она выглядит усталой и озабоченной.
Джин. Вроде все закончила.
Энни. Молодец.
Джин. Не надо это читать, Энни.
Энни. Я так просто смотрела.
Джин. Напрасно. Я сама еще не успела все просмотреть.
Энни. Так кому вы в результате послали деньги?
Джин. Пока никому.
Энни. Почему?
Джин. Потому. Я еще не все прочла.
Энни. Я бы все деньги отправила. А ты, Норман?
Норман. Мне ничего не нужно. С меня хватит и мыла на веревочке.
Джин. Тут столько писем!
Энни. Я бы все отдала!
Джин. Да? Ты вроде сама всегда была любительницей сорить деньгами не считая.
Норман. Конечно, я бы тоже отдал, но…
Джин. Просто сначала нам надо со своими делами разобраться.
Норман. Ты никогда не любила расставаться с деньгами, так ведь, Джин?
Джин. Не в этом дело…
Энни. А в чем же?
Джин. У нас своих проблем пока хватает.
Энни. Ну, на рождественские подарки у вас не так много денег ушло, правда? Так что хоть тут сэкономили.
Джин. Что ты хочешь этим сказать?
Энни. Я просто говорю, что в этом году подарки у вас были слабоваты. Мы вот с Норманом по-настоящему для вас постарались, а взамен ничего не получили.
Джин. А чего вы ожидали?
Энни. Ну…
Джин. Мы никого особо баловать не собираемся.
Энни. Вот то-то и видно! Никому из родни пока ничего не обломилось.
Норман. Почему? Матери Морриса обломилось.
Моррис. Просто мы не хотели начинать сразу все тратить очертя голову.
Энни. Вот я и говорю…
Моррис. Я не считаю правильным начинать всех осыпать дорогими подарками.
Норман. Могли бы хоть попробовать.
Энни. Я-то думала, что мы получим что-то особенное, но, очевидно, ошибалась.
Моррис. Мы подумывали об этом.
Энни. «Подумывать» недостаточно, правда? Мы в это Рождество могли бы давно быть на Родосе!
Норман. Она это несерьезно. Джин, ты ведь знаешь, после шерри она что угодно наплетет!
Энни. Нет, серьезно! Я считаю, это просто позор! Они могли хотя бы приличные подарки нам купить. Мы и то больше денег на них потратили, а оба сидим без работы. Позор да и только!
Джин. Я думаю, вам лучше уйти.
