Карл явно удивлен и раздражен тем, что двое взъерошенных молодых людей откровенно игнорируют его.
Карл: Извините, может, вы меня не заметили? По-моему, я говорю о чем-то.
Скаут: Простите.
Карл: Так вот, еще раз тебе повторяю: никто тобой особо не восхищается. Так что, можно не надеяться, что мы получим 15 миллионов на продаже видеокассет. А это уже считай минус половина доходов, не говоря уж о том, что возможны прямые запреты на показ фильма, особенно в южных штатах. Этот чертов Оскар может вообще нас доконать. Ты хоть представляешь себе, что все это значит?
Брюс: Да-а, звучит не очень весело. Надо подумать, что нам теперь делать…
Карл: А тут еще эта дерьмовая Кровавая парочка. И главное, кто они такие? Идиоты, обыкновенные тупоголовые болваны.
Брюс (быстро прерывает его): Ну, ты знаешь, как тебе сказать, ты должен как бы попытаться посмотреть на это с их точки зрения.
Карл: С какой еще точки зрения, с точки зрения каких-то недоделанных отморозков?
Брук продолжает нервными движениями делать Скаут прическу.
Брук: Я все-таки думаю, что нельзя их вот так вот запросто отвергать.
Карл: Вы меня извините, мисс, может быть я покажусь вам грубым, но мне лично начхать на то, что вы думаете. Так вот эта парочка, этот Уэйн Хадсон вместе со своей костлявой сучкой-психопаткой, которую он всюду таскает за собой, на самом деле ничего из себя не представляет. Обыкновенная кучка дерьма в городском парке — вот и все, отбросы общества, у которых в голове ни одной извилины нет. И чем быстрее их возьмут за задницу, тем лучше. Я бы и сам с радостью прикончил бы их.
Наступает долгая пауза. Брюс и Брук испуганно ожидают реакции на это выступление.
Брюс (смеется): Ха-ха-ха. Прекрасная речь, здорово говоришь, Карл, но ты сам никогда этого не сделаешь, потому что ты, в общем-то, всегда фактически был на стороне жертв несправедливости.
Карл: Жертв несправедливости? Это ты имеешь в виду этих подонков? Ты думаешь, я буду лить слезы из-за этих отбросов. Да я бы с радостью помочился на их могиле. А заодно на могилах их матерей, которые наверняка были шлюхами.
Уэйн: Значит, вы считаете, мистер Брэзнер, что Кровавая парочка — это отбросы общества? Брюс: Нет, он не имеет в виду, что…
Брук: Нельзя же так с ходу отвергать их…
Скаут (про себя): Значит я — костлявая сучка, да еще психопатка.
Брюс: Нет — нет. Он совсем не это имел в виду! Вы бы послушали, что он говорит про свою жену.
Карл: Да что здесь происходит, в конце концов? У нас что тут — телевизионное шоу? Дебаты на тему насилия в современном обществе? Естественно, они отбросы, а кто же еще?
Брюс: Карл! Чего тебе надо! Ты понимаешь, что я занят, у меня дела сегодня, а ты мне тут все портишь.
Карл: Чего мне надо! А как ты думаешь? Ведь тебе надо что-то делать, надо действовать, это ведь все так само собой не пройдет. Надо идти туда сегодня же и готовить ток-шоу. Надо сказать всем по телевидению, что ты не отвечаешь за этих убийц и что…
Уэйн: Ну ладно, Брюс. Этот парень мне надоел. Нам надо с тобой поговорить, есть важное дело.
Брюс: В общем, Карл, спасибо, что зашел. Я тут все обдумаю, насчет того, что ты сказал, но сейчас, извини, я занят, так что…
Карл (искренне удивлен): Ты хочешь, чтоб я ушел?
Брюс: Да.
Карл: Это потому, что у тебя какие-то дела с этими ребятами?
Брюс: Да, у меня дела.
Карл (смотрит с отвращением на Уэйна и Скаут. Поворачивается снова к Брюсу): Ну, в общем, Брюс, ты можешь делать, конечно, что хочешь, но сначала ты должен все же поговорить со мной. Мы с тобой сейчас в такой ситуации, понимаешь, это опасно. Тебя могут шантажировать.
Брюс: Карл, пожалуйста, уйди.
Карл (озадачен, выглядит оскорбленным): Ну ладно, тогда пока.
Уэйн: До свидания.
Уэйн вынимает автомат и стреляет в Карла. Карл падает замертво.
Брюс: (кричит) Что ты сделал!
Брук вскрикивает и хватает Скаут за волосы, которые она до этого причесывала.
Скаут: А-а! Ты мне все волосы выдерешь!
Брук: (на грани истерики) Прости меня!
Звонит звонок входной двери. Пауза. Затемнение. Снова звонит звонок.
Конец первого акта
Продолжение сцены из первого акта. Карл лежит мертвый на полу. Звонок домофона продолжает звонить.
Уэйн: Ответь на звонок.
Брюс: Это должна быть Фарра. Моя жена.
Уэйн: Открой ей дверь.
Брюс: Я не собираюсь втягивать ее в это.
Уэйн: Тогда скажи ей, чтобы она ушла. Но предупреждаю: чтобы она ничего не заметила. Если она поднимет шум, вам обоим крышка.
Брюс смотрит на труп Карла.
Брюс: Но зачем? Зачем ты его убил?
Уэйн: Он назвал мою подругу психопаткой и костлявой сучкой. Ты сам, Брюс, что бы сделал на моем месте? А мистер Чоп-Чоп что сделал бы, а?
Брюс (срывается на яростный крик): Я бы не стал его убивать из-за этого! И мистер Чоп-Чоп, который вообще вымышленный персонаж, я его сам придумал, ты, подонок, понимаешь! Он тоже не стал бы убивать!
Уэйн: Брюс, я прекрасно понимаю, что мистер Чоп-Чоп — это вымышленное лицо. Но это же не значит, что он ваще не существует. Может и Микки Мауса тоже скажешь нет, а? А Уолт Дисней? Он что, не настоящие денежки получал за Микки Мауса целых 50 лет? А за этот дом ты чем платил — игрушечными зелеными бумажками?
Брюс: Микки Маус и мистер Чоп-Чоп — это… это…. Нет, причем тут Микки Маус, черт побери! Ты убил моего друга!
Уэйн: Не надо было обзывать мою подругу. Так что не строй из себя идиота и открой эту чертову дверь!
Брюс говорит в переговорное устройство.
Брюс: Фарра, я не могу сейчас с тобой увидеться… У меня здесь женщина, понимаешь. Фарра! Мы тут отмечаем, так что тебе лучше уйти!.. Нет, мне не все равно…. Нет! Фарра! Не надо сюда, не надо! (бросает трубку) У нее свой ключ, она идет сюда.
Уэйн: Тогда я лучше уберу этого Карла. А то как-то некрасиво получается — вам надо обсуждать свои бракоразводные дела, не будете же вы выяснять, кому какая мебель достанется рядом с трупом вашего приятеля.
Уэйн начинает вытаскивать тело из комнаты.
Брюс: А ты отпустишь ее после того, как мы закончим?
Уэйн: Возможно. Если только она не будет называть нас всякими именами. Да ты сядь, Брюс, расслабься. Надо чтобы все выглядело нормально, когда твоя жена войдет, понял? Скаут, а ты держи этих голубчиков на прицеле, слышишь?
Скаут: Не волнуйся, мой козлик, все под контролем. (Уэйн вытаскивает тело Карла из комнаты) Брук, ты меня извини за то, что я на тебя накричала. Просто ты так больно мне сделала, когда тащила меня за волосы.
Брук: Скаут, послушай меня. Ведь так долго не может продолжаться. Рано или поздно вас поймают. Мне кажется, что очень скоро вас схватят, и чем больше неприятностей вы успеете доставить всем, тем хуже будет для вас.
Скаут: Да, мы знаем. Но у Уэйна есть план. Именно поэтому мы и пришли сюда.
Брук: Интересно, что это за план?
Скаут: Я точно не знаю, но он что-то задумал. Он мне так и сказал: «Малышка моя, — говорит, — есть один гениальный ход, можешь не волноваться, все будет отлично». В общем, он наверняка придумал кое-что, чтобы спасти нас.
Брюс: Конечно, он тебе придумает…, единственное, что он может придумать, это как угробить себя и тебя вместе с ним побыстрее.
Брук: Слушай, Брюс, может, ты помолчишь? Дай мне поговорить со Скаут.
Брюс: (не обращая внимания по просьбу Брук): Скаут, ты хоть сама понимаешь, что в конце концов сюда нагрянет полиция. Уэйну придется отстреливаться, и в результате вас обоих изрешетят свинцом.
Скаут: Ну что ж, если это случится, мистер Дэламитри, значит, так тому и быть. Мы выйдем на улицу, чтобы все видели, мы выйдем, истекающие кровью, в любви и славе. Любовь и слава! Мы с Уэйном так и напишем на наших телах. Это наш лозунг.
Брук: Любовь и слава. Здорово звучит, Скаут, просто великолепно. Значит, ты его любишь, да? Очень любишь?
