Михаил Лермонтов - Маскарад (ранняя редакция)

А думаешь: глупец?..
Он ждет себе, а я…

Ах, мой творец!
Да ты всегда не в духе, смотришь грозно,
И на тебя ничем не угодишь.
Скучаешь ты со мною розно,
А встретимся, ворчишь!..
Скажи мне просто: Нина,
Кинь свет… я буду жить с тобой
И для тебя… зачем другой мужчина,
Какой-нибудь бездушный и пустой,
Бульварный франт, затянутый в корсете,
С утра до вечера тебя встречает в свете,
А я лишь час какой-нибудь на дню
Могу сказать тебе два слова?
Скажи мне это… я готова,
В деревне молодость свою я схороню,
Оставлю балы, пышность, моду
И эту скучную свободу…
Скажи лишь просто мне, как другу… но к чему
Меня воображение умчало…
Положим, ты меня и любишь… но так мало,
Что даже не ревнуешь ни к кому!..

Как быть? Я жить привык беспечно,
И ревновать смешно.

Конечно.

Ты сердишься?

Нет, я благодарю.

Ты опечалилась.

Я только говорю,
Что ты меня не любишь.

Нина!

Что вы?

Послушай… нас одной судьбы оковы
Связали навсегда… ошибкой, может быть;
Не мне и не тебе судить.

Ты молода летами и душою,
В огромной книге жизни ты прочла
Один заглавный лист, и пред тобою
Открыто море счастия и зла.
Иди любой дорогой,
Надейся и мечтай – вдали надежды много,
А в прошлом жизнь твоя бела.
Ни сердца своего, ни моего не зная,
Ты отдалася мне – и любишь, верю я,
Но безотчетно, чувствами играя,
И резвясь, как дитя.
Но я люблю иначе. Я всё видел,
Всё перечувствовал, всё понял, всё узнал.
Любил я часто, чаще ненавидел,
И более всего страдал!
Сначала всё хотел, потом всё презирал я,
То сам себя не понимал я,
То мир меня не понимал.
На жизни я своей узнал печать проклятья
И холодно закрыл объятья
Для чувств и счастия земли…
Так годы многие прошли.
О днях, отравленных волненьем
Порочной юности моей,
С каким глубоким отвращеньем
Я мыслю на груди твоей.
Так, прежде я тебе цены не знал, несчастный!
Но скоро черствая кора
С моей души слетела, мир прекрасный
Моим глазам открылся не напрасно,
И я воскрес для жизни и добра.
Но иногда опять какой-то дух враждебный
Меня уносит в бурю прежних дней,
Стирает с памяти моей
Твой светлый взор и голос твой волшебный.
В борьбе с собой, под грузом тяжких дум,
Я молчалив, суров, угрюм:
Боюся осквернить тебя прикосновеньем,
Боюсь, чтобы тебя не испугал ни стон,
Ни звук, исторгнутый мученьем.
Тогда ты говоришь: меня не любит он!

Ты странный человек! Когда красноречиво
Ты про любовь свою рассказываешь мне,
И голова твоя в огне,
И мысль твоя в глазах сияет живо,
Тогда всему я верю без труда.
Но часто…

…Часто?

…Нет! но иногда!..

Я сердцем слишком стар, ты слишком молода,
Но чувствовать могли б мы ровно,
И помнится, в твои года
Всему я верил безусловно.

Опять ты недоволен… Боже мой!..

О нет!.. я счастлив, счастлив… я жестокой,
Безумный клеветник; далеко,
Далеко от толпы завистливой и злой
Я целовать могу твои уста и очи,
И сладострастье первой ночи
Теперь постигнуто лишь мной.
Оставим прежнее забвенью;
Вознагражден судьбою я вполне,
И если б мог творец завидовать творенью,
То позавидовал бы мне.

Ты побледнел, дрожишь… О боже!

(вскакивает) Я? ничего! где твой другой браслет?

Потерян.

А! потерян.

Что же!
Беды великой в этом нет.
Он двадцати рублей, конечно, не дороже.

Потерян… (про себя) отчего я этим так смущен;
Какое странное мне шепчет подозренье!
Ужель то было только сон,
А это пробужденье!..

Тебя понять я, право, не могу.

Браслет потерян?

Нет! я лгу!..

Но сходство! сходство.

Верно, уронила
В карете я его, – велите обыскать;
Конечно б я его не смела взять,
Когда б вообразила…

(слуге) Карету обыщи ты вдоль и поперек.
Потерян там браслет… избави бог
Тебя вернуться без него! (ей) Тут дело
О счастии моем идет,
О жизни и о чести.

(Ей) Но если ж он и там браслета не найдет?

Так, стало быть, в другом он месте!

В другом? и где – ты знаешь?

В первый раз
Так скупы вы и так суровы;
И чтоб скорей утешить вас,
Я завтра ж закажу такой же точно, новый.

Ну что?.. скорее отвечай…

Я перешарил всю карету-с.

И не нашел там.

Нету-с.

Я это знал… ступай.

Конечно, в маскераде он потерян.

А!.. в маскераде!.. так вы были там.
(Слуге) Иди…

(ей) Что стоило бы вам
Сказать об этом прежде. Я уверен,
Что мне тогда иметь позволили бы честь
Вас проводить туда и вас домой отвезть.
Я б вам не помешал ни строгим наблюденьем,
Ни пошлой нежностью своей.
С кем были вы?

Спросите у людей;
Они вам скажут всё, и даже с прибавленьем.
Они по пунктам объяснят,
Кто был там, с кем я говорила,
Кому браслет на память подарила,
И вы узнаете всё лучше во сто крат,
Чем если б съездили вы сами в маскерад…
(Смеется) Смешно, смешно, ей богу!
Не стыдно ли, не грех
Из пустяков поднять тревогу.

Дай бог, чтоб это был не твой последний смех!..

О, если ваши продолжатся бредни…
То это, верно, не последний.

Кто знает… может быть…
Послушай, Нина!.. Я смешон, конечно,
Тем, что люблю тебя так сильно, бесконечно,
Как только может человек любить.
И что за диво? у других на свете
Надежд и целей миллион.
У одного богатство есть в предмете,
Другой в науки погружен,
Тот добивается чинов, крестов иль славы,
Тот любит общество, забавы,
Тот странствует, тому игра волнует кровь…
Я странствовал, играл, был ветрен и трудился.
Постиг друзей коварную любовь,
Чинов я не хотел, а славы не добился.
Богат и без гроша был скукою томим.
Везде я видел зло и, гордый, перед ним
Нигде не преклонился.
Всё, что осталось мне от жизни, это ты:
Созданье слабое, но ангел красоты:
Твоя любовь… улыбка… взор… дыханье…
Я человек: пока они мои,
Без них нет у меня ни бога, ни души,
Ни чувства, ни существованья,
Но если я обманут… если я
Обманут… если на груди моей змея
Так много дней была согрета – если точно
Я правду отгадал… и, лаской усыплен,
С другим осмеян был заочно…
Послушай, Нина!.. я рожден
С душой кипучею, как лава:
Покуда не растопится, тверда
Она как камень… но плоха забава
С ее потоком встретиться… тогда,
Тогда не ожидай прощенья.
Закона я на месть свою не призову,
Но сам без слез и сожаленья
Две наши жизни разорву!..