Картина вторая
(Наконец пламя начинает бледнеть и переходит в тонкую, прозрачную дымку, которая также рассеивается и открывает ясное, голубое небо, озаренное светлым, солнечным днем)
Сцена, с которой облачка окончательно рассеялись, представляет вершину скалистого утеса (как в третьем акте «Валькирии»). Налево — вход в природную скалистую пещеру, направо — развесистые ели; задний план совершенно открыт — впереди, под широковетвистой елью, в глубоком сне лежит Брунгильда в блестящем доспехе со шлемом на голове, покрытая длинным щитом.
Зигфрид только что достиг скалистого края вершины в глубине. (Его рог звучал все дальше и дальше и наконец окончательно смолк). Он с удивлением осматривается кругом.
Зигфрид
Как на вершине
Здесь хорошо! —
(смотрит по направлению елей)
Но что лежит там
Под елью густой? —
Конь статный;
Спит он глубоким сном.
(всходит на возвышенность и медленно подвигается вперед. Увидав издали Брунгильду, он останавливается в изумлении)
А это что так светит?
Ужели так доспех блестит?
Иль еще свет
В глазах от огня?
(подходит ближе)
Щит блестящий
Я подниму.
(снимает щит и видит лицо Брунгильды, наполовину прикрытое шлемом)
А! — здесь воин лежит, —
И как красив он собой! —
Наверно, шлем
Давит его? —
Легче будет,
Если сниму.
(осторожно открывает шлем и снимает его с головы спящей; длинные вьющиеся волосы рассыпаются из-под шлема, Зигфрид пугается)
Как красив!
(стоит, погруженный в созерцание)
Так же и тучки
Волнами в небе
Лежат вокруг солнышка,
И из-за них
Сверкает оно
Светлой улыбкой своей!
(прислушивается к дыханию) Слегка под броней
Колышется грудь;
Лучше и броню сниму я.
(с большой осторожностью пробует снимать броню, — но безуспешно)
Ну, мой меч,
Вскрой мне ее ты!
(С нежной осторожностью перерезает с обеих сторон кольца панциря и снимает его, так что Брунгильда лежит теперь перед ним в обыкновенном женском одеянии. Он отступает в испуге и изумлении)
Но то не муж! —
Пламенем чары
Льются мне в грудь,
Пламенный страх
Очи сжигает, —
Почти лишаюсь я чувств! —
Кого призову
Себе на помощь?
Где ты! где ты, —
О мать моя!
(склоняется головою на грудь Брунгильды. Долгое молчание. Он поднимается со вздохом)
Но как разбудить?
Как девы очи открыть мне? —
Как очи открыть мне? —
Что, если взгляд ослепит?
Выдержу ль я?
Снесу ль блеск его?
Темно в глазах,
Все ходит кругом!
Страстное чувство
Грудь мне сжимает
И кровь в сердце стынет,
Руки дрожат! —
Ужли я трушу?
Не страх ли это? —
Родная! Где ты?
Твой сын был ведь смел; —
Но встретил деву он здесь
И страх он пред спящей узнал! —
Но как же мне быть?
Как страх прогнать? —
Чтобы мне очнуться,
Разбудить я ее должен! —
Легкий трепет
Уста оживил
И сладкой дрожью.
Мне сердце томит.
О, сколько прелести
В дыханье ее! —
Очнись же! очнись же, —
Дева, скорей! —
Молчит она. —
Так жизни напьюсь я
Из уст этих сладких, —
Рад умереть я потом!
(Целует ее долгим и пламенным поцелуем; — потом в испуге быстро поднимается. Брунгильда открыла глаза. С изумлением смотрит он на нее. Оба некоторое время остаются погруженными в обоюдное созерцание)
Брунгильда
(медленно и торжественно поднимается на своем ложе)
Здравствуй, солнце! —
Здравствуй, свет!
Здравствуй, солнечный день!
Долог был сон,
Но прерван он.
Кто же меня
Мог разбудить?
Зигфрид
(потрясенный ее взглядом и ее голосом)
Сквозь огонь проник я
На скалу к тебе,
Снял с тебя я тяжелый шлем;
Зигфрид — я;
Сон твой прерван мной!
Брунгильда
(сидя высоко выпрямившись)
Слава небу! —
Здравствуй, мир!
Здравствуй, прелесть земная!
Проснулась я от сна, —
И здесь со мною
Зигфрид!
Он разбудил меня!
Зигфрид
(в порыве величайшего восторга)
О слава матери,
Давшей мне жизнь,
И земле,
Вскормившей меня!
Я увидал твой взор
И в нем блаженство узнал!
Брунгильда
(с величайшим оживлением)
О слава ей,
Родившей тебя,
Слава ей,
Вскормившей тебя!
Лишь ты дойти ко мне мог,
Прервать мой сон мог лишь ты! —
О Зигфрид! Зигфрид!
Светлый герой!
Ты жизнь пробуждаешь
Светом своим!
Когда бы ты знал, мира жизнь,
Как я тебя любила!
Все мои мысли
Неслись к тебе!
Еще до зачатья
Питала тебя,
Еще до рожденья
Скрыла под щит; —
Дорог ты мне был Зигфрид!
Зигфрид
(тихо и робко)
Спала ты здесь так долго, —
Ты не мать ли моя?
Зигфрид
(улыбаясь)
Послушай, дитя, —
Мать свою тебе не увидеть.
Не мать я, а — сам ты,
Если любишь меня.
И знаю все
Я за тебя,
Но знаю потому, —
Что мною любим ты.
О Зигфрид! Зигфрид!
Царственный свет
Ты мной любим был; —
Ведь мне одной
Открылась Вотана мысль.
Но в слова ее облечь
Я не смела,
Не смела думать, —
Знала лишь чувством.
И за нее
В бой я пошла.
Творцу той мысли
Я не покорилась
И наказанье
Я понесла,
Так как мысль ту
Знала лишь чувством я!
Мысль ту, быть может,
Душой решишь ты,
Я же в ней только любила тебя!
Зигфрид
Как чудны
Эти речи твои,
Но их значенье темно.
Я согрет
Огнем твоих очей,
Упоен дыханьем
Я твоим; —
Сладко слышать
Дивный голос твой, —
Но то, что ты говоришь,
Трудно мне то понять.
И мыслями как же
Вдаль полечу я,
Если к тебе одной
Они все стремятся.
Сковала ты
Страхом меня, —
С тобой лишь я
Этот страх ощутил.
Мной овладела
Ты силой могучей, —
Дай мне мой прежний ты дух!
Брунгильда
(кротко устраняет его и смотрит по направлению к елям)
Там ходит Гране,
Мой верный конь, —
Проснулся и он,
Снов бодр и свеж!
Как я — оживлен он тобой.
Зигфрид
Я ожил и сам
На уста твои глядя,
Но губы мои
Пылают от жажды, —
Освеженья у глаз они просят!
Брунгильда
(указывая ему рукою)
Когда-то мой щит
Хранил героев;
Мне голову шлем
Прикрывал в бою: —
Должна я их позабыть!
Зигфрид
Взором дева своим
Мне сердце сожгла,
В голову раны
Мне нанесла, —
Ведь шел без щита я к ней!
Брунгильда
(с еще большею тоскою)
А вот и броня
Стальная моя,
Но острый меч
Рассек ее
И лишил он защиты
Девственный стан; —
И чем же теперь
Себя охраню, несчастная я!
Зигфрид
Сквозь бурное пламя
Шел я к тебе,
Я груди своей
Броней не скрывал,
И жар огня
Проник в мою грудь.
Кипит вся кровь
И страстный восторг
По жилам моим
Огнем загорелся.
То пламя,
Что хранило тебя,
Пылает в груди моей! —
Скорей гаси ты его,
Бурю на сердце уйми!
(горячо обнимает ее. Она вскакивает, отталкивает его с отчаянным усилием страха и бежит на другую сторону сцены)
Брунгильда
И бог не касался меня!
Герои все
Меня уважали: —
Чистой я рассталась с Валгаллой! —
Горе! Горе!
Горе и стыд
Сносить я должна!
Кто жизнь вернул мне,
Ранил меня!
Он сломил доспех мой и шлем; —
Брунгильды более нет!
Зигфрид
Но ты не очнулась
Еще для меня! —
Брунгильды сон
Длится еще; —
Очнись же! Будь мне женой!
Брунгильда
Мешаются чувства
И гаснет мысль,
Тускнеет в тумане знанье…
Зигфрид
Знанье свое
Ведь ты сама
Любовью ко мне назвала?
Брунгильда
Сумрак унылый
Взор мой покрыл;
В глазах темнеет
И гаснет свет;
Ночь вкруг меня. —
Из недр темноты
Смутный ко мне
Подползает страх, —
Ближе, ближе —
И встал предо мной!
(в ужасе закрывает лицо руками)
Зигфрид
(кротко отводя руки ее от глаз)
Мрак царит
В очах закрытых;
Он исчезнет,
Только открой их вновь.
Мрак свой рассей ты, — взгляни:
Ясный день светит кругом!
Брунгильда
(в величайшем возбуждении)
Ясный день
Мне осветил мой позор! —
О Зигфрид! Зигфрид!
Страх давит грудь! —
Вечно томилась,
Вечно томлюсь я
Желаньем сладким,
Заботою нежной. —
И все лишь о благе твоем!
О Зигфрид! счастье,
Надежда земли!
Жизнь подающий,
Светлый герой!
Дай мне мир,
Дай мне покой!
Не подходи,
Удержи свою страсть ты!
О удержи
Свой кипучий порыв! —
Меня пожалей, не губи! —
Ты образ свой
В ручье видал,
Он улыбался тебе, —
Но если бы воду
Ты взволновал,
В волнах беспокойных
Он бы исчез, —
И ты бы, вместо себя,
Увидал волненье одно.
Так не трогай меня
И не волнуй. —
Вечно
Тогда ты собою
Станешь во мне любоваться,
Мой любимый герой!
О Зигфрид! Зигфрид!
Света дитя!
Меня ты храни:
Себя сохранишь во мне!
Зигфрид
Моей будь,
Меня полюби!
Не свой уж я сам,
Так будь же моей! —
Серебристой волной
Блестит ручей
И лишь ее
Я вижу одну, —
Она лишь взор мой ласкает.
Если волна
Мой образ разбила, —
Жаром томимый,
Теперь хочу я
Себя самого
В ней охладить.
О если б меня
Та волна охватила,
Всю страсть потопил бы я в ней! —
Очнись же, Брунгильда!
Дева, очнись!
О улыбнись мне,
Стань ты моей!
Моей! моей! моей!
Брунгильда
Твоею
Я вечно была!
Зигфрид
Если была,
Будь и теперь!
Брунгильда
И буду
Вечно твоей.
Зигфрид
Вечно моей
Стань ты сейчас!
Если тебя
Могу я обнять,
Если сердца
Вместе забьются,
Взоры заблещут,
Губы к губам прильнут,
И сольемся
Мы с тобой, —
Ты станешь тем,
Чем прежде ты мне была!
И сам я увижу тогда,
Что моя Брунгильда навек.
Брунгильда
Твоя ли я? —
Мир благодатный
В сердце нарушен,
Свет чистоты
Пламенем вспыхнул;
Вещее знанье
Бежит от меня:
Чары любви
Затмили его!
Твоя ли я?
О Зигфрид! Зигфрид!
Сам посмотри: —
От огня глаз моих
Ты ослепнуть бы мог,
От лобзаний моих
Ты мог бы сгореть.
Жаром страшным кипит,
Изнывает вся кровь
И сердце пылая
Рвется к тебе!
Иль не боишься ласки моей,
Лобзаний жгучих моих?
Зигфрид
А!…..
Как горит вся кровь твоя жаром,
Как сверкают чудные очи твои;
Сколько страсти в этом объятье?
Прежний мой дух
Вернулся ко мне.
Недоступный страх,
Что не мог найти, —
Что здесь я,
Казалось мне, — узнал, —
Страх это теперь
Я, глупый, опять позабыл!
(при последних словах бессознательно выпускает Брунгильду)
Брунгильда
(смеясь в порыве крайнего любовного восторга)
О юный герой!
Веселый мой мальчик!
Свершитель славных,
Доблестных дел!
Я, смеясь, уступаю
И смеясь, все забуду;
Мы, смеясь кончим жизнь
И со смехом погибнем!
Исчезни
Мир светлый богов!
Во прах пади
И Валгаллы зал!
Прости пышный
Небесный блеск!
Пусть погибнет
Богов светлый род!
Порвите Норны
Свою вы нить, —
Пусть настанет
Гибель богов?
Ночь разрушенья,
Скрой их на век!
Мне светит ярко
Зигфрид звездой;
Он для меня
Навеки будет
Счастьем,
Светом жизни всей: —
Светлой любовью,
Светлым концом!
Зигфрид
( в одно время с Брунгильдою)
Смехом проснулась
Ты для меня,
Ты засмеялась, —
Ты ожила!
Слава дню,
Что нас освещает!
Слава солнцу,
Что светит на нас!
Слава свету,
Прогнавшему тьму!
Слава миру
Где Брунгильда будет жить!
Живет она
И светлой улыбкой,
Как звезда,
Горит надо мной!
Она одна
Мне будет
Вечным счастьем,
Светом жизни всей:
Светлой любовью,
Светлым концом!
(Брунгильда бросается в объятия Зигфрида)
Занавес падает.
Конец второго дня
