Мария Арбатова - Пробное интервью на тему свободы

Ознакомительная версия.

Вадим Петрович. Надо в цветы насыпать сахару.

Галя. Одну секундочку. (Убегает, возвращается, бросает в каждую вазу по куску сахара.)

Вадим Петрович. Сахар не уносите. Пригодится к чаю.

Галя. Конечно. Я такой торт купила, сейчас покажу. (Убегает, приносит торт.) Ну как?

Вадим Петрович. Шедевр.

Галя (ставит торт в центре стола). Я даже свечки купила, чтоб все как полагается. Тридцать пять свечек! Как подумаешь, что Ритке уже тридцать пять! (Втыкает свечки.) У нас на работе все прямо зачитывались вашим интервью!

Вадим Петрович. В доме повешенного не говорят о веревке.

Тимур (поет).

Не плачь, Маша, я здесь!

Не плачь, солнце взойдет!

(смотрит на часы) Без десяти семь…

Дубровский (смотрит на свои). Без пятнадцати.

Вадим Петрович. А эти обои, это что, концептуальное искусство?

Тимур (поет).

Вадим Петрович. У друга моего сына вся стена заклеена газетными заголовками, а у окна стоит гипсовый Володя Ульянов с отбитыми ручками, он его украл в каком-то доме пионеров…

Пауза.

Галя. А я сегодня совсем не спала. Чью-то машину под окном угоняли. Она так кричала, прямо как человек.

Пауза. Входит Олег, у него в руках одна роза.

Олег. Добрый вечер.

Все здороваются с ним.

Олег (Гале). А где Рита?

Галя (торопливо). Она сказала, в шесть. Вот все ждем. И дверь была открыта. Наверное, скоро придет. Может быть, она поехала за детьми? Но она хотела с мамой и с детьми завтра, отдельно. Может быть, она стоит где-то в очереди?

Олег (ставит розу в один из букетов). Собственно, я зашел за книгой. (Копается в книгах.)

Дубровский. Мат.

Тимур. Не плачь, солнце взойдет… Какой же это мат?

Вадим Петрович. Я думаю, что можно начинать.

Галя. Без именинницы?

Тимур. Начинайте.

Вадим Петрович. Галочка, если можно, бутылку шампанского.

Галя. Одну секундочку.

Дубровский. Может быть, что-то случилось?

Вадим Петрович. Человек – это стиль.

Галя (приносит шампанское). Вот, пожалуйста.

Вадим Петрович. И салфетку.

Галя (подает первую салфетку из стопки). Пожалуйста.

Вадим Петрович (глядя на салфетку). А вот и эпистола. «Простите меня, ради бога. Так получилось, что я не успеваю никого предупредить. Я улетела в Нью-Йорк. Я всех вас очень люблю. Маргарита».

Пауза.

Галя. Откуда у нее деньги на билет?

Дубровский. Почему ей так быстро дали визу?

Пауза.

Вадим Петрович. Видимо, командировка. (Открывает шампанское.) Галочка, раздайте бокалы.

Дубровский. Я бы предпочел выпить с именинницей. (Берет бокал.)

Олег. Я зашел за книжкой. (Берет бокал.)

Тимур. Хороший автобус уехал без нас… (Берет бокал.)

Вадим Петрович. Предлагаю тост за Риту, потому что в жизни, в которой мы ходим и едим друг друга как шахматные фигуры, она олицетворяет собой праздник непослушания. (Пьет.)

Олег. Вам кажется это праздником?

Звонит телефон.

Галя (Олегу). Возьми трубку.

Олег. Ты ближе.

Галя (поднимает трубку). Я слушаю. Маргариту? А ее нет. А кто ее спрашивает? Это вы? Правда, это вы? (Машет всем.) Тише! (Хотя и так все замерли.) А она, понимаете… А разве вы не знаете? Она улетела… Она улетела к вам в Нью-Йорк! А вы откуда? Вы приехали? Это правда? А она улетела… А вы откуда звоните? От метро? Ну надо же! А она улетела…

Распахивается стенной шкаф, оттуда выпрыгивает Маргарита в вязаном платье, босиком, бросается к телефону, вырывает у Гали трубку.

Маргарита. Где ты? У метро? Так иди, беги скорей. Я? Я не улетала. Я была в стенном шкафу. Так получилось. У меня начался приступ острой тоски, я поняла, что убежать уже не успею. Я там сидела и тихо плакала.

Вадим Петрович (подходит к Маргарите, целует руку, подает ей коробочку с подарком). Поздравляю!

Маргарита (машинально кивая). Там очень душно, в шкафу. И пончо сверху гнусно щекотало меня своей бахромой!

Галя. Вот скажите, скажите ей, что она дура! Он потом все равно свалит в Америку!

Вадим Петрович. Пойдемте, Галочка! Пойдемте. (Почти жестко уводит ее.)

Маргарита. Я сидела на старом телевизоре. И у меня теперь все ноги в таких вафельных вмятинах. И очень больно.

Тимур.

(Берет ножницы, обрезает веревку, на которой висит глобус Земли, тащит его за собой за веревочку как детскую машинку, выходит.)

Маргарита. Было так больно, что я уже не выдерживала, хорошо, что ты позвонил, ты меня просто спас.

Олег выходит.

Маргарита. Почему ты не идешь, а разговариваешь? Ты можешь одновременно идти сюда и разговаривать?

Дубровский подходит к Маргарите, надевает ей на шею колье.

Маргарита (Дубровскому). Спасибо!

Дубровский. Передай ему, что если он вернется в Нью-Йорк, то я лично найду его. И пристрелю. Около Статуи Свободы. (Выходит.)

Маргарита. Я боюсь, что ты повесишь трубку и дематериализуешься. Давай так: я кладу трубку на стол, ты говоришь минут пять про то, как ты меня любишь, а я пока бегу к метро. Я все равно буду слышать все, что ты говоришь!

Она кладет трубку на стол, торопливо надевает туфли, набрасывает пальто, бежит, потом возвращается, зажигает свечи в торте.

(Считает свечки). Тридцать пять! Какой ужас!

Убегает.

ЗАНАВЕС.

Ознакомительная версия.