ЕРШОВ. Я – строитель. Понимаете? Просто строитель! (Комкает свой костюм и заталкивает его в сумку. Жене.) Быстрей!
МЕДВЕДЕВ. А здесь, по-твоему, кто нужен? И нужен строитель!
ЕРШОВ. О работе комитета я даже понятия не имею!
НЕЗНАКОМЕЦ. Научим.
ЕРШОВ. Не справлюсь! (Вскидывает на плечо сумку, подхватывает телевизор, вынимает из спортивного кубка гвоздику.)
НЕЗНАКОМЕЦ. Поможем!
ЕРШОВ. Я тупой и ленивый! (Жене.) Линяем!
ЖЕНЯ. А мебель?
ЕРШОВ. Мебель человека держит?!
Устремляется к двери.
НЕЗНАКОМЕЦ (Медведеву.) Я же предупреждал – может не согласиться.
МЕДВЕДЕВ. Спокойно! (Запирает дверь на ключ.)
ЕРШОВ (Жене.) За мной!… (Лавируя между шкафами и столами, бросается к окну, распахивает его, вскакивает не подоконник.) При приземлении держи ноги вместе и вались набок!… (Берет гвоздику в зубы, словно кинжал, и… неожиданно застывает, пораженный каким-то зрелищем.)
ЖЕНЯ. Что это? Целое шествие!..
Из-за окна доносится торжественный марш, музыка приближается к двери, стихает – кто-то выключил магнитофон. Раздается громкий, уверенный стук в дверь.
МЕДВЕДЕВ. Кто там?
СЕМЕНОВ (гордо.) Я!
МЕДВЕДЕВ открывает. В комнату под вновь зазвучавший марш вступает СЕМЕНОВ. Он в рабочей куртке, по-прежнему чистой и новой, в небрежно сдвинутой набекрень каске. За ним, высоко подняв над головой, МИТРОФАНОВ вносит кресло Семенова. Следом входят МОЛОДЫЕ СТРОИТЕЛИ, одетые по-рабочему. Среди них АНЯ СЕМЕНОВА, КУКУШКИНА, ГОГИ.
СЕМЕНОВ (торжественно протягивает Ершову небольшой ключ.) Вот!
ЕРШОВ. Что это?
СЕМЕНОВ. Ключ. Твой. От вашей комнаты в Доме молодоженов!
ЕРШОВ. Врешь!
СЕМЕНОВ. Я? Вру?!
КУКУШКИНА. Правда. Только что комиссия приняла. С оценкой «отлично»,
МЕДВЕДЕВ. Чушь! За два дня? Там работы было на три недели! Кто подписал акт?
КУКУШКИНА. Попов.
МЕДВЕДЕВ. И «отлично»?
КУКУШКИНА. Ни задоринки не нашел!
МЕДВЕДЕВ. Невероятно! (Семенову.) Быстро рассказывай, как тебе это удалось! (Всем.) Тихо!
СЕМЕНОВ. Докладываю. Позавчера к часу ночи окончательно распределили квартиры. Вчера в восемь утра собрал всех (показывает на строителей), поставил вопрос: хотите быстро вселиться? Что мне ответили?
ВСЕ (хором.) Хотим!
СЕМЕНОВ. Единогласно! Пожалуйста: вот – краска, вот – стекло, вот – инструмент, обои, мел, клей. Вчера в девять утра начали. Час назад закончили. Все!.. Что вы на меня так смотрите? Дом сдан?
ВСЕ. Сдан!
СЕМЕНОВ. Жильцы довольны? Счастливы! Качество?
ВСЕ. Отличное!
СЕМЕНОВ. Естественно: все же строители и для себя старались. Есть еще вопросы?
МЕДВЕДЕВ. Семенов, и с такими талантами ты тут штаны просиживал? Да тебя же на ночь в сейф прятать нужно, чтобы не переманили! Человек, который умеет за два дня сдать дом на «отлично», пусть даже и не совсем по правилам, – это же в наше время клад! (Усмехнувшись.) Боюсь, что и в обозримом будущем – тоже.
СЕМЕНОВ (Ершову, требовательно.) Ключ!
ЕРШОВ. Какой?
СЕМЕНОВ. Мой!
МЕДВЕДЕВ. Ну?
ЕРШОВ. Я ведь честно говорю: не справлюсь.
НЕЗНАКОМЕЦ. Вот так всегда! Поговорить – сколько угодно. А чуть до дела дойдет – телевизор схватил и в кусты!.. (Ершову.) Насильно заставлять тебя никто, конечно, не будет.
МЕДВЕДЕВ (Незнакомцу.) Не торопись. (Ершову.) Значит, не справишься? Что ж, тогда не мешай тому, кто уверен, что справится! (Семенов.) Проходи, занимай кресло. И продолжай… в том же духе!
Телефонный звонок. СЕМЕНОВ снимает куртку и каску.
Звонок повторяется. СЕМЕНОВ надевает пиджак.
Звонок. СЕМЕНОВ причесывается.
Звонок. СЕМЕНОВ усаживается в кресло.
Звонок. СЕМЕНОВ небрежно снимает трубку.
СЕМЕНОВ. Вас слушают!…
ЕРШОВ (нажимает на рычаги аппарата.) Согласен!
МЕДВЕДЕВ (Незнакомцу). А ты говорил – может не согласиться. Не может!
ЖЕНЯ. Какой сегодня день?
ЕРШОВ. Среда.
ЖЕНЯ. Ничего себе начинается семейная жизнь!..
Все молчат. И в воцарившейся тишине над станцией и поселком – ровно, отчетливо, словно бы это не мечта, а самая настоящая явь – звучат будничные и вместе с тем такие торжественные голоса, усиленные и слегка искаженные громкой селекторной связью:
Турбинный цех, доложите готовность!
К пуску готовы!
Внимание!.. Пуск!
Одна за другой взвывают турбины, кто-то на пульте включает рубильник, и освобожденная энергия устремляется в дальние поселки и в ближние города, раскручивая станки, раскаляя печи, насыщая светом окна домов, фонари набережных и люстры театральных зрительных залов.
КОНЕЦ.
