Уриа шепчет Полли на ухо. Полли становится позади Гэли Гэя и поднимает над его головой дубинку.
Уриа. Один раз не считается! Три!
Гэли Гэй (кричит). Огонь!
Гэли Гэй падает без чувств.
Полли. Стой! Он сам упал.
Уриа (кричит). Стреляйте! Пусть он еще услышит, что он мертв.
Солдаты стреляют в воздух.
Оставьте его здесь, пусть лежит, а сами собирайтесь в поход.
Гэли Гэй остается лежать, все остальные уходят.
Перед нагруженным вагоном стоит стол и пять стульев. За столом сидят вдова Бегбик и трое солдат. В стороне на земле лежит Гэли Гэй, накрытый мешком.
Джесси. Вот идет сержант. Как вы думаете, вдова Бегбик, удастся вам удержать его, чтобы он не совал нос в наши дела?
Входит Ферчайлд в штатском.
Бегбик. Конечно, удастся. Ведь сейчас это штатский человек. (Обращаясь к Ферчайлду.) Иди сюда, Чарлз, подсаживайся к нам.
Ферчайлд. Ты опять здесь расселась, блудница содомская. (Смотрит на Гэли Гэя.) Это еще что за пропойца?
Молчание.
(Ударяет кулаком по столу.) Встать, смирно!
Уриа (ударом сзади нахлобучивает на него шляпу). Заткнись ты, штафирка!
Смех.
Ферчайлд. Бунтуйте, бунтуйте, сукины дети! Глядите на мой штатский костюм и скальте зубы. Издевайтесь надо мною, чье имя прославлено от Калькутты до Куч-Бихара! Дайте мне выпить, и я вас всех перестреляю.
Уриа. Что ж, покажите нам, любезнейший Ферчайлд, покажите хоть раз, как вы стреляете.
Ферчайлд. Не стану.
Бегбик. В любом десятке баб не будет и одной, которую б не покорил стрелок лихой.
Полли. Стреляй, Ферчайлд!
Бегбик. Пожалуйста, ради меня!
Ферчайлд. О ты, блудница вавилонская! Ну так вот, я кладу сюда яйцо. С какого расстояния попасть в него?
Полли. С четырех шагов.
Ферчайлд отходит на десять шагов. Вдова Бегбик громко считает шаги.
Ферчайлд. Беру обычный армейский револьвер. (Стреляет.)
Джесси (поднимает яйцо). Яйцо невредимо.
Полли. Целехонько.
Уриа. Оно, пожалуй, даже несколько увеличилось в объеме.
Ферчайлд. Странно. Я был уверен, что попаду.
Громкий смех.
Дайте мне выпить! (Пьет.) Я вас всех раздавлю как клопов, недаром я прозван Кровавым пятериком.
Уриа. А за что это вас так прозвали — Кровавый пятерик?
Джесси (возвращаясь на место). А ну-ка, объясни!
Ферчайлд. Рассказать, мадам Бегбик?
Бегбик. Ни одна настоящая баба перед кровожадным мужчиной устоять не могла бы.
Ферчайлд. Дело было на реке Джад. Стоят пять индусов, руки у них связаны. Подхожу я с обыкновенным армейским револьвером. Тычу им в рожи и говорю: этот револьвер частенько давал осечку, нужно его испытать, вот так. И при этом стреляю: бах-бах-бах. Падает один, и точно так же затем остальные четверо. Вот и все, господа. (Садится.)
Джесси. Значит, вот как вы заслужили ваше великолепное прозвище, из-за которого эта вдова стала вашей рабыней? С обычной человеческой точки зрения ваше поведение можно было бы признать и не совсем приличным, можно было бы даже сказать, что вы просто свинья.
Бегбик. Неужели вы так бесчеловечны?
Ферчайлд. Я был бы весьма огорчен, если бы вы действительно так подумали. Ваше мнение мне особенно дорого.
Вдова Бегбик. Вы считаетесь с моим мнением?
Ферчайлд (заглядывает ей в глаза). Целиком и полностью.
Бегбик. В таком случае мое мнение такое — пора укладывать трактир и, значит, не остается времени на личные дела. Слышите, уже начала грузиться конница и кавалеристы заводят своих кляч в вагоны.
За сценой слышен конский топот.
Полли. Неужели вы будете настаивать на удовлетворении ваших эгоистических потребностей, сударь, несмотря на то, что кавалеристы уже грузят коней, и несмотря на то, что в соответствии с военной необходимостью пора укладывать трактир?
Ферчайлд (орет). А я буду требовать своего! Дайте мне выпить!
Полли. Ну тогда мы не станем с тобой долго церемониться!
Джесси. Поглядите-ка, сударь, вон там неподалеку от нас лежит человек, накрытый грубой мешковиной. На нем мундир британской армии. Он отдыхает после тяжких дневных трудов. Еще сутки назад он с чисто военной точки зрения был просто сосунком. Он пугался даже голоса своей жены. Без надлежащего руководства он не мог и тухлую рыбу купить. За одну сигару готов был забыть имя своего отца. Но вот им занялись несколько человек, которые случайно нашли для него место, и теперь он стал настоящим солдатом, хотя и прошел для этого некоторые болезненные испытания. Теперь он стал солдатом, который займет достойное место в грядущих боях. А ты, напротив, опустился до того, что стал штатским. В то самое мгновение, когда армия выступает в поход, чтобы навести порядок на северной границе, для чего всегда необходимо пиво, ты, грязный болван, сознательно препятствуешь владелице походного трактира закончить погрузку и прицепить свой вагон к нашему эшелону.
Полли. Хотелось бы знать, как ты сумеешь теперь провести перекличку на вечерней поверке, как сможешь записать нас четверых в свою сержантскую книжку, где нам положено быть отмеченными?
Уриа. А как ты вообще предстанешь в таком виде перед строем роты, рвущейся в бой против несметных врагов? Встать!
Ферчайлд поднимается, пошатываясь.
Полли. И это называется — стоять? (Пинает его ногой в зад.)
Ферчайлд падает.
Уриа. И такую дрянь называли тайфуном в образе человека! Швырните эту падаль в кусты, чтобы его вид не деморализовал роту.
Трое солдат тянут сержанта в глубь сцены.
Солдат (вбегает, запыхавшись, останавливается посреди сцены). Здесь ли сержант Чарлз Ферчайлд? Генерал приказывает ему немедленно построить роту на товарной станции.
Ферчайлд. Не говорите ему, что это я.
Джесси. Здесь нет никакого сержанта Ферчайлда.
Вдова Бегбик и трое солдат разглядывают Гэли Гэя, который все еще лежит, накрытый мешком.
Уриа. Итак, вдова Бегбик, наша работа почти закончена. Этого парня мы уже, кажется, полностью переделали.
Полли. В данную минуту ему, пожалуй, всего нужнее человеческий голос.
Джесси. Не найдется ли у Вас для такого случая, вдова Бегбик, человеческого голоса?
Бегбик. Да, найдется и голос и что-нибудь поесть. Возьмите этот ящик и напишите на нем углем: "Гэли Гэй", а под надписью поставьте крест.
Солдаты делают все, что она говорит.
А теперь составьте похоронную процессию и похороните его. Пусть все это продлится не дольше девяти минут, потому что уже два часа одна минута.
Уриа (выкрикивает). Пятый номер: похороны Гэли Гэя и надгробная речь над телом этой последней своеобразной личности в году тысяча девятьсот двадцать пятом.
Входят солдаты, на ходу укладывая ранцы.
Беритесь за этот ящик и постройтесь в приличную похоронную процессию.
Солдаты, подняв ящик, строятся в глубине сцены.
Джесси. А теперь я подойду к нему и скажу, чтобы он произнес надгробную речь над телом Гэли Гэя. (Обращаясь к вдове Бегбик.) Есть он, конечно, не станет.
Вдова Бегбик. Ну, такой, как он, будет есть, даже став бесплотным духом. (Подносит к Гэли Гэю корзину, поднимает мешок, дает ему поесть.)
Гэли Гэй. Давай еще!
Она продолжает кормить его, кивает Уриа, и по его сигналу похоронное шествие выходит на авансцену.
Кого это они там несут?
Бегбик. Одного парня, которого пришлось расстрелять в последнюю минуту.
Гэли Гэй. Как его имя?
Бегбик. Погоди, погоди — если не ошибаюсь, его звали Гэли Гэй.
