Явление десятое
Те же. Бутлер.
Терцки
Смотрите! Бутлер! Есть у нас друзья!
Валленштейн
(Идет к нему с распростертыми руками и сердечно обнимает его.)
Обнимемся, соратник давний мой!
Не так отраден солнца луч весною,
Как в час такой отрадно видеть друга.
Бутлер
Валленштейн
(прислонясь к его плечу)
Тебе известно?
Старик нам изменил. Ну, что ты скажешь?
Мы тридцать лет не разлучались с ним,
Делили все тревоги ратной жизни!
Одна постель была у нас в походах,
Мы пили с ним из одного стакана;
Одним куском бывали оба сыты.
Он был моей опорой, как теперь
Твое плечо — надежная опора, —
И вот, когда с доверьем я прильнул
К его груди, он, улучив минуту,
Коварно мне вонзает в сердце нож!
(Прячет лицо на груди Бутлера.)
Бутлер
Предателя забудьте. Что ж вы делать
Намерены?
Валленштейн
Ты прав, бог с ним! Немало
Есть у меня еще друзей, не правда ль?
Судьба ко мне, как прежде, благосклонна:
Разоблачив коварство лицемера,
Она дала мне искреннего друга.
Довольно об Октавио! Утрата
Не тяжела, но как тяжел обман!
Я их любил, я их ценил обоих,
Мне предан был всем сердцем юный Макс,
И Макс не изменил мне… Но довольно,
Довольно! А теперь решим, как быть…
Вот-вот примчится к нам гонец из Праги
От графа Кински с важным донесеньем.
К бунтовщикам не должен он попасть.
Послать бойца надежного навстречу
И тайно проводить его ко мне.
Илло намеревается идти.
Бутлер
(удерживая Илло)
Валленштейн
Гонца из Праги с добрыми вестями.
Бутлер
Валленштейн
Бутлер
Валленштейн
Бутлер
Кто весь лагерь
Так всполошил?..
Валленштейн
Бутлер
Валленштейн
(нетерпеливо)
Бутлер
Терцки и Илло
Как, здесь?
Валленштейн
Бутлер
Да, он прибыл
Часа два-три назад.
Валленштейн
Бутлер
Илло
(топнув ногой)
Бутлер
А письмо
По лагерю всему теперь гуляет…
Валленштейн
И вам известно, что в нем?
Бутлер
(уклончиво)
Терцки
Валленштейн
Я худшее готов услышать. Прага
Отпала? Это верно? Не скрывайте!
Бутлер
Отпали: Прага, Будвайс, Браунау,
И Брюнн, и Зноймо, Табор, Кёниггрец,
Их гарнизоны вас не поддержали
И Вене присягнули вновь, а вы,
Граф Кински, Илло, Терцки — вне закона.
Лица Илло и Терцки выражают бешенство и страх, Валленштейн стоит по-прежнему твердый и сдержанный.
Валленштейн
(помолчав)
Вот жребий мой! От сердца отлегло…
Избавлен я от всех сомнений разом,
В груди простор, а в голове светло.
Гори во тьме, звезда моя, алмазом!
Я не решался обнажить свой меч.
Пока был выбор, было и сомненье;
В душе порой росло сопротивленье.
Но как неотвратимым пренебречь?
Отныне мне — за жизнь вести сраженье!
(Уходит.)
Остальные следуют за ним.
Графиня Терцки
(выходит из боковой комнаты)
Терпеть нет сил… Где все они теперь?
Кругом все пусто. Я одна, одна…
В тревоге и тоске неодолимой…
Перед сестрой я сдержана, спокойна,
Но муки в сердце скрыты глубоко.
Не вынести мне их!.. О, если нам
Несчастье суждено и если герцог
С пустыми к шведам явится руками,
Беглец, а не союзник с сильным войском…
И если мы, из края в край, как Пфальцграф,
Начнем скитаться, жалкие обломки
Былого, невозвратного величья…
Нет, не хочу дожить до этих дней!
И пусть он стерпит это униженье,
Но я его позора не стерплю.
Графиня. Герцогиня. Тэкла.
Тэкла
(удерживая герцогиню)
О милая моя, остановитесь!
Герцогиня
Нет, страшную здесь прозреваю тайну,
Ее скрывают от меня… Зачем
Моя сестра в такой тревоге бродит,
Стараясь избегать меня? Чем вызван
Твой страх, дитя? И отчего украдкой
Одна другой вы подаете знаки?
Тэкла
Герцогиня
Графиня
Зачем стараться тайну соблюсти?
И разве скроешь? Рано или поздно
Узнать придется и перестрадать!
Не время поддаваться малодушью, —
Отвага нам и мужество нужны,
Нам наши силы надо закалить.
Так пусть определит твою судьбу,
Сестра, одно лишь слово: здесь обман.
Ты полагаешь, герцог был смещен?..
Нет, он…
Тэкла
(подходя к графине)
Графиня
Тэкла
(обнимая мать)
Графиня
Восстал и перейти решился к шведам,
Но отложились от него войска,
И неудачу герцог потерпел.
При этих словах герцогиня, пошатнувшись, падает без чувств на руки дочери.
Большой зал у герцога Фридланда.
Валленштейн
(в панцире)
Октавио, ты своего добился…
Сейчас я одинок и брошен всеми,
Как вскоре после сейма в Регенсбурге.
Я самому себе был предоставлен…
Но доказал, что значит доблесть мужа.
Красу ветвей моих вы обрубили,
Я без листвы, я обнаженный ствол!
Но есть во мне та зиждущая сила,
Что к жизни может вызвать целый мир.
Один, я целой армии когда-то
Был равен. Перед шведскими войсками
Растаяли имперские полки;
Последний ваш оплот был сломлен — Тилли,
В Баварию ворвался Густав-Адольф,
Как яростный поток, и трепетал
В своем столичном замке император.
Солдат стал дорог, ведь всего охотней
Толпа идет за тем, кому везет…
Вновь на меня все обратили взор,
Спасенья ожидая; государь С
мирился перед тяжко оскорбленным,
Моля сказать магическое слово
И опустевший лагерь заселить.
Я бросил клич. Под барабанный бой,
Как бог войны, я прошумел над миром.
Заброшен плуг, верстак, и все спешат
К овеянным победою знаменам…
Все тот же я, каким я был когда-то!
Дух в меру силы созидает тело, —
Так Фридланд в лагерь соберет войска.
Хоть тысячи вы на него бросайте,
Они привыкли побеждать со мной,
Но не меня… Кто тело обезглавит,
Узнает, где душа в нем обитала.
Входят Илло и Терцки.