Кири. Я лучше отсюда покажу им пример личного му: Господи, как они воют!.. Из вигвама:
Тохонга. Жалкий трус! Ты прычина:
Туземцы (за сценой). Сюды, товарыши, сюды! Смерть предателю Кири-Куки, награда за его голову!
Кири. Ты слышишь, что они кричат?.. Ой, ужас, ужас, ужас!
Тохонга. Ну, валяйся здесь, презренный трус. Гвардия, по наступающим туземцам залпами!.. Огонь!
С громом вылетает стекло в вигваме.
Кири. Ой, что это?
Тохонга. Это первый подарок тебе, друг народу! Камнем в окно. Арапы, не трусь! Огонь! С вами повелитель и военачальник. (Кири.) Негиднык, не смий обнаруживать свою труслывисть перед гвардиею.
Кири. Милый Тохонга, я ведь не специалист по военным делам. Теперь твоя очередь. А я пойду в вигвам и обдумаю план дальнейших действий. Тем более что мой врач-косметолог мне строжайше запретил волноваться.
Туземцы (за сценой). Ура!
Тохонга. Ободри гвардию каким-нибудь внушительным словом.
Вылетает стекло в вигваме.
Кири. Гвардия! Спасайся кто может!
Утро после ночной битвы. В сильно пострадавших президентских покоях Кири все разгромлено. Туземцы, побитые и перевязанные, сидят и лежат на полу. Газовая Принцесса с грустью смотрит на свою обрезанную косу, которую она держит в руке. Около Кири лежит его рюкзак. Кири, Мороз и Газовая принцесса вяло переговариваются.
Прадедушка Мороз (с трудом ворочая языком). Итак: Ты правишь год, а затем: блин, как прилетело: делишь часть своих полномочий з туземными депутатами.
Кири (слабо). Да, но только часть. Управление армией и сбором податей – мои в любом случае. А также учет и контроль.
Прадедушка Мороз. А меня в пример-министры:
Кири. Черт з тобою, подавысь.
Газовая Принцесса. Ах вы, мерзавцы! Я вас усыпляющим газом задушу. 'Дети в подвале играли в спецназ – жителей дома убил странный газ'.
Прадедушка Мороз. Ну и чего ты ждешь? Что тебе за это Героя России дадут? Не хвылюйся,[76] це дають лыше тым, хто вбывае москалив.
Газовая Принцесса. Вообще на хрен уйду в оппозицию.
Прадедушка Мороз. Ой, напугала! Туда тебе и дорога.
Кири. О Мороз! Ты знаешь, что у меня в чемодане?
Прадедушка Мороз. Что, негодяй? То есть что, ваше президентское величество? Я все никак не отойду.
Кири. Два пуда стерлингов и пригоршня долларов, тех самых, что лорд вручил мне за жемчуг. Как видите, я честно сберег народное достояние, не утаив ни копейки.
Прадедушка Мороз. Сознайся, что ты берег их, чтобы присвоить!
Кири. Но ведь не присвоил! Ах, Морозко, зачем ты топишь человека? Ужас, ужас, ужас! Так твои хлопцы придут на Майдан?
Прадедушка Мороз. Говно вопрос. К третьей луне они там отроют окопы полного профиля.
Кири. Забились. Место стрелки изменить нельзя.
Прадедушка Мороз. А гонорар на текущие расходы?
Газовая Принцесса. Да, почем нынче курс сребреника к туземной гривне, дорогой товарищ коммуняка?
Прадедушка Мороз. Чья бы корова мычала, рыночная ты моя! Или по-нашему, по-туземному, майданная! Юлька – золотая ручка! Кто на своем огороде сделал врезку в стратегический магистральный газопровод и торговал принципиально новым видом топлива – спизженным газом?
Газовая Принцесса. Не твоя печаль! Я до тебе ще добэрусь.
Прадедушка Мороз. Руки коротки. То есть роги. Бодливой козе бог рог не дал.
Газовая Принцесса. На свои посмотри! А за козу ответишь! Косу мне обрубили, уроды. Любимый паричок: Ну ничего, у меня еще одна есть.
Прадедушка Мороз (иронически). О мадам, только не падайте в обморок!
Газовая Принцесса. Куда же я упаду, спрашивается?
Кири. Ну вот и договорились (протягивает Морозу пачку долларов из рюкзака.) Какое счастье! Хвала бессмертным богам! Слава духу Вайдуа! (Тихо.) Но долларов немножко жалко. Впрочем, жизнь человеческая, хотя и подлая, дороже всяких долларов. Юлька, не плачь, мы ще це десять разив переграемо![77]
Глашатай читает объявление.
Глашатай. В результате бурных парламентских дебатов президенту и большинству депутатов наконец удалось прийти к консенсусу:
Личные покои в вигваме Кири. Он сидит и отдыхает после парламентских баталий.
Кири. Ну слава богам, хотя бы здесь, в персональном ВИП-вигваме, я могу обрести желанный покой: И моя маленькая очаровательная женушка (морщится) не вернется раньше вечера: Она сказала, что ей еще надо зайти в Салон оранжевой красоты и отправить какую-то радиограмму. Радистка Кэт хренова. (Подходит к зеркалу.) Да, не рожа, а ночной кошмар Фредди Крюгера. Сразу после получения тотема – в Израиль! Там специалисты по обрезанию. Пусть обрежут все так, чтобы вообще ничего не выросло. (Отворачивается, смотрит на свой старый портрет на стене.) И это все, что мне осталось, как дывный, чудный сон! Ужас! Волосы встают дыбом! (Поворачивается к зрителям, прикладывая для сравнения портрет к голове). Даже самому страшно стало. Увы, нет! Видно, я не испил до конца еще моей чаши! А тут вдобавок этот Павлик Мороз поставил синяк под глазом: К счастью, некрасивых президентов не бывает. Воны всегда сымпатычни.
Слышится шум шагов, входит 1-я журналистка.
1-я журналистка. Хай, хай, мистер президент! Вы не забыли, что я должна взять у вас интервью? Я записывалась на сегодня.
Кири. Не надо поднимать хай, и так голова кружится. У меня все записываются что-то взять, прямо с утра очередь занимают. Номера царапают на руке: Но я не всем даю. Однако для вас, леди, я сделаю исключение.
1-я журналистка. Что это у вас такое?..
Кири. Ушибся.
1-я журналистка. О, бедненький! Обо что?
Кири. Об вулкан, многоуважаемая леди.
1-я журналистка. Неужели? Разве у вас на Острове есть вулкан? Не помню.
Кири. Как же, ваше сиятельство, громаднейший вулкан. Вот так бывший вигвам царский, а сзади него – вулкан невероятных размеров. Муанганам. Колоссальнейший: вверху дыра. Как раз рядом с бывшим царским двором.
1-я журналистка. А где же двор?
Кири. А вот, извольте видеть, вигвам на вулкане, а возле него палисадничек. Это и есть двор.
1-я журналистка. Как поживает ваш добрый толстяк – бывший царь? Я забыла его имя.
Кири. Имя: А, да! Как же, Сизи-Бузи, пани: Как же: кланялся, видите ли, пани: Видите ли, пани, он собирается приказать долго жить.
1-я журналистка. Как приказать долго? Он умер немного?
Кири. Пока нет, к сожалению.
1-я журналистка. Ах, вот что! Так: так:
Кири. Ах, ваше сиятельство!
1-я журналистка. К черту эти подробности! (Садится в кресло, включает диктофон и ставит на стол.)
Кири. Ну к черту так к черту: Откровенно говоря, у нас там была небольшая парламентская разборка по понятиям: Пардон, это я от Ликки нахватался. Я лично встал во главе своей гвардии, подавал ей пример мужества:
1-я журналистка. Вы, наверно, пили огненную воду?
Кири. Что вы, что вы, ваше сиятельство, какое тут питье!..
1-я журналистка. А вот я бы сейчас чего-нибудь выпила.
Кири. Сейчас принесу. Я бы тоже с удовольствием выпил рюмочку коньяку, до того я измучен и истомлен! (Тихо.) Ах, я так волнуюсь: (Выходит, затем возвращается и привозит столик с напитками. Подкрадывается и закрывает 1-й журналистке глаза ладонями.)
1-я журналистка. Вау!
Кири. Угадай, милочка, кто?
1-я журналистка (вырываясь, но не очень активно). Нетрудно угадать автора глупой: very silly: шутки. Извольте прекратить ваши сексуальные домогательства.
Кири. Милочка, ты нисколько не ошибешься, если будешь называть меня 'ваше величество'.
1-я журналистка. Ваше президентское величество! Не хватайте меня руками! Я вам не практикантка, и зовут меня не Моника!
Кири. Я знаю, что ты не практикантка, а давно уже профи! (Обнимает ее.)
1-я журналистка. Мне надоели ваши приставания, сэр с Острова! Знаете, сэр, вы есть такой подлец:
Кири. Как ты смеешь? Ты забыла, с кем разговариваешь: (Объятия продолжаются, 1-я журналистка сопротивляется только на словах.)
1-я журналистка. Нет, я не забыла. It seems to me,[78] что я разговариваю с подозрительным оранжевым проходимцем:
Кири. Ах, вот как! Повелителю Апельсинового Острова такие слова! Ну, ты поплатишься мне за это, моя дорогая кошечка! (Целует ее.)
1-я журналистка. Я не боюсь вас. Вы поступаете просто подло: Ах, еще:
Кири…ваше величество:
1-я журналистка. О, ваше величество!
Кири. Кстати, глаза у тебя голубые: да, голубые: И будь я не Кири-Куки Первый, а последний босяк, если твоя талия не очаровательна:
