Хуан Аларкон - Сомнительная правда

Читай негромко. Здесь народ.

Так половина пропадет.
Нет, лучше ты сама прочти.

Да, это более удобно.

Удачно подошли, сеньор.

Тристан, ты зрением остер?
Старайся все прочесть подробно.

«Сеньора, если я словами
Бессилен был вас убедить,
Позвольте мне их подтвердить
Неоспоримыми делами.
Раз вы не верите тому,
Что я хочу на вас жениться,
И лишь в неверии таится
Преграда счастью моему,
То видят небеса святые,
Лукреция, мой нежный друг,
Что я отныне ваш супруг,
В чем подписуюсь — дон Гарсия».

Мое письмо? Да, так и есть!

Она ж его давно читала.

Должно быть, этого ей мало:
Ей захотелось перечесть.

Так или иначе, везет.

Так или иначе, я рад.

Он выразителен и сжат.
Иль страстно ждет, иль тонко лжет.

Взгляните на меня, сеньора,
Лучистой молнией губя!

Закрой лицо, и мы тебя
Разочаруем очень скоро.

Не выдавай, кто я такая.

Откиньте кружево завес,
Скрывающих красу небес,
Блаженные виденья рая!
Хасинта откидывает вуаль.
Ужель я снова перед вами,
Убийца сердца моего?
Я понимаю, отчего
Я вас встречаю в божьем храме.
Бы скрылись за его стенами
От кары, — но отбросьте страх:
Закон любви, в своих статьях
Презрев и разум и природу,
Убийце жалует свободу,
Убитого томит в цепях.
Но, может быть, моей кончины
Вам стало хоть немного жаль,
И эта поздняя печаль
Влечет вас в сени Магдалины?[30]
Тогда, о светоч мой единый,
Какой восторг я познаю!
Вы растерзали жизнь мою,
Я, как в аду, терпел мученье,
Но, видя ваше сокрушенье,
Теперь блаженствую в раю.
Но почему же вы молчите?
Вам мало причиненных мук?
Вы не раскаялись ли вдруг
В своем раскаянье, скажите?
Иль, поручась святой защите,
Ваш взор опять меня убьет?
Но только помните, что тот,
Кто вынет меч под божьим кровом,
Как всякий, подлежит оковам
И от возмездья не уйдет.

Вы разве знаете меня?

Я только вас одну и знаю,
Я сам себя позабываю
С того божественного дня,
Как этот взор, меня казня,
Меня вознес к блаженной доле!
Увидев вас, я поневоле
Настолько превратился в вас,
Что не пойму, кто я сейчас,
Не помню, кем я был дотоле.

Вы правы: сразу же видать.
Что памятью вы небогаты,
Раз, позабыв, что вы женаты,
Других стараетесь прельщать!

Что я женат? Как! Вы опять?

А разве нет?

Зачем глумиться?
Я должен был на ложь пуститься,
Чтоб вашим стать.

Наоборот:
Вы, чуть об этом речь зайдет,
Готовы в Турции жениться.

Клянусь вам снова, боже мой,
Что я, влюбленный в очи эти,
Женат для всех других на свете
И холост лишь для вас одной.

Успела разочароваться?

О, как из искорки любви,
Незримо тлеющей в крови,
Вулканы ревности родятся!

О, беспощадная суровость!
В ту ночь, у вашего окна,
Я ль не раскрыл вам все до дна?

Вы? У окна? Мне?

Вот так новость!

Вы, верно, спутали приметы.
Вы говорили не со мной.

Встречаться с ним в тиши ночной
И мне же подавать советы!

Вы и письма не получали,
Вы скажете?

Письма? Какого?

О дружба, суетное слово!

Я знаю, вы его читали.

С улыбкой мы проходим мимо
При шалостях невинной лжи:
Но дальше некоей межи
Она не может быть терпима.

Но вы же были на балконе,
Лукреция, позавчера?

Лукреция? Что за игра?

Он переходит к обороне.
Узнал сокровище свое,
Вполне понятно, испугался
И сделал вид, что ошибался,
Меня, мол, принял за нее.

Понятно все. Ему успела
Шепнуть коварная змея,
Что под вуалью — это я,
И он спешит поправить дело,
Как будто бы он спутал нас.

Ей важно, чтобы та, другая,
Не знала, кто она такая.
Все это для отвода глаз.

Не предо мной же отпираться!
Ведь если бы иначе было,
Она лица бы не открыла.
А в первый миг могло казаться
Они знакомы с давних пор.

Храм божий — место уж такое,
Что встретятся впервые двое
И затевают разговор.

Ты прав.

Чтоб избежать укора,
Сошлитесь на ошибку зренья,
И все уладится.

Мученья
Безжалостной любви, сеньора,
Меня настолько ослепили,
Что я вас принял за другую.
Простите: но вуаль густую
Вы слишком скупо отстранили.
Я в сердце у себя таю
Любимый образ, призрак вечный,
И в каждой даме, в каждой встречной
Я вижу милую мою.

Мне цель его вполне ясна.

Шепнула, хитрая, конечно.

Так, значит, перед вами вечно
Лукреция?

Она одна
Моей влюбленною душой
Неограниченно владеет.

Недурно!

Негодяйка смеет
Еще глумиться надо мной!
Я притворюсь, что не слыхала,
А то сейчас я слишком зла.

Она бы счастлива была,
Когда бы это твердо знала.

Вы с ней знакомы?

С давних пор.
Мы близкие подруги с нею,
И даже больше. Я посмею
Открыто утверждать, сеньор,
Что в нас живет одна душа.

Раз это — ты, то это ясно.
Как эта скромность в ней прекрасна
И эта хитрость хороша!

О, если вы, как добрый гений,
Ко мне слетели с вышины,
То, волей судеб, вы должны
Стать вестницей моих мучений.
Мою любовь ей расскажите
И не сердитесь, я молю,
Что вас я к ней в посольство шлю.

Занятье всех девиц в Мадрите.

Нельзя такой жестокой быть
К любви, не ведающей меры.

Внушите ей побольше веры,
И я берусь ее смягчить.

Зачем она с таким упорством
Не верит горю моему?

Я вам отвечу, почему:
Оно ей кажется притворством.

Но это правда! Сколько раз
Писать ей, повторять изустно?

Быть может, правда. Только грустно,
Что слышим мы ее от вас.
Кто любит лгать, тот очень скоро
Изведать должен горький стыд:
Когда он правду говорит,
Она сомнительна.

Сеньора…

Пора кончать: нас замечают.

Я повинуюсь.

Ну, мой друг,
Довольна ты?

Таких услуг,
Клянусь тебе, не забывают.