Ознакомительная версия.
БЕЛОВ. Дело не во внешности. И не в миллионах. Покой душе нужен, равновесие. Вот что главное. Я знаю много красивых, но очень несчастных женщин. Больных и душой, и телом. А ты здоровая теперь. Радуйся.
МАША. Уж лучше три дня красавицей пожить, чем триста лет уродкой. Ты представляешь вообще, что это такое: идешь по улице или едешь на супермашине – и на тебя все смотрят, и тебя все хотят! Тебе не понять, ты мужчина. А я это во сне вижу каждый день. Я иду (изображает) – и все смотрят. И хотят. И каждый в голове меня умоляет: отдайся, отдайся, отдайся! Думаешь, я тут всем даю, потому что очень хочется? Не давала бы, никто меня бы и не заметил бы вообще. А тут – пусть ругаются, пусть обзывают – а хотят, все равно хотят. А была бы красавицей – никому бы не дала. Всем бы обещала, всех заманивала бы – и хрен вот вам! Никому! Вот на столько (показывает краешек пальца) не дам, хоть ты миллионы предлагай! Нарочно – чтобы мучились!
БЕЛОВ. А любовницей хочешь стать.
МАША. Так это по любви.
БЕЛОВ. Но ты же меня не любишь.
МАША. Полюбила бы. Если захотеть, получится, я умею. Я парней своих, между прочим, всех люблю. Даже смешно бывает: кажется, что не люблю, а начинаешь с ним это самое и понимаешь: люблю, как ни странно. Я без любви поэтому никому еще не давала. Чтобы ты лишнего не думал.
БЕЛОВ. Маша, а что за операция у тебя была?
МАША. От дурости лечили. Ну, как – я в журнале увидела у одной губы красивые. Пластическая операция. Силикон. Я у Вовки, он техник, головастый, я спросила: «Силикон, это что?» Он говорит: «Ну, наверно, типа глицерина». Я тогда взяла глицерин, шприц с большой иголкой у нашего ветеринара и начала в губы закачивать.
БЕЛОВ. Без наркоза?
МАША. Ты сказал! А кто бы мне закачивал, если бы я под наркозом была? Нет, грамм триста выпила, конечно… А потом – воспаление, нагноение, заражение крови началось. Ну, и чуть не сдохла. Хотели губу верхнюю вообще отрезать, я не дала. Но, между прочим, после операции губки лучше стали, правда? Пухлее, да? Как у этой… ну… господи, актриса эта…
БЕЛОВ. То есть… Дура! Идиотка!
МАША. Ты чего это?
БЕЛОВ. А того! Я ради вас всю жизнь свою разрушил! Из-за вас! А вы тут самогон жрете и в губы глицерин закачиваете! Ветеринарным шприцем! Друзей обидел, жену, любовницу, прекрасную женщину, всех обидел, а чего добился? А главное – сын погиб, понимаешь ты? Сын! (Трясет ее за плечи.)
МАША. Красивый был?
БЕЛОВ. А?
МАША. Красивый сын был?
БЕЛОВ. Не знаю… Да, наверно… Не знаю… Ничего не знаю! Господи! Уйду совсем от всех! Один буду жить! Или сдохну! (Хватает со стены ружье и выбегает.)
Появляется Ведущий.
ВЕДУЩИЙ. И побежал Белов куда глаза глядят. Бежал, бежал, бежал… И опять явился ему ангел.
Появляется Мужик.
БЕЛОВ. А, хранитель! Чего тебя от меня еще нужно? Ты зачем меня подбил на эти дела, сволочь? Ты ведь знал, что так будет? Знал?
МУЖИК. Так вопрос не стоит. Ты сам знал.
БЕЛОВ. Да я даже предположить не мог!
МУЖИК. Неужели? Я тебя не подбивал, ты сам себя подбил. Люди, люди… Если бы ты хотя бы на минутку задумался, чем все может кончиться, ты сам бы все увидел. Разве трудно было предположить, как жена себя поведет, как друзья себя поведут, как сын себя поведет? Ты не о них думал, о себе. Покоя захотел. А покоя теперь тебе не будет. Никогда. Гарантирую. Хотя, опять-таки, ты и сам знаешь.
БЕЛОВ. Постой. Давай проще говорить, ладно? Практически?
МУЖИК. Ну, давай.
БЕЛОВ. Я должен был это сделать или нет? Раздать деньги, все потерять? Или это все-таки ошибка?
МУЖИК. Не имеет значения.
БЕЛОВ. Как это не имеет значения?
МУЖИК. А так. В данном случае не способ важен, а цель.
БЕЛОВ. Ну, и какая же цель?
МУЖИК. Сам знаешь. Ты этого хотел. Без этого ты чувствовал себя инвалидом, уродом, человеком только наполовину. Некоторые ведь как объясняют жизнь? Все, мол, просто: делай, что должно, и будь что будет. А что должно-то, вот вопрос! Убийца убивает и думает, что должно. Мать ребенка в приют сдает и думает, что должно. Каждый себе находит оправдание. Дескать, все свое предназначение на земле выполняют, вот я и выполняю. А ты не смог. Почуял: что-то не так. Понял, что без этого не можешь.
БЕЛОВ. Без чего – без этого? Слово назови.
МУЖИК. Я стесняюсь.
БЕЛОВ. Что, матерное, что ли?
МУЖИК. Да нет… Просто… Детское оно какое-то…
БЕЛОВ. Слово! Назови слово! Что это такое это, ради чего я жизнь сломал себе и другим? Что? Предопределение? Карма? Долг?
МУЖИК. Я даже вспотел. Фу ты, в самом деле…
ВЕДУЩИЙ. Назвали бы, в самом деле, не мучили бы его.
МУЖИК. Еще больше мучиться начнет.
ВЕДУЩИЙ. Так он этого и хочет.
БЕЛОВ. Слово! Назови слово!
МУЖИК. Предупреждаю – слово самое немодное из всех. Глупое. Наивное. Если вслух произнести при ком-то – хохоту не оберешься.
БЕЛОВ. Слово! Убью!
Напомним, что в руках у него ружье. Он держит его нелепо, направляя куда-то вбок и вверх, а при последнем выкрике нажимает на спусковой крючок. Выстрел, с дерева на голову Мужика падает ветка. Белов застывает.
ВЕДУЩИЙ (вздрогнув). Нельзя же так пугать! (Зрителям.) Был такой закон древнего театра: если на стене висит ружье, оно должно выстрелить. Ружье – это… Я разве не объяснял? Ну, устройство для того, чтобы кусочком свинца попасть в другого человека. Происходил разрыв мышечных тканей, кровеносных сосудов, в ту пору человек мог от этого даже умереть. (Смотрит в зал.) А? Так я об этом и говорю! Висит ружье – и пусть висит. Для интерьера. А если водка на столе стоит, ее обязательно пить? Это вы понимаете, что можно не пить, а для землян той поры, особенно в стране России, то был величайший парадокс. Как это – стоит на столе водка, а ее не пить? Они этого понять не могли. Но водка – ладно, от нее не все умирали, а ружье – вещь опасная. Тем не менее, раз висит – должно выстрелить. Такие были странные законы театра. Вот оно и выстрелило.
БЕЛОВ (приходит в себя). Постой… Так оно заряжено было? Или его потом зарядили?
МУЖИК (смущенно). Было…
БЕЛОВ. То есть ты меня тогда обманул?
МУЖИК. Ну… Не без этого.
БЕЛОВ. Ты же ангел! Как ты можешь обманывать?
МУЖИК. Я не просто ангел, я ангел-хранитель. Нам можно иногда. Для вашей же пользы.
БЕЛОВ. Так может, ты меня и во всем другом надул?
МУЖИК. Ни в коем случае. И вообще – ты сам все решил. Ты про слово спрашивал. Только не смейся, хорошо? В общем, короче… До чего дошло, даже ангелов отучили его произносить. Короче, совесть это.
Белов некоторое время смотрит на Мужика и вдруг выставляет в его направлении кукиш.
И что это значит?
БЕЛОВ (усмехается). А я тебя тоже обманул. Ну, была депрессия, чисто клинические дела. Все, что я делал, это так – чистый эксперимент. На самом деле плевать я хотел на тебя, на людей, на все вообще! Я хочу быть счастливым – и буду им! Безо всякой совести. Другие-то без нее живут – почему я не могу?
МУЖИК. Ошибаешься, никто без нее не живет. Конечно, по-разному с ней обращаются, кто-то ей зубы заговаривает, кто-то вытравить пытается, кто вообще убить.
БЕЛОВ. А у меня вот нет ее! И не было никогда! Нет у меня совести, понял?
МУЖИК. Есть.
БЕЛОВ. Нет.
МУЖИК. Есть.
БЕЛОВ. Убью! (Наставляет ружье.) Нет, говорю тебе! А если и были остатки, убью тебя – и все, не будет ничего!
МУЖИК. Будет! И есть! Брось ружье, не доводи себя до греха!
С этими словами Мужик отступает к кулисам, убегает. Белов за ним.
БЕЛОВ. Нет, я сказал!
Вместо Мужика выбегает Коблеяшев с криком.
КОБЛЕЯШЕВ. Есть!
БЕЛОВ. Нет!
Коблеяшев скрывается, Белов за ним. Вместо Коблеяшева выбегают Анатолий и Татьяна. Кричат разом: «Есть!» – и скрываются. И так поочередно, группами и отдельно, выбегают все персонажи – и Мясоедов, и Лира, и Жуков, и т. д. Включая погибшего сына. И все кричат: «Есть!» А Белов упорно кричит: «Нет!»
И вот он в очередной раз выбегает, а на сцене – пусто. Белов озирается. Кого-то увидел.
БЕЛОВ. А, загнал я тебя все-таки! Выходи, не прячься!
Выходит Двойник Белова. Максимально похож на него, с трех шагов не отличить. (А можно сделать и так, что Двойник выбежит вместо Белова, а перед ним возникнет сам Белов.)
БЕЛОВ (ошарашенно). Ты кто?
ДВОЙНИК. Ангел.
БЕЛОВ. Да какой ты ангел, ты же – я!
ДВОЙНИК. Именно. Я не только где-то там, а в тебе. Можно сказать, ты сам свой ангел-хранитель.
БЕЛОВ. Врешь! Я сейчас разберусь, кто ты!
Идет к Двойнику, запинается о ветку или пенек, падает, ружье стреляет, Двойник оседает на пол.
ВЕДУЩИЙ. На следующий день во всех газетах объявили: «Миллиардер Белов-Шварцман пытался покончить жизнь самоубийством посредством выстрела из ружья. Попытка, к счастью, оказалась неудачной».
Ознакомительная версия.
