Поднимается невероятный шум.
Гул голосов. Пропусти!
— Куда лезешь?
— Я спешу!
— А мне, что ли, не к спеху?
— Подождешь!
— Пошел к черту!
— Скорей!
— Погоди, я хочу дождаться конца.
Два старых буржуа. Мы — потихоньку, пусть они себе орут.
— Поспешишь — людей насмешишь.
Давка. Все стараются пробраться к выходу, толкаются, дерутся. Только немногие любопытные остаются до конца процесса.
Вадье(оглядывая толпу, ехидно). Сердце у них доброе, но желудок еще лучше.
Возвращаются присяжные. Монотонный голос председателя, который задает им вопросы, заглушают крики толпы, теснящейся у выхода. Постепенно шум удаляется, и голос Эрмана звучит все явственнее. Приговор оглашается среди мертвой тишины.
Председатель (присяжным). Граждане присяжные! В нашей стране существовал заговор, имевший целью оклеветать и опорочить национальное представительство, восстановить монархию и путем подкупа подорвать основы республиканского строя. Принимал ли Жорж-Жак Дантон, адвокат, член Национального Конвента, участие в этом заговоре?
Старшина присяжных. Да.
Председатель. Принимал ли Люси-Симплиций-Камилл Демулен, адвокат, член Конвента, участие в этом заговоре?
Старшина присяжных. Да.
Председатель. Принимал ли Мари-Жан Эро Сешель, генеральный прокурор, депутат Конвента, участие в этом заговоре?
Старшина присяжных. Да.
Председатель. Принимал ли Филипп-Франсуа-Назер Фабр, именуемый д'Эглантином, депутат Конвента, участие в этом заговоре?
Старшина присяжных. Да.
Председатель. Принимал ли Пьер-Николá Филиппо, бывший судья, депутат Конвента, участие в этом заговоре?
Старшина присяжных. Да.
Председатель. Принимал ли Франсуа-Жозеф Вестерман, бригадный генерал, участие в этом заговоре?
Старшина присяжных. Да.
Фукье-Тенвиль. Я требую применить закон.
Председатель. Вследствие сего суд приговаривает Жоржа-Жака Дантона, Люси-Симплиция-Камилла Демулена, Мари-Жана Эро Сешеля, Филиппа-Франсуа-Назера Фабра, именуемого д'Эглантином, Пьера-Николá Филиппо и Франсуа-Жозефа Вестермана к смертной казни. Настоящий приговор должен быть им объявлен в тюрьме Консьержери через секретаря трибунала и приведен в исполнение сего шестнадцатого жерминаля на площади Революции.
Толпа расходится.
Давид и его друзья. Ну, вот и все. Зверь затравлен! Теперь отведаем мясца!.. Да здравствует Конвент! (Уходят.)
Два старых буржуа (вполголоса). Ну, что скажете?
— Нет, уж я лучше помолчу.
— Жизнь, она хоть кого состарит.
(Разводят руками и, покачивая головой, крадучись направляются к выходу.)
Отдаленный шум, долетающий с улицы, мало-помалу стихает. На авансцене остаются непреклонные Сен-Жюст, Вадье, Билло-Варенн и молча смотрят друг на друга.
Вадье. Колосс сгнил и рухнул. Республика вздохнет с облегчением.
Билло-Варенн (метнув на Сен-Жюста свирепый взгляд). Республика будет свободной только тогда, когда не останется ни одного диктатора
Сен-Жюст (сурово посмотрев на Вадье и Билло). Республика будет чистой только тогда, когда не останется ни одного хищника.
Вадье (хихикая). Республика будет свободной, Республика будет чистой только тогда, когда не будет самой Республики.
Сен-Жюст. Идеи не нуждаются в людях. Народы умирают, но ими жив бог.
Пьеса опубликована в парижском журнале «Театральное обозрение» (тт. VIII, IX). Русский перевод появился в 1920 году. Впервые пьеса (первый акт) показана 18 марта 1899 года учениками Роллана в стенах Нормальной школы на улице Ульм. Затем гражданский театр Луи Люме поставил «Дантона» на сцене Нового театра. Сбор от этой постановки предназначался бастующим рабочим тюлевых фабрик Северного департамента. Перед началом спектакля произнес речь Жорес. На представлении присутствовал Анатоль Франс; репетицию пьесы видел Э. Золя.
В пьесе Роллан стремится воспроизвести реальные исторические события и подлинных исторических деятелей. Роллан тщательно изучал исторические источники. Помимо «Истории французской революции» Жюля Мишле, книг Гонкуров о XVIII веке, исторических произведений Шюке, мемуаров Луве, Роллан широко использовал подлинные документы эпохи («Протоколы якобинского клуба», Собрание актов Комитета общественного образования при Национальном Конвенте и др.
К сожалению (итал.).
Если кто вонзит в меня острый свой зуб, я заплáчу, как беспомощный мальчик (лат.).
О, где поля... (Вeргилий, «Георгики», II, 486).
Игра слов: Ларидон — имя собачки из басни Лафонтена и в то же время девичья фамилия Люсили.
Кого хочет погубить (лат.). Имеется в виду изречение: «Кого Юпитер хочет погубить, того лишает разума».
Я, несчастный, защищал святое дело (лат.).
Печальна душа моя!.. (лат.)
Сапожник, суди не выше сапога (лат.).
Этот монолог представляет собой цитату из «Старого кордельера». — Р. Р.
