во время игр имеет право
Располагаться в ложе священных дев-весталок.
Никогда ни одна матрона Рима,
Сама не являющаяся весталкой,
Не имела такого права.
ЛИВИЯ
(не слушая его, все так же драматично)
Как же ты изменился по отношению ко мне, Тиберий!
Когда был жив Август, ты по-другому относился ко мне,
Ты советовался с мной, ты нуждался во мне, мы с тобой были заодно.
И после смерти Августа ты первые годы был таким же.
А потом – изменился.
Но проницательный Август был прав -
Ты всегда был жестоким и упрямым!
И теперь ты такой и по отношению к матери!
ТИБЕРИЙ
(раздражаясь)
Ты опять хочешь напомнить о тех письмах?
Ливия отворачивается и молча уходит в сторону, в другой конец залы.
ТИБЕРИЙ
(ещё более раздражаясь)
Я же помню, как ты достала
И широко обнародовала
Те письма Августа,
В которых он жаловался
На мое упрямство и жестокость.
Ты хранила их все эти годы!
Уже забылось,
Из-за чего он написал те резкие письма -
Но ты хранила их, а потом достала -
Да еще и обнародовала их!
А что ещё у тебя хранится
В тайниках в твоих покоях?
Мать императора
Обнародовала тайные письма о нем!
(громче)
Что еще от тебя ждать?
(еще громче и еще раздраженнее)
И ты удивляешься, что я отдалился от тебя?
ЛИВИЯ
(возмущенно)
Я столько сделала для тебя, Тиберий!
(внушительно)
Я все сделала для тебя, Тиберий!
Ты благодаря мне стал императором!
ТИБЕРИЙ
(осторожно)
Остановись, мама.
ЛИВИЯ
(распаляясь гневом)
Что – «остановись»?
Тебе не нравится то, что я говорю?
Конечно, не нравится!
ТИБЕРИЙ
(примирительно)
Остановись, мама.
Не говори лишнего.
Здесь все всё слышат.
ЛИВИЯ
(ещё более распаляясь гневом)
Пусть слышат!
У Августа были дочь и усыновленные им внуки,
А ты был всего лишь его пасынком.
Но потом его дочь замарала себя распутством,
А усыновленные им внуки умерли -
И он усыновил тебя и своего последнего внука, Агриппу.
А когда Август умер, то и Агриппа был убит -
И ты стал императором.
ТИБЕРИЙ
(как бы испуганно, но осторожно и твердо)
Я не отдавал приказа о его убийстве!
ЛИВИЯ
(с лёгкой усмешкой)
Конечно, не отдавал.
(подходит вплотную к Тиберию и твёрдо, почти шёпотом)
Это я от имени умирающего Августа
Отдала приказ убить Агриппу,
А Саллюстий Крисп организовал его убийство.
И ты знал это.
ТИБЕРИЙ
(раздумывая)
Все эти годы я думал, как получилось так,
Что я не знал об этом приказе?
Ведь я успел приехать в Нолу
И увидеться с Августом до его смерти -
И он ничего не говорил об этом приказе.
ЛИВИЯ
(с той же усмешкой)
Главное – что приказ был, и он был выполнен.
Тебе не о чем беспокоиться.
В сенате ты при разбирательстве честно сказал,
Что не отдавал этого приказа.
ТИБЕРИЙ
(стоя на месте, смотря прямо перед собой себе под ноги, твердо)
Я не просил тебя об этом.
ЛИВИЯ
Ты много о чем не просил.
Но я многое делала для тебя.
ТИБЕРИЙ
(не слушая ее, все так же твердо)
Единственное, о чем я просил тебя -
Помочь мне вернуться с Родоса в Рим.
Когда умерли его старшие внуки Гай и Луций, усыновленные им,
Август усыновил меня и Агриппу -
Потому что ему некого было больше усыновлять.
Но Агриппа запятнал себя непотребствами,
И Август сослал его – своего последнего внука.
Поэтому когда Август умер,
Агриппа не был конкурентом моей власти -
Ибо Август наделил меня ещё при жизни всеми полномочиям
И одного меня назначил своим преемником.
(поднимает голову, смотрит прямо на Ливию, говорит тверже)
Зачем ты приказала убить Агриппу?
Ведь тень от того убийства пала на меня -
Меня все считают убийцей последнего внука Августа.
Как так получается, что я не делаю ничего плохого,
Но меня ненавидят, а тебя все восхваляют.
(размеренно)
Как так получилось?
Тиберий отворачивается и уходит в другой угол залы.
ЛИВИЯ
(назидательно)
Но ты забыл про Германика.
Тиберий поворачивается в сторону Ливии
ТИБЕРИЙ
(глухо и как бы величественно)
Про Германика я помню всегда.
ЛИВИЯ
(решительно)
Август раздумывал, кого усыновить -
Тебя или Германика.
ТИБЕРИЙ
(спокойно и даже холодно)
Я знаю об этом.
ЛИВИЯ
(с нажимом)
И он усыновил тебя.
ТИБЕРИЙ
(все так же спокойно и холодно)
Да. А я по его указанию усыновил Германика.
Август меня избрал преемником своей великой власти.
А после меня она должна была перейти к моим сыновьям -
Усыновленному Германику и кровному Друзу.
ЛИВИЯ
(явно раздражаясь из-за спокойствия Тиберия)
Это я убедила Августа усыновить тебя, а не Германика!
Это мне ты обязан своей нынешней властью!
Тиберий задумчиво ходит по зале, потом поворачивается к Ливии
ТИБЕРИЙ
(спокойно)
Может быть, и так.
Но Августу некуда было деваться:
Если бы он выбрал Германика -
Недовольные собрались бы вокруг меня,
Если бы он выбрал меня -
Недовольные собрались бы вокруг Германика.
Не стал же бы он убивать меня
Ради спокойствия государства.
Поэтому он усыновил меня,
А мне велел усыновить Германика, что я и сделал.
И я стал покорным сыном,
В сорок шесть лет я стал сыном Августа,
Во всем подчинённым ему как своему отцу.
Но Август был мудрым правителем,
Он никогда не любил меня ни как пасынка, ни как сына,
Но он воспитал меня как своего преемника.
Ливия молча ходит по зале
ТИБЕРИЙ
(примирительно)
Мама, давай закончим этот разговор.
Ливия продолжает молча ходить по зале
ТИБЕРИЙ
(все так же примирительно, и даже мягче)
Мама, мы с тобою уже совсем немолодые,
Давай не будем говорить о прошлом.
Я уезжаю в Кампанию,
Может быть, потом вернусь в Рим,
Может быть – наконец-то поеду инспектировать провинции.
Ливия поворачивается в сторону Тиберия и молча смотрит на него
ТИБЕРИЙ
Я зайду к тебе попрощаться перед отъездом
ЛИВИЯ
Ты едешь освящать храм Августа в Ноле.
А когда ты достроишь храм Августа в Риме?
За десять лет от начала строительства
Ты его до сих пор
