их, а сотнями….
Публично, ежедневно,
Травя зверями, кожу с них сдирая!
Но тщетно было всё!
С их фанатизмом
Сравниться некому в истории людей!..
Ессеи нам подсунули занозу.
Ведь именно средь них когда-то
И зародилось это Христианство….
Иешу ха-Ноцри, явившись к нам,
Лишь только подыграл, и эта секта,
Воспрянув из трущоб еврейской жизни,
Заразой средь народа растеклась,
Лишая всех не только воли к власти,
Но также воли к самой жизни,
Уча тому, что мир загробный лучше….
Тогда все фарисеи всполошились
И это пресекли….
Израиль ха-Ноцри́ тогда распял….
БАР-КОЗИБА
Я уж это понял! И понял также,
Что был Иешу тот «недораспят»!..
А жаль!.. Он умер в Риме?
АКИВА
Он был из Тех, кого убить нельзя….
(Хитро смотрит на немного ошарашенного Бар-Козибу).
А я ведь с Ним общался!
И ты знаешь?..
Хотя, наверное, тебе пока не надо это знать!
Я глупо пошутил….
О да, Он умер в Риме!
БАР-КОЗИБА
Он зелот был?
АКИВА
Он – нет! Но те, кто окружали —
Его ученики – они зелоты!
Такие же, как ты!..
Иуда, ученик Его,
Единственный, кто не был им.
Узнав намеренья Иешу,
Всё фарисеям рассказал, как было.
И сдал Его….
А фарисеи, всё осознав, немедля
К Пилату бросились!
Но поздно, всё сделали они.
Жена Пилата
Уже прониклась всей душой
Идеями Иешу.
Тот, пользуясь гипнозом,
Которому обучен кем-то был,
А может дар имел, не знаю —
Чуть раньше ей внушил идеи те,
Встречаясь с нею, до ареста….
Но мужа удалось ей убедить
Того помиловать….
Пилат, с Иешу пообщавшись,
Нашёл Того невинным
В попытке Бога подменить Собою.
«Се – Человек!» – сказал тогда наместник,
Пытаясь фарисеям доказать
Невинность ха-Ноцри́.
Но всё напрасно было….
Тогда идея родилась у них
С распятием неполноценным;
Со снятием с креста пытаемого сильно,
Но всё ж вполне живого человека.
Иешу ха-Ноцри, недолго пострадав,
Сумел избегнуть полноценной казни!
А фарисеи – клюнули, как рыбки,
На сей обман! За то и поплатились!..
Но для Распятого, напротив,
Весь этот фокус с Воскресением
Так на руку тогда сложился,
Что нынешние братья-христиане,
Готовы все идти на муки,
Надеясь тоже так воскреснуть!
Так что, почтенный Бар-Козиба,
Не думаю, что секта нас поддержит.
Им всё равно, кто правит этим миром;
Им важен мир другой!..
Что может и неплохо
Для наших целей!..
БАР-КОЗИБА
Так я их утоплю в крови,
Покуда мне не подчинятся!
Враги народа! Богохульцы и лжецы!
У нас сейчас их развелось немало….
Ну, ничего!.. Я завтра же в Бейтаре
Казню их всех на площади публично,
Коль не откажутся от веры богохульной,
И не дадут присягу мне прилюдно!..
Я не позволю разноверия в народе!
Он должен быть един
И в вере и в бою,
Вокруг меня, объединённый волей —
Божественной!..
(Вбегает Нехемия. Он растерян и чем-то потрясён).
НЕХЕМИЯ
Беда, Учитель! Горе нас постигло!..
АКИВА
В чём дело? Говори немедля!
НЕХЕМИЯ
(громко причитая)
Рабби Иошуа бен-Ханания!
Он!.. Как только вышел за ворота!..
Горе!.. Горе!.. То сразу же упал
И больше не поднялся!
Лишь только судороги страшные
Его скрутили!..
Да в предсмертном хрипе
Он что-то нам сказать пытался!
Но ничего не получилось! Горе! Горе!
В столь час тяжёлый для народа,
Когда так нужен светлый разум —
Таких людей лишает нас Господь!
Плохой то знак!..
О горе! Горе-то какое!
АКИВА
(Услышав это известие, демонстративно и громко запричитал):
Что слышу я?!
Как может быть такое?
Не верю!.. Вот беда! Беда!
Беда и горе! Нехемия!
Ты не ошибся? Нет! О горе!
Горе мне!..
Скончался разум у народа,
Которым был при жизни бен-Ханания!
И я скорблю! О Боже! Как внезапно
Мы смертны все! О Боже! Боже правый!
НЕХЕМИЯ
(причитая)
Не уберегли! Прости нас, Боже!
Учитель! Как же так?!
Скажи мне, как случиться
Могло такое?! О, Господи!
АКИВА
(продолжает причитать вместе с Нехемией)
Ведь только что, и часа не прошло,
Как был он с нами здесь!
Сидел и спорил!.. Не соглашаясь!..
Так бывает тоже,
Ведь истину лишь в споре познают,
И мудрецом становятся – лишь в споре!
Я выпил с ним вино в знак примиренья
И общего согласия меж нами….
И он ушёл!.. Ну почему же,
Я не последовал за ним, чтобы в минуты
Его последние при жизни,
Всецело поддержать его, услышать
Его слова последние?.. О горе!..
Великий Бар-Кохба!
Ты потерял сейчас
Великую опору и надежду….
Того, кто примирителем евреев всех
При жизни был!.. Он с Римом
На равных мог общаться, не сгибаясь!
Того, кто смело спорил с Адрианом,
И тот, его отваге долг отдав,
Дал послабленье всем евреям….
Он разрешил нам снова обрезаться
И Тору снова изучать открыто!..
Но, Тиней Руф 34, проклятый наш мучитель!
Ехидны сын и враг евреев,
Оклеветал нас снова, и опять
Нас стали притеснять ещё нещадней!
Но, что хочу сказать: жена его
В моей постели – уж больно хороша была
И он про это – прекрасно знал.
Ну…. Это в прошлом! То не грех
Жену у гоя опозорить!
Тем более, что гой тот – Прокуратор,
Гонитель всех евреев есть смертельный!
БАР-КОЗИБА
Да, этот Руф – мой личный враг и голову его,
Мечтаю видеть я на копьях!
В том клянусь,
Что сам на них её наткну я вскоре!
И жёнушку его – отдам солдатам на потеху!
А бен-Ханания?.. Конечно, жаль!..
Но с ним я очень мало,
Знаком был!.. Но судя по тому,
Что говорил он здесь, то неслучайно,
Что Бог его призвал в такой момент!..
Такие люди, как Ханания —
Объединять должны народ вокруг идеи,
Которую несёт им Мошиах,
Поддержанный и утверждённый
Самим Акивой! Ведь его устами
С народом говорит сам Саваоф —
Бог воинства евреев! Мой Отец!
А бен-Ханания, к сожалению, не понял
Тех новых веяний в народе,
Что начали́сь в сей час тяжёлый,
Во имя торжества всех скреп и старых истин!
Сейчас настали времена такие
Когда еврей не должен полагаться
На Бога, но напротив —
Он должен сам встать на защиту
Того, Кто сотворил его!.. За Бога!..
(Акива, после этих слов, с удивлением смотрит на Бар-Козибу, затем обращается к Нехемии).
АКИВА
Нехемия, а кто остался с телом бен-Ханании?
НЕХЕМИЯ
Остался Меир, ученик твой,
Да несколько зелотов,
Что оказались
