БАНКИР. Сеть недоступна. Наверное, весь форум звонит домой. Чтобы в штаб-квартирах им приготовили теплые тапочки. (Видит епископа, тот входит с мобильником в руке.) Связи нет, господин епископ. Придется вам воспользоваться вашими традиционными средствами.
ЕПИСКОП. Это какими же?
БАНКИР. Молитвами. (Громко смеется.) У вас ведь прямая связь. Или в молитвах тоже время от времени бывают свои часы пик? На Пасху, на Троицу?
ЕПИСКОП. Я не собирался говорить с Богом, я звонил в свою резиденцию. А в Пассау очень плохая связь.
ПРЕДСТАВИТЕЛЬНИЦА НПО (готова к отъезду, в руке у нее маленький рюкзак, говорит по мобильнику). Да. Все прошло хорошо. Я их разгромила в пух и прах. Нет. Нет. Он, конечно, попытался меня умаслить. (Имеет в виду бизнесмена.) Кстати, он стоит рядом. Тоже уезжает, как и я. Ты бы видела, что здесь творится. Вот они все стоят здесь, все эти сильные мира сего, настоящий паноптикум. Общественное бытие определяет их сознание, это точно. Ну и лица! По каждому из них видно, как неправедная система производит неправедную жизнь. Я рада, что уезжаю. Алло? Алло?
БАНКИР (видит директора отеля). А вот и наш директор. Связи нет во всем отеле.
ДИРЕКТОР ОТЕЛЯ. Во всем Давосе. И в Штайгенбергере. Это иногда случается при очень низких температурах. Разумеется, мы изо всех сил стараемся, чтобы как можно быстрее…
БАНКИР. Ваш отель — один из лучших в мире, а я даже не могу поговорить с женой.
ДИРЕКТОР ОТЕЛЯ. Я все время пытаюсь дозвониться до аварийной службы, но ничего не получается, не знаю почему.
БАНКИР. Да все понятно, я просто шучу.
ДИРЕКТОР ОТЕЛЯ. Такого еще никогда не было.
БАНКИР (кричит в дверь). Мюллер? Господин Мюллер?! Ни одного водителя.
БИЗНЕСМЕН. Моего тоже еще нет.
БАНКИР. Мюллер очень надежен, во всех отношениях. (Директору отеля.) Принесите нам что-нибудь выпить. На прощание. Дитер, выпей со мной стаканчик. Эккерхард. Господин профессор. Мистер Ли. A last drink. Господин епископ. (Замечает представительницу НПО.) Госпожа доктор. Заройте на несколько минут ваш томагавк. Выпейте. Ведь даже у представительницы неправительственных организаций наверняка есть какие-то человеческие качества, где-нибудь в глубине души?
ПРЕДСТАВИТЕЛЬНИЦА НПО. Начинать надо с другого конца. Где они у банкиров?
БАНКИР (смеется от всей души). Не надо недооценивать мою человечность. Вы бы удивились, каким я могу быть настойчивым. (Директору отеля.) Две бутылки «моет шандон». Семь бокалов. Запишите на мой счет.
Все одобрительно кивают.
ЛЮБОВНИЦА БАНКИРА (вслед уходящему директору отеля). Восемь бокалов. Для меня тоже. (Представительнице НПО.) Вот человек. Никогда обо мне не думает.
ПРЕДСТАВИТЕЛЬНИЦА НПО. Мачо, классический мачо.
БАНКИР (бизнесмену). Ты только вспомни, как мы все были единодушны три года назад. Я действительно думал, что нас сметет в пропасть.
БИЗНЕСМЕН. Ужасные дни. Все равно что в открытом поле бороться с тайфуном. Ведь у меня были ценные бумаги всех этих «Леман бразерс», Американ интернейшнл групп. Все от тебя, Хеннер. Я их купил в твоем банке.
БАНКИР. Я думал, у меня будет инфаркт, когда табло словно взбесились. Я сидел там и наблюдал за АИГ в свободном падении. Мы были так близки к глобальной катастрофе, вот на таком расстоянии от нее. (Показывает на коннике пальца, каким маленьким было расстояние.) Четыреста семьдесят из пятисот крупнейших предприятий были застрахованы в АИГ, и во всем мире не было почти ни одного банка, который не вложил бы туда значительных сумм. И мы тоже. Кошмар.
ПРОФЕССОР. Доверие пропало. Вот что страшно.
МИНИСТР. Ужас. Я срочно созвонился с Обамой, чтобы он все-таки выделил АИГ пару миллиардов. Мы тоже вложили значительные средства в контрмеры. (Банкиру.) Как ты прекрасно знаешь… На первом заседании по преодолению кризиса я боялся, что сейчас на наших глазах рухнет вся система.
ЕПИСКОП. Рим тоже понес большие потери. Огромные.
КИТАЕЦ (по-китайски). А мы не можем жаловаться. Мы даже немного выиграли.
ПРЕДСТАВИТЕЛЬНИЦА НПО (банкиру). Вы должны были это знать. Другие же знали.
БАНКИР. Вы-то уж во всяком случае нет.
ПРЕДСТАВИТЕЛЬНИЦА НПО. А Джозеф Стиглиц, лауреат Нобелевской премии по экономике, он не в счет?
БАНКИР (без восторга). Стиглиц!.. Давайте радоваться. Мы справились. Давос, Всемирный экономический форум, здесь, в этой чудесной гористой местности. За окном снег, солнце. Я горд, что мы все вместе снова сделали несколько шагов к лучшему будущему.
3. Первое ошеломление
Хор, тесно прижавшиеся друг к другу овцы, похожие на овец из фильмов Бунюэля, быстро семенит через сцену. Освещение изменилось? Или это овцы издают странные звуки?
4. Все проявляются с лучшей стороны
БАНКИР (директору отеля, тот входит с шампанским). А, вот и вы наконец. Я уже начал скучать… О, нас обслуживает лично директор.
ДИРЕКТОР ОТЕЛЯ. Ни одного официанта нигде не видно. А я не хочу заставлять вас ждать.
БАНКИР (остальным, они стоят в холле по одиночке). Шампанское принесли! The champagne waits for you.
ДИРЕКТОР ОТЕЛЯ. Я начинал с самых низов. Работал на кухне, был администратором, метрдотелем. Прошел всю лестницу до самого верха.
БАНКИР. И я, я тоже. Это нас объединяет. Я начинал в своем банке учеником. За четыреста семьдесят марок, и то только со второго года. Мой отец служил завскладом в концерне «БАСФ». Я не родился в рубашке и сегодня лучше всех понимаю озабоченность и цели среднего бизнеса. Как раз малые предприятия всегда получают у нас кредит, если только это в наших силах. Я никогда не был алчным. Да вы и сами это знаете.
ДИРЕКТОР ОТЕЛЯ. Мы работаем с банком «Кредит свисс».
БАНКИР. Нет ничего лучше. Кроме нас. (Смеется.)
ДИРЕКТОР ОТЕЛЯ (быстро наливает). Прошу вас. (Уходит.)
ЕПИСКОП (профессору). Господин профессор. Я могу напомнить вам то, что вы так эффектно сказали на пленуме? Экономика действительно может быть злой?
ПРОФЕССОР. Она и доброй быть не может. Она просто есть.
ЕПИСКОП (профессору). «Unde malum». Будоражит церковь еще и сегодня. Откуда берется зло. «Omne illud quod conuenit multis, coneunit eis per unam naturam. Set bonum conuenit multis, similiter et malum. Ergo per unam naturam communem bonum conuenit omninus bonus, et malum omninus malis». Фома Аквинский. De malo. О природе зла. Над этими предложениями я могу размышлять часами. И вам не помешало бы.
ПРОФЕССОР. Обязательно… Очень интересно… А что конкретно они значат?
ЕПИСКОП. Все то, что приходит к людям, — заметьте, это 1270 год! — приходит к ним в силу общности природы. Но добро приходит ко многим, и ко многим приходит зло. Следовательно, добро в силу общности природы приходит ко всякому добру, а зло — ко всякому злу.
ПРОФЕССОР. Ага.
ЕПИСКОП. И в XXI веке эти вопросы все еще волнуют нас.
ПРОФЕССОР. Это — вопросы морали. Так сказать, ваша специальность. А я — ученый. Я делаю выводы, основываясь на точных данных. Вы уменьшаете платежеспособность рынка на столько-то, и рынок реагирует так или эдак. И где же здесь ваше «зло»?
ЕПИСКОП. Приди Иисус сегодня, его бы опять распяли, когда он захотел бы выгнать торговцев из храма.
ПРОФЕССОР. Возьмем, например, Иисуса. Как эффективного менеджера. Хороший продукт, кто спорит. И он его очень компетентно предлагал людям, как мы сказали бы сегодня. Но в конце Понтий Пилат его все-таки распял. Победитель забирает все.
БАНКИР (кричит из другого конца холла). Господин епископ! Господин профессор! Не оставляйте меня одного!
БИЗНЕСМЕН (представительнице НПО). Мне понравилось, как вы мне возражали. Снимаю шляпу — нет, правда.
ПРЕДСТАВИТЕЛЬНИЦА НПО. Я хочу как-то повлиять на умы предпринимателей. А вы — один из самых влиятельных.
БИЗНЕСМЕН. Ваши исходные посылки неверны. Все ваши неправительственные организации исходят из неверных данных. А потом с ошибочными аргументами вы приходите к ошибочным выводам.
БАНКИР (все так же кричит с другого конца холла). Госпожа доктор!
ПРЕДСТАВИТЕЛЬНИЦА НПО. Сейчас. Раз уж я могу уличить классового врага…
