той минуты, пока ты станешь королем.
Карл. Прощай!.. (Уходит, Генриэтта запирает за ним калитку.)
Король. Генриэтта.
Генр. Прощайте, г. Бушаван! Поверьте, что я никогда не забуду все то, что вы для нас сделали. (Уходит.)
Король. Шарлота (у башенного окна).
Кор. Бедный Карл и бедная Генриэтта! Вот она — политика! Какие она налагает тяжелые обязательства, особенно, когда ее ведет такой человек , как кардинал Мазарини. Да, у всякого в мире есть свое желание: Жоржета хочет быть актрисой, Мольер — получить привилегию, Бушаван мечтает о командовании ротою, Шарлота ожидает сто тысяч ливров, Карл II-й нуждается в миллионе, Генриэтта… бедная Генриэтта! Только она одна не получит желаемого… Ах, господин Бушаван, вы оказали мне такую услугу, за которую вам следовало бы дать не роту, а целый полк. (Замечая Шарлоту у окна.) Как! Вы тут!
Шар. Я уже высказала вам свою любовь а теперь жду от вас ответа на мое призвание.
Кор. (в сторону). Должен же и ей ответить. (Громко.) Люблю, люблю вас, Шарлота, более чем когда-нибудь!
Шар. А, получивши роту, вы не откажетесь от моей руки?
Кор. Можете ли вы сомневаться в этом!
Шар. Даже, если я и не получу ста тысяч ливров?
Кор. Даже если не получите.
Шар. О! Благодарю вас… Прощайте… до завтра!
Кор. До завтра! (В сторону.) Ну, господин Бушаван, не знаю, как вам это понравится, но я вас уже женил!
(Шарлота скрывается. Король остается один.)
Король (один).
(Бьет полночь.)
Кор. Уже полночь. Как скоро прошло время! Я даже не успел дать знать Марии, что я здесь. Ага! Вот ждут меня сменять.
Король, Гиш (одетый мушкатером), два мушкатера.
Гиш. Пароль?
Кор. Фортуна и Фонтенебло.
Гиш. Есть особые приказания?
Кор. Впустите того… Однако, скажите, граф Гиш, давно вы служите в мушкатерах?
Гиш. Король!
Кор. Вернитесь к себе и оставайтесь под арестом до нового распоряжения, а я отдежурю за вас, как уже дежурил за Бушавана.
Гиш. Ваше величество!
Кор. Извольте идти и никому ни слова, и вы также, господа. Поняли?
Все (склоняясь). Ваше величество! (Уходят.)
Король (один).
Кор. Граф Гиш переодетый мушкетером! Что могло побудить его переодеться? Сегодня вечером он два раза подходил к Марии Манчини, два раза говорил с ней; мне показалось даже, что они пожимали друг другу руки. Я не верил, и не хотел верить, желая отстранить от себя всякое подозрение, а приходя сюда, отнюдь не хотел следить за ее поступками. Но теперь я здесь и в том же костюме, как и граф… Да, можно подумать, что само Провидение управляет событиями этой ночи! Дойду до конца, что бы ни пришлось испытать мне, какое бы несчастие не ожидало меня. Я не сомневаюсь, что все это приходить свыше, чтобы предохранять меня от великой и, может быть, непоправимой ошибки. О! Кажется открылось окошко!.. Это окно Марии… Подождем, а главное, не забудем, что граф Гиш должен был заменить Тревиля… Теперь, значит, на часах находится граф.
Король. Мария (у окна).
Мар. Граф Гиш! Вы тут?
Кор. (в сторону). А!.. Его-то она и ждет!
Мар. Armand! (Король подходит.) Это вы, граф Гиш?
Кор. (про себя). Меня кругом все обманывают, отчего же и мне не защищаться тем же оружием? (Марии.) Да, это я.
Мар. Значить Тревиль согласился таки уступить вам свое место?
Кор. И вы, Мария, наконец, согласились даровать мне ту милость, о которой и так долго умолял вас.
Мар. Да, Armand-…Я нашла, что взаимное объяснение необходимо между нами и что настало время, когда я больше не должна обманывать ни вас, ни короля. С тех пор, как король стал интересоваться мною, начиная со вчерашнего дня в Лувре и кончая сегодняшним утром на охоте, вы несколько раз заставляли меня опасаться проявлений вашей ревности.
Кор. Но ведь я же, Мария, имею некоторый повод к ревности.
Мар. Да, но чем более вы имеете причин ревновать, тем менее вы должны проявлять свою, ревность, если только вы меня искренно любите и желаете мне счастья в жизни. Я назначила вам это свидание потому, что не хочу, чтобы продолжалась эта двойная интрига. Вы, или верните мне мое слово, как в настоящих обстоятельствах обязан сделать каждый дворянин, или скажите мне откровенно и ясно; «Мария, вы дали мне слово, вы устно к письменно высказали свою любовь, я требую, чтобы вы этому слову пожертвовали любовью короля и блестящею будущностью, которую он вам обещает». Если бы дело шло о том, чтобы быть любовницей короля Людовика XIV, я думаю, что вам нечего было бы колебаться и тогда я не имела бы права требовать от вас никакой жертвы; но любовь короля серьезна, он любить меня так искренно, что не прочь жениться на мне. Он еще не делал мне никаких обещаний, но если даст слово, я уверена, что сдержит его. Вы знаете, что говорит о короле дядюшка: «В короле достаточно материи не только на одного короля, но еще и на четырех честных людей». Armand! Неужели бы вы захотели сорвать французскую корону с чела, на котором, но вашим словам, вы хотели бы видеть корону целого мира?
Кор. В таком случае, вы, значит, любите короля?
Мар. Armand, выслушайте меня внимательно и поверьте, что предстоящее мне высокое положение ничего не имеет общего с тем, что я вам скажу. Я не говорю о сыне Людовика XIII, о внуке Генриха IV, о том, кто властвует над 25-ю миллионами людей, я говорю вам о красивом, благородном и привлекательном юноше, который, будь он простым графом или даже бароном, все же имел бы достаточно данных, чтобы прельстить собою женщину. Поэтому, ничего нет удивительного, если сперва мое, увлеченное вами, сердце колеблется между вами и королем. Armand! не заставляйте меня сожалеть всю жизнь о том, что было между нами. Вы лучше всех знаете, как маловажна и невинна была наша любовь; и ничего серьезного вам не разрешала и никогда не давала вам положительных обещаний. Armand! Отдайте мне мои письма, как я отдаю вам ваши; покиньте двор под первым попавшимся предлогом; перестаньте возбуждать ревность короля, вспомните о его разрыве с графиней de-la-Motte, когда ему было доказано, что она любила Шамаронта. Дайте исполниться моей чудной судьбе… Дайте мне достигнуть блестящего, небывалого
