Элиза. Мы с ним торгуемся, кому первому говорить: мы оба хотим вам кое-что сказать.
Гарпагон. И я вам тоже хочу кое-что сказать.
Клеант. Мы насчет брака, батюшка.
Гарпагон. И я тоже насчет брака.
Элиза. Ах, батюшка!
Гарпагон. Почему «ах!» Что тебя так испугало: слово или самый брак?
Клеант. Брак может испугать нас обоих оттого, что мы не знаем, как вы на него посмотрите. Мы боимся, что наши чувства, пожалуй, не будут согласны с вашим выбором.
Гарпагон. Имейте терпение. Беспокоиться вам решительно не о чем. Я знаю, что для вас обоих нужно, вам не придется сетовать на то, как я намерен поступить. Итак… (Клеанту.) Скажи: ты видел молодую особу по имени Мариана, что живет недалеко отсюда?
Клеант. Видел, батюшка.
Гарпагон (Элизе). А ты?
Элиза. Я об ней слыхала.
Гарпагон. Как ты находишь, Клеант, эту девушку?
Клеант. Прелестная девушка!
Гарпагон. Какова она?
Клеант. Сама скромность, а уж какая умница!..
Гарпагон. А наружность? Обращение?
Клеант. У нее все хорошо!
Гарпагон. Не правда ли, о такой девушке стоит подумать?
Клеант. О да, батюшка!
Гарпагон. Не правда ли, лучшей жены и желать не надо?
Клеант. Конечно, не надо.
Гарпагон. Не правда ли, из нее выйдет отличная хозяйка?
Клеант. Еще бы!
Гарпагон. И муж будет вполне ею доволен?
Клеант. Вполне.
Гарпагон. Есть, однако, маленькая помеха: боюсь я, что она вся тут, со всем ее приданым.
Клеант. Ах, батюшка, что значит приданое, когда женишься на такой девушке!
Гарпагон. Напрасно ты так говоришь, напрасно! Лучше мы скажем так: нет приданого? Что делать! При умении можно его возместить.
Клеант. Само собой разумеется.
Гарпагон. Ну, я очень рад, что мы сошлись. Ее скромность и кроткость очаровали меня, и я решил жениться на ней, лишь бы нашлось у нее хоть что-нибудь в приданое.
Клеант. Ах!
Гарпагон. Ты что?
Клеант. Вы решили?
Гарпагон. Жениться на Мариане.
Клеант. Кто? Вы? Вы?
Гарпагон. Ну да, я! я! Что с тобой?
Клеант. Мне дурно, я должен уйти.
Гарпагон. Это ничего. Ступай на кухню и выпей стакан холодной воды.
Клеант уходит.
Гарпагон, Элиза.
Гарпагон. Вот она, нынешняя молодежь! Мокрые куры! Итак, Элиза, насчет себя я решил твердо. Твоего брата я женю на вдове, о которой мне говорили утром, а тебя я выдаю за господина Ансельма.
Элиза. За господина Ансельма?
Гарпагон. Да. Это человек степенный, благоразумный, толковый, ему не больше пятидесяти лет, о богатстве же его всем известно.
Элиза (приседая). Смею вас уверить, батюшка, что я вовсе не хочу идти замуж.
Гарпагон (передразнивая). Смею вас уверить, милая дочка, что вы замуж выйдете.
Элиза (приседая). Не взыщите, батюшка.
Гарпагон (передразнивая ее). Не взыщите, дочка.
Элиза. Я очень уважаю господина Ансельма, но (приседая), как вам будет угодно, я за него не выйду.
Гарпагон. Я ваш покорный слуга, но (передразнивая ее) как вам будет угодно, а вы за него выйдете сегодня вечером.
Элиза. Сегодня вечером?
Гарпагон. Сегодня вечером.
Элиза (приседая). Этого не будет, батюшка.
Гарпагон (передразнивая ее). Будет, дочка.
Элиза. Нет!
Гарпагон. Да!
Элиза. Говорят вам – нет!
Гарпагон. Говорят вам – да!
Элиза. Вы меня не заставите!
Гарпагон. Нет, заставлю!
Элиза. Я скорей руки на себя наложу, чем выйду за него.
Гарпагон. Рук ты на себя не наложишь, а за него выйдешь. Нет, какова дерзость! Слыхано ли, чтобы дочь так разговаривала с отцом?
Элиза. А видано ли, чтобы отец так выдавал дочь замуж?
Гарпагон. Против такой партии ничего не скажешь: всякий одобрит мой выбор, хоть сейчас об заклад.
Элиза. Хоть сейчас об заклад, что ни один умный человек вашего выбора не одобрит.
Явление седьмое Те же и Валер.
Гарпагон (заметив в глубине сцены Валера). Вот Валер. Хочешь, отдадимся на его суд?
Элиза. Я согласна.
Гарпагон. И ты подчинишься его решению?
Элиза. Да, что он скажет – тому и быть.
Гарпагон. Чего лучше! Поди сюда, Валер! Мы тебя выбрали судьей, чтобы ты решил, кто из нас прав – она или я.
Валер. Конечно, вы, и толковать не об чем.
Гарпагон. Да ты знаешь ли, о чем у нас речь?
Валер. Нет, но вы не можете быть не правы: вы – олицетворенный разум.
Гарпагон. Я хочу нынче же вечером выдать ее за человека и богатого и степенного, а она, бездельница, смеется мне в глаза и говорит, что не хочет. Что ты на это скажешь?
Валер. Что я на это скажу?
Гарпагон. Да.
Валер. Гм! Гм!
Гарпагон. Что?
Валер. Я скажу, что, в сущности, я на вашей стороне, вы не можете ошибаться, но и у нее, вероятно, есть какие-нибудь основания, так что…
Гарпагон. Господин Ансельм – это ли не партия? Человек благородный, благонравный, положительный, разумный и с большими средствами. От первого брака детей у него нет. Это ли не сокровище?
Валер. Так-то оно так, но она может сказать вам: к чему такая спешка? Нужно хоть немного времени, чтобы проверить свои чувства…
Гарпагон. Случай надо хватать за вихор. Упустишь – другого не дождешься. Ансельм-то ведь берет ее без приданого.
Валер. Без приданого?
Гарпагон. Да.
Валер. А! Ну, тогда другое дело. Это, видите ли, такой убедительный довод… тут уж нечего…
Гарпагон. Что я сберегаю-то при этом?
Валер. Понятно! Какие уж тут возражения? Правда, ваша дочь может сказать, что брак – великое дело. Выйти замуж – значит быть ей счастливой или несчастной на всю жизнь, так что, прежде чем заключить союз до могилы, нужно крепко подумать.
Гарпагон. Без приданого!
Валер. Вы правы. Это решает все, кончено дело. Кто-нибудь, пожалуй, станет убеждать вас, что в подобных случаях нельзя не считаться с сердцем девушки и что слишком большая разница в возрасте, наклонностях и чувствах крайне опасна для супружества.
Гарпагон. Без приданого!
Валер. Да, тут уж ничего не скажешь, дело ясное, тут сам черт рта не разинет. Хотя опять-таки есть немало родителей, которым счастье их дочерей дороже денег; они ни за что не пожертвовали бы этим счастьем ради собственной выгоды и прежде всего позаботились бы о том, чтобы супруги жили ладно, дружно, в радости и в спокойствии, были верны друг другу и чтобы…
Гарпагон. Без приданого!
Валер. Да, правда, молчу! Без приданого! Этим все сказано!
Гарпагон (про себя, поглядывая в сторону сада). Ой! Кажется, собака лает. Не добираются ли до моих денег? (Валеру.) Не уходи. Я сейчас вернусь. (Уходит.)
Элиза, Валер.
Элиза. Что за шутки, Валер?
Валер. Это для того, чтобы не раздражать его и добиться, чего нам надо. Противоречить ему – значит все испортить. Есть такие упрямцы, люди, неуступчивые от природы: на них можно действовать только окольными путями, они не терпят ни малейшего сопротивления, всякая правда ожесточает их, прямым доводам рассудка они не внемлют, им необходимо потакать. Делайте вид, что во всем соглашаетесь с ним, и будет по-вашему, а иначе…
Элиза. Но этот брак, Валер!..
Валер. Подумаем, как бы его расстроить.
Элиза. Думать уже поздно – много ли времени до вечера?
Валер. Попросите отсрочки, притворитесь больной.
Элиза. Я притворюсь, а врач меня выдаст!
Валер. Тоже сказали! Что они понимают, врачи-то? Притворяйтесь смело, какую хотите болезнь выдумывайте – они всему поверят и всему дадут объяснение.
Те же и Гарпагон.
Гарпагон (в глубине сцены, про себя). Все слава Богу.
Валер (не видя Гарпагона). Наконец, у нас есть спасение в бегстве. И если ваша любовь, дорогая Элиза, способна устоять… (Заметив Гарпагона.) Да, дочь должна повиноваться отцу Разбирать женихов – не ее дело, а если еще без приданого, так уж тут и рассуждать нечего: бери что дают.
Гарпагон. Так! Отлично сказано!
