ЛЕНА. Чудо какое-то. Так не бывает. Кто у них бог-то?
ОЛЬГА. Будда.
ЛЕНА. Я про него слышала что-то. Мне тоже книжки давали на улице. А я чо-то не брала… Надо хоть отблагодарить его. Помолиться, свечку поставить. Храмы-то у них есть?
ОЛЬГА. Я много думала обо всём этом. Не чудо это. Сама я. Собрала все силы, поверила в себя и выносила. И рожу.
ЛЕНА. Тфу-тфу-тфу. (Стучит по столу.) Дай бог.
ГАЛЯ. Выносила — и слава богу.
ЛЕНА. Да-а-а-а… Бывает же.
ГАЛЯ. А вы, что ни говорите, вам бог помог. И родите точно в Пасху.
ЛЕНА. В праздники-то ничего хорошего. Ещё на выходные выпадает.
ГАЛЯ. А что?
ЛЕНА. Ты прямо как Ритка.
РИТА. А чо я-то? Ритка да Ритка.
ЛЕНА. В праздники все нажрутся, кому охота роды принимать? А ещё дежурные халтурят. Да них же не добраться будет. Мне знакомая рассказывала. Рожала она в декабре, кесарево ей делали. Живот разрезали, ребёночка вытащили, всё зашили обратно. Месяц прошёл, а у неё живот болит. Пошла ко врачу, оказалось, ей в живот простынь вшили.
ГАЛЯ. Целую простынь???
ЛЕНА. Сплошь и рядом. (Пауза.) А я третьего, Никитку, рожала. Уже головка пошла. Ору. Никто не подходит. А чо делать? Вот, я сползла и кое-как, одной рукой его держу, чтобы не выпал, другой за стенку. Так за ними и пошла.
ОЛЬГА. Боже мой.
ЛЕНА. Тоже праздники были. А им-то чо. Одним ребёнком меньше, одним больше. Не их же.
ГАЛЯ. Может, с мужем рожать?
ЛЕНА. Да ты чо?! Мужики-то слабонервные! Тоже знаю одну. Решила с мужем рожать. На схватках-то он ещё стоял радом, всё за руку её держал. Она орёт матом, он мечется, не знает, чо делать. А как ребёнок пошёл, он в обморок упал. И врачи от неё к нему перекинулись. Она рожает, а врачи мужа откачивают.
ГАЛЯ. Да, мой, наверно, не сможет. Он крови боится, и я боюсь. И боли боюсь. Рожать бы из руки или из ноги, я бы ещё выдержала.
ОЛЬГА. Мой муж сам хочет со мной рожать.
ЛЕНА. А ему-то уж совсем ни к чему. Молодой он, психика неокрепшая. Всё желание к тебе потеряет после того, что увидит.
Ночь. Темнота.
Открыто окно. С улицы из машины доносится музыка.
ЛЕНА. Ритки до сих пор нет?
ГАЛЯ. Не приходила.
ЛЕНА. Вот блудня. Накрасилась, пошла. Беременная, называется.
ОЛЬГА. Девчонка она совсем.
ЛЕНА. Девчонки с пузом не бегают.
ОЛЬГА. Так муж у неё.
ЛЕНА. Кто это вам про мужа? Она, что ли, насвистела? От приятеля какого-то малолетнего нагуляла. Мать в слезах приходила, просила приглядеть за ней, поговорить. Первая вроде как любовь у неё. А я сюсюкать не буду, знаю, как с ними надо. У меня дочь такая же. Первая она, пятнадцать нынче будет. Вы только Ритке ничего не рассказывайте, пообещала я матери.
ОЛЬГА. Как она будет ребёнка воспитывать? Она сама ребёнок.
ЛЕНА. Родит, сразу повзрослеет.
Пауза.
ОЛЬГА. Здесь так всегда, музыка по ночам?
ЛЕНА. Всегда. Из машин играет. Папаши празднуют. Нажрутся, машины откроют и врубят на всю громкость. А один тут на радостях фейерверк устроил прямо под окнами. Всё гремит, сверкает! Не понимают, что ли, что детям спать надо и женщины устали. (Пауза.)А ты чего молчишь, Галя?..
ГАЛЯ. И нашим детям спать надо. Интересно, наши дети видят сны???
ЛЕНА. Нет, конечно. Они же ещё не родились.
ГАЛЯ. А мне кажется, видят.
ОЛЬГА. Если и видят, то наши сны. Они же всё через нас чувствуют.
ГАЛЯ. Может быть, они видят бога? Бог ведь дал им жизнь. Видят рай, то, с чего всё началось. Ангелов. Видят то, к чему мы стремимся всю жизнь, и знают то, что мы желаем познать всю нашу жизнь. И мы когда-то в утробе матери видели эти сны. Только мы их забыли.
Пауза.
ЛЕНА. Мой сегодня прямо бушует.
ОЛЬГА. И мой не хочет спать.
ЛЕНА. А твой?
ГАЛЯ. Эй, солнышко, ты спишь? Я во сне вздрагиваю. Значит, и он должен вздрагивать. Если толкнёт пяточкой, значит, уснул. Я пока подожду.
Пауза.
ОЛЬГА. А мой икает. Как часы. Тик-так-тик-так-тик-так. А у вас икает?
ГАЛЯ. Да, через одинаковые промежутки времени. Как в фильме со Шварцнегерром. Он беременным был.
ЛЕНА. Не люблю Шварцнегерра, он такой квадратный.
ГАЛЯ. Он хватался за живот и всем кричал: «Икает!»
ЛЕНА. Фу. Он ещё и беременный.
ОЛЬГА. Не смотрела.
ГАЛЯ. Да вы что. Это его лучшая роль!
Смеются.
ЛЕНА. Ой. Прямо под ребро пнул. Я раньше так любила на животе спать или на спине, а сейчас муки одни. Тут живот мешает, тут — мешает… На бок ляжешь, затекает, корячишься на другой… Так всю ночь и кручусь. В туалет ещё за ночь раз по пять, хоть спи там.
Заходит Рита.
ЛЕНА. Нагулялась. Пивом несёт.
РИТА. Ничо не несёт.
ЛЕНА. Ребёнка бы пожалела. Умойся хоть.
Заскрипела кровать.
ГАЛЯ. Душно как. Открою окно.
ЛЕНА. Открыто.
ГАЛЯ. Надышаться не могу.
Пауза.
ГАЛЯ. Интересно, как вы узнали, что беременны?
ОЛЬГА. Я долго ждала ребёнка. Так что каждая ночь для меня как работа была. Каждое утро покупала тест на беременность и проверяла результат ночной работы. Ну, и однажды результат оказался положительным.
ЛЕНА. А меня вырвало на начальника… Мы как раз товар получили. Натаскалась ящиков, всё гудит, а он всё учит, как носить надо, нет, чтоб помочь. Разозлилась я, меня вдруг прямо на него и вырвало. И мне так хорошо стало.
ГАЛЯ. А он?
ЛЕНА. А чо он? Проматерился, обтёрся да пошёл. Чо с беременной возьмёшь.
ГАЛЯ. А мне сон приснился. На огромном плоту я ловлю рыбу, а на другом конце папа. У меня клюёт рыба, а я кричу: «Папа, я не могу рыбу вытащить!» А он мне: «Как не можешь?! Вытаскивай, я ничем тебе помочь не могу… Давай вытаскивай!» И я вытащила такую большую, красивую рыбу. (Пауза.) Проснулась и поняла, что забеременела. Даже не поняла, а как-то почувствовала.
ОЛЬГА. Рыба к беременности снится.
ЛЕНА. Я тоже дома-то видела, что родила. Сначала ручка вытащилась, без крови, такая чистая. Сама светлая, а на спине чёрное. Тоже, чо к чему, не знаю…
Пауза.
ГАЛЯ. Там мама с ребёнком в платной палате до сих пор не спят. У них дверь приоткрыта. Лялька упитанная. Такой животик пухленький. Не могу, иду, как дура реву.
ЛЕНА. Инстинкт уже.
ГАЛЯ. Лежишь в родовой. Рожает кто-то, потом крик ребёнка. Прямо такая радость. Лежишь, улыбаешься. Надо же, природой так придумано. Что-то живое в тебе потом рождается. И все дети по-разному кричат. Некоторые с хрипом, а некоторые, как котята, а у кого даже на человеческую речь похоже…
Солнце ярко освещает палату. От окна яркая полоска света скользит по подоконнику, столу, спускается на пол, задевает край кровати и останавливается на стене жёлтым кривым прямоугольником.
Окно открыто. От утренней уличной прохлады и душной палаты над подоконником вибрирует воздух. Влажный, только что вымытый пол слепит глаза. Пахнет хлоркой. Все женщины забрались с ногами на свои кровати.
Лена перегнулась через стол, выбросила за окно хлебные крошки. Слетелись голуби, напрыгивают друг на друга, стучат по карнизу.
Ольга вяжет.
Рита красит на ногах ногти.
ГАЛЯ (читает). Самая яркая звезда.
ЛЕНА. Сколько букв?
ОЛЬГА. Солнце.
ГАЛЯ. Шесть, точно. (Пауза.) Имя художника, нарисовавшего чёрный квадрат.
ОЛЬГА. Казимир.
ГАЛЯ. Ага. (Пауза.) Современное просторечье, означающее отдохнуть, развлечься, восторгаться, удивляться…
ЛЕНА. Сколько?
ГАЛЯ. Одиннадцать.
ЛЕНА. Скучный какой-то кроссворд.
РИТА. Колбаситься.
ГАЛЯ. Точно.
ЛЕНА. А ты-то откуда знаешь?
РИТА. Стыдно такое не знать.
ЛЕНА. Стыдно по ночам шляться и пиво пить неизвестно с кем.
РИТА. Ко мне муж, между прочим, приезжал.
ОЛЬГА. Уже вернулся?
ЛЕНА. А чего не поднялся?
РИТА. Дак поздно было.
ЛЕНА. Поесть что-нибудь привёз?
РИТА. Не взяла я. Всё равно сегодня рожать буду.
ЛЕНА. Сама, что ли, придумала?
ОЛЬГА. Душно у нас.
ГАЛЯ. Окно открыто.
ЛЕНА. У нас с утра всегда печёт, зато на той стороне с обеда.
Пауза.
ОЛЬГА. Так день тянется.
ЛЕНА (зевает). До обеда всегда так.
ОЛЬГА. А обед когда?
ЛЕНА. Скоро зазвякают.
Пауза. Ольга достала сотовый.
ОЛЬГА. Телефон ещё сел…
ЛЕНА. Там за углом направо.
ГАЛЯ. Возьмите мой.
ОЛЬГА. Нет, я так, похожу пойду. (Выходит, проходит какое-то время, возвращается. Садится на кровать.) Всё закрыто, никого.
