Лариска поднялась, стала расчесывать волосы, откидывая их.
Кира . А пудриться не будешь?
Лариска . Нет. Кожа должна чуть-чуть поблескивать, и вообще запомни: надо красить что-то одно.
Кира . А волосы так зачем?
Лариска . Чтобы флюиды…
Кира . Ух ты… Какая красивая ты, Лариска.
Лариска . Как ты думаешь, влюбится?
Кира . А куда денется? Лариска явилась на войну полов в полном боевом оперении!
Кира открывает шкаф, достает оттуда меховое манто.
Лариска . А твои не вернутся? Кира . Они на дежурстве.
Лариска надевает меха.
Кира . Потрясающе!
Лариска . Но я же не приду на урок в шубе.
Кира . Правда, как кукла из дорогого магазина. Вот если бы я такая была…
Лариска . И что бы ты сделала?
Кира . Ничего. Села бы играть.
Лариска . Ты играешь каждый день по восемь часов. Неужели не надоело?
Кира . Нет. Не надоело. Это форма моего существования. Я – репей.
Лариска . В каком смысле?
Кира . Репей стоит при дороге и ничего не боится – ни ветра, ни пыли. У него крепкие корни. И он защищен колючками. Его никто не сорвет. Вот и я так хочу.
Лариска . Как?
Кира . Быть защищенной своим делом, как колючками. Ни от чего и ни от кого не зависеть. Только от дела. А дело в моих руках. И это никто у меня не отнимет.
Лариска . Не зависеть – так прекрасно!
Кира . А если это не понадобится второй стороне? Что тогда?
Лариска . Но разве можно загадывать вперед? Как получится, так и получится. Ты вообще когда-нибудь целовалась?
Кира . Конечно. Я и сейчас целуюсь. В парадном.
Лариска . И что?
Кира . Ничего. Целоваться – это целоваться. А играть – это играть.
Лариска . Ты рассуждаешь, как старуха. По-моему, ты не права.
Кира . А это время покажет: кто прав, а кто нет… Хочешь надеть обручальное кольцо?
Лариска . Зачем?
Кира . Он удивится и заревнует.
Лариска . Я не хочу быть женщиной с прошлым. У меня никогда никого не было. Ни до него, ни после. Только он. Я рожу ему троих детей. И даже если он когда-нибудь устанет от меня, у него будет прекрасное общество – трое сыновей.
Кира . У него, между прочим, есть и жена, и сын.
Лариска . Но он же не мог ждать меня до сорока лет в одиночестве. Он ждал меня с женой.
Кира . Они тебя вместе ждали… Ты опаздываешь…
Лариска . Значит, так, давай еще раз проиграем: ты – он. Я – я. Начинай.
Кира ( тоном Игнатия ). Маркова, вы опять ничего не выучили.
Лариска . Я люблю вас…
Кира . Но это еще не повод, чтобы не делать домашние задания.
Замолчали. Смотрят друг на друга.
Лариска . Чушь собачья. Давай сначала. Ты – я. Я – он.
Кира ( тоном Лариски ). Я люблю вас!
Лариска . Ну что вы… Маркова… Спасибо, конечно, но я для вас старый.
Кира . Ну и пусть!
Лариска . Я женатый.
Кира . Ну и пусть!
Лариска . Я не имею права.
Кира . Имеете! Я дам вам это право! Я люблю вас!
Лариска . По-моему, так нормально…
Кира . Потрясающе! Он просто все бросит и пойдет за тобой босиком по снегу.
Лариска . Значит, так, я пойду сейчас, а ты придешь через полчаса. Он спросит, где ты. Я скажу: задерживаешься.
Лариска уходит. Кира остается одна. Надевает драгоценности. Выходит на середину сцены. Объявляет тоном конферансье: «Выступает лауреат всемирного, всеевропейского, всесоюзного конкурсов пианистов Кира Алешина! Шопен, „Экспромт-фантазия“!» Садится за рояль. Раздается звонок в дверь. Кира встает, отпирает. Входит десятилетняя сестренка Наташка. Наташка снимает пальто, шапку и все это не вешает на вешалку, а бросает прямо на пол. Кира поднимает за ней.
Наташка . Я должна равняться на Федора Федоровича Озмиттеля.
Кира . Кто это такой?
Наташка . Герой-пограничник. Нас водили в Музей пограничных войск.
Кира . А как ты собираешься равняться?
Наташка . Не знаю. Нам не объясняли.
Кира . Пойдем, я тебя покормлю.
Наташка . Только не пельмени.
Кира усаживает сестру, дает ей поесть. Садится напротив.
Кира . Наташа, а как ты думаешь, я ничего?
Наташка . На характер или на красоту?
Кира . На красоту.
Наташка ( подумав ). Хорошо, но чего-то не хватает.
Кира . Лучше, когда плохо, но что-то есть.
Наташка . У тебя очень красивые волосы. К тебе просто надо привыкнуть.
Кира . А ты себе нравишься?
Наташка . Очень, очень. Я прямо как принцесса. У меня к тебе просьба. Обещай, что выполнишь.
Кира . Смотря какая просьба.
Наташка . Дай мне рубль.
Кира . Зачем?
Наташка . Я пойду в кино. И там выпью лимонаду и куплю мороженое.
Кира протягивает деньги.
Наташка ( берет рубль ). Я так рада, что ты меня понимаешь. Я так боялась, что ты меня не поймешь. Кира . А чего тут не понять-то…
Задумывается. Класс. Игнатий играет. Смотрит на часы. Появляется Нисневич. Игнатий поражен. Глядят друг на друга довольно долго.
Нисневич . Не ожидал?
Игнатий . Отчего же? Я тебя ждал.
Нисневич . Сегодня?
Игнатий . Нет. Вообще. Когда-нибудь.
Нисневич . Ты знаешь, зачем я пришел? Отдать долг.
Игнатий . Разве ты мне должен?
Нисневич . Да. Помнишь, ты сломал руку и я занял твое место?
Игнатий . Не ты бы, так другой бы занял.
Нисневич . Пусть бы другой, но не я. Так вот. Я тогда занял твое место, а теперь ты займи мое.
Игнатий . А ты куда? На мое?
Нисневич . Я? На новый виток. Вверх по спирали. На повышение.
Игнатий . Какое может быть повышение у первой скрипки?
Пауза.
Нисневич . Я сказал дирижеру, что ты – самый талантливый из нашего выпуска. Но просто выпал из воза. Нереализованный человек. Черт знает что… Даже старые чайники и те собирают в металлолом и переплавляют их в самолет. А люди остаются нереализованными, ветшают и пропадают. Это бесхозяйственно, в конце концов. Драма для личности и бесхозяйственно в общественном масштабе.
Пауза.
Нисневич . Почему ты молчишь?
Игнатий . А я вот думаю: что лучше – чайник или самолет? Чайник каждый день нужен по нескольку раз. Чай вскипятить. А самолет раз в год. В отпуск слетать.
Нисневич . Не понял.
Игнатий . Я, наверное, чего-то не секу. Но вот в книгах пишут и по телевизору показывают, что положительный герой начинает жить новую жизнь. А по-моему, надо не новую начинать, а жить старую. Работать на старой работе, дружить со старыми друзьями, спать со старой женой. Как говорит один мой пьющий друг: «Никогда хорошо не жили, нечего и начинать».
Нисневич достает фляжку с коньяком и две металлические рюмочки. Разливает.
Игнатий . Мне нельзя. У меня язва.
Нисневич . Пьющие люди отличаются от нас, непьющих, тем, что у них дряблая воля. Им лень что-то менять.
Игнатий . Вот и мне лень. Если что-то менять, то надо менять в себе, а не вовне. А в сорок лет себя не поменяешь.
Нисневич . Обижен?
Игнатий . Почему обижен? Мне действительно хорошо. Я так живу.
Нисневич . Значит, отказываешься?
Игнатий . Считай, что так…
Нисневич . Ну нет… Этого я тебе не позволю. Я тебе должен, так что считай, что дело мое, а не твое.
Игнатий . Все-таки немножечко и мое…
Нисневич дружески толкает Игнатия в плечо. Игнатий, в свою очередь, толкает Нисневича, да так сильно, что тот падает. Возникает неловкая пауза. Нисневич поднимается с пола. Отряхивает руки.
Нисневич . Ничего, ничего… ты у меня и чайником полетишь…
Уходит. Потом возвращается. Забирает коньяк и рюмки. Игнатий остается один. Сидит под властью пережитого разговора. Открывается дверь, входит Лариска, красивая, взволнованная, в мехах.
Лариска . Здравствуйте…
Игнатий . Добрый день.
Лариска ( решившись ). Игнатий Петрович…
Игнатий ( перебивая ). А где Алешина?
Лариска . Она опаздывает…
Игнатий . Садитесь!
Лариска смотрит на него.
Игнатий . Садитесь, садитесь…
