Вера Александровна. Нет, вряд ли… Вряд ли я теперь этого захочу…
Виктор. Господи, Тася, неужели нельзя было сказать нам об этом раньше?
Тася. Я боялась… Мне было страшно… Я все время откладывала и откладывала… Вы могли все не так понять, могли подумать, что… А мы хотели как лучше для вас! Не для себя!
Дунька. Ну, это мы уже поняли. Уразумели.
Телефонный звонок. Максим снимает трубку.
Максим. Да… Да, я… Здравствуйте, дядя Гена! Да вот собираемся потихоньку… Машину ждем… Да здесь… Тася, тебя…
Тася(схватив трубку). Да, Гена! Что?.. А валидол ты нашел? Прими немедленно! И от давления!.. И ложись, тебе надо лежать… Зачем? Зачем ты сюда едешь? Я не понимаю, зачем… (Кладет трубку). Это Гена. У него плохо с сердцем, а он зачем-то едет сюда… Вера, у тебя есть сердечное?
Вера Александровна. Должно быть в сумке. Пойдем посмотрим.
Уходят, поддерживая друг друга.
Инга. Интересные люди…
Виктор. Кто?
Инга. Да все вы. Вас предали, обманули, а вы обнимаетесь…
Виктор. Но это действительно — ближайшие друзья нашей семьи. Ближайшие! Они очень многое для нас сделали. В конце концов, не вижу ничего плохого в том, что дача перейдет к ним. Тася права — это лучший вариант. И мать сможет тут бывать… Немного отойдет, успокоится… Нет, в этом что-то определенно есть…
Инга. Ну, вам жить…
Инга уходит. Максим бросается вслед за ней. В коридоре затягивает в пустую комнату.
Максим. Зачем ты пришла?
Инга. Сообщить радостное известие.
Максим. И только? Не верю.
Инга. А зачем же еще по-твоему?
Максим(прижимая ее к себе). Чтобы увидеть, что я хочу тебя… по-прежнему… Удостовериться…
Инга. Хватит. Довольно. Уже удостоверилась.
Максим. А помнишь, как мы в детстве голыми купались во дворе в корыте, которое ставили на солнце, чтобы вода нагрелась? И как рассматривали друг друга?.. Вода была такая теплая…
Инга. Голыми мы купались не только в детстве… А шуточки свои ты тоже вспоминаешь? «Наше дело не рожать. Сунул, вынул — и бежать!»
Максим. И это все, что ты помнишь? Немного.
Инга. Я помню все. И даже как ты сказал своему дружку, кивнув в мою сторону: «Хочешь, попробуй!»
Максим. Ты что — пришла отомстить мне?
Инга (снисходительно). Вот еще.
Максим. Так чего ты хочешь? Может, решила все-таки отложить наш отъезд? Признавайся…
Максим опять обнимает Ингу, та не отталкивает его, но абсолютно холодна.
Инга. Отложить-то можно. А ты придумал, почему я должна это сделать?
Максим. Да потому что ты никак не можешь забыть, что у нас тут с тобой было… Никак не можешь… И уже не забудешь никогда…
Инга холодно наблюдает, как он распаляется.
Инга. Может быть… Может быть и не могу… Но пришла я не поэтому…
Максим. А зачем?
Инга. Удостовериться, как ты выразился.
Максим. И в чем же?
Инга. Это мое дело. Кстати, я еще вернусь. Я еще не все сказала… Да, а ты… Ты меня пока ни в чем не убедил.
Уходит.
Большая комната. Неволин, Дунька и Виктор все еще сидят за столом. Возвращается Вера Александровна. Потом появляется Максим, молча садится за стол.
Вера Александровна. Заставила ее прилечь. Она так разволновалась… Когда же, наконец, эта машина придет!
Виктор(обнимает ее за плечи). Правильно, мать, ты молодец. Так и надо. Все кончено и не о чем жалеть.
Входит Клава.
Клава. Вера Александровна, я чего вернулась. Может быть, вы ее мне отдадите?
Вера Александровна. Чего, Клава? Вам нужно что-то из вещей? Вы скажите, что… Пожалуйста. Мне не жалко.
Клава. Да я не про вещи. Я про статую эту. (Распахивает дверь шкафа). Я же понимаю, чего вы мучаетесь. Куда вам ее в город с собой тащить? И выкинуть просто нельзя. Что люди скажут? Вот вы и переживаете. А я бы дома у себя поставила — мне нравится. У меня и сосед штукатур — подправит, если что сломается…
Дунька. Клава, ты чего несешь? Какой еще штукатур? Это тебе что — слоник? Нашла игрушку.
Клава. Вера Александровна, да вы не сомневайтесь…
Вера Александровна. У меня есть сыновья. Взрослые люди. Вот пусть они и решают.
Клава. Да чего они решат! Что я их не знаю! Знаю, вон с каких лет. Им все равно. Все одно вам придется.
Клава уходит.
Виктор. Чего-то она сегодня разговорилась… раньше она себе такого не позволяла.
Вера Александровна. Но нам все равно надо решить, что делать с этим (показывает на шкаф с бюстом).
Дунька. А давайте его оставим Таське с дядей Геной на вечную память! Пускай целыми днями любуются! Они же наши друзья!
Максим. Ага, оставим в качестве привидения. Долго они тут с таким подарком не протянут.
Вера Александровна. Да сделайте же что-нибудь!
Виктор и Максим молчат.
Дунька. Неволин, придется тебе. Как человеку со стороны, у которого рука не дрогнет.
Неволин. Ну давайте смотреть на вещи здраво…
Дунька. По-немецки.
Неволин. По-немецки. Взять его с собой вы не можете. Оставить здесь тоже. Подарить Клаве? Тоже какая-то глупость… Выкинуть?..
Иконниковы молча смотрят на человека, который решает за них, что делать.
Неволин. Тоже не годится. Остается одно — ликвидировать. Чтобы не мучить себя и других.
Вера Александровна. Что значит ликвидировать?
Виктор. Как?
Неволин. Проще всего разбить.
Максим. Точно. Разбабахать на мелкие куски, чтобы никто не догадался, что это было.
Вера Александровна. Какой ужас!
Дунька. И чем бить?
Неволин. Да чем угодно.
Максим. Ломом или топором — какая разница! Когда пошла такая пьянка!..
Виктор. Ну тогда давай — бей его по голове топором. Или ломом.
Максим. А почему я?
Дунька. А кто же еще?
Вера Александровна. Я не могу больше это слышать. Делайте, что хотите, только без меня!
Максим. Мам, ну успокойся ты! В конце концов, это же гипс, просто гипс, а не живой человек…
Неволин. Можно и не разбивать. Можно закопать. Если хотите — захоронить…
Дунька. Точно. Неволин, ты гений!
Максим. И устроить поминки! Вселенский плач! Священника приглашать будем?
Неволин. Да нет, я серьезно. Просто закопать в саду. Вырыть яму поглубже и закопать. Земля сейчас еще мягкая… Там его никто не найдет и не тронет…
Виктор. Да, земля еще мягкая, теплая…
Затемнение. Высветляется участок сада. Неволин копает яму. Один. От дома подбегает Дунька.
Дунька. А ты чего один работаешь? А мои родственнички? Они чего отлынивают?
Неволин(копая). Обещали подойти… Черт, тут корни старые везде, рубить приходится…
Дунька. Ага, ты тут рубишь, копаешь, а эти там выпивают… Что их не знаю! Ох, Неволин, пропадешь ты без меня! Какой-то ты беззащитный, податливый… На тебе все готовы ездить, а ты…
Неволин(усмехаясь). Я уже понял.
Дунька. Что?
Неволин. Что мне без тебя нет в жизни счастья.
Дунька. Ну и молодец. Вот нравится мне в тебе это — что ты понятливый…
Неволин. Но податливый….
Дунька. Ну, это дело поправимое. Под чутким руководством и зорким глазом… Ладно, пойду этих бездельников потороплю. А ты тут особо не усердствуй — не экскаватор им…
Появляется Инга в сопровождении нескольких гастарбайтеров. Что-то им объясняет, показывая на дачу. Видит Неволина, подходит.
Инга. Привет, спаситель. Ты чего тут копаешь, клад что ли ищешь?
Неволин. Наоборот. Решили какие-то обломки закопать, чтобы не мешали. Обломки былого счастья, так сказать…
Инга машет гастарбайтерам: «Идите, свободны!» Те уходят, оглядываясь.
Инга. Ну, что скажешь?
Неволин. Могла бы и помочь, по старой памяти…
Инга. По старой памяти, мне надо бы…
Неволин. Да брось ты! Были молодые, глупые, но ведь счастливые! Вот что помнить надо…
Инга. Знаешь, помочь бы можно… Но пусть попросят, слова найдут… А то все надеются, что им и так все достанется, потому как вроде бы положено… А друг твой все уверен, что если он мне свою лапу под юбку сунет, так я сразу растаю, ноги врозь и все для них сделаю… А у меня от него уже давно ничего не тает. Поэтому и делать мне для них пока нечего. Кстати, и этим их дружкам Юсиным тоже… Ты им, кстати, передай, что их вопрос откладывается…
