Пастор стоит, облокотившись на калитку. Достопочтенному Сэмюэлю Гарднеру, пастору англиканской церкви, за пятьдесят. Внешне это претенциозный, шумливый, надоедливый человек. По существу – отмирающее социальное явление: сын-неудачник, пристроенный отцом к духовному сословию. Он тщетно пытается утвердить свой авторитет главы семейства и пастыря церкви и не способен внушить к себе уважение ни в той, ни в другой роли.
Пастор. Ну, сэр? С кем вы тут водите знакомство, позвольте вас спросить?
Фрэнк. Ничего, родитель, все в порядке, идите сюда.
Пастор. Нет, сэр, не войду, пока не узнаю, чей это сад.
Фрэнк. Ничего, ничего. Это сад мисс Уоррен.
Пастор. Она, кажется, ни разу не заглянула в церковь, как приехала.
Фрэнк. Ну конечно; она передовая женщина и в науках ушла дальше вас, отличилась по математике; зачем же она пойдет слушать вашу проповедь?
Пастор. Что за неуважение, сэр?
Фрэнк. Не беда, нас никто не слышит. Входите. (Открывает калитку и бесцеремонно втаскивает отца в сад.) Я хочу вас с ней познакомить. Родитель, вы помните, что вы мне советовали в июле?
Пастор (строго). Да, помню. Я советовал вам преодолеть свою лень и ветреность, избрать себе достойную профессию и работать, для того чтобы не сидеть на моей шее, а жить своим трудом.
Фрэнк. Нет, это вы придумали после. А тогда вы сказали, что так как у меня ни ума, ни денег, то мне всего лучше будет воспользоваться моей красотой и жениться на какой-нибудь особе, у которой имеется и то и другое. Ну, так вот. Мисс Уоррен умна – этого вы не можете отрицать.
Пастор. Одного ума тут мало.
Фрэнк. Разумеется мало; есть и деньги.
Пастор (сурово прерывает его). Я думал не о деньгах, сэр. Я имел в виду нечто не столь низменное – например, общественное положение.
Фрэнк. Я за ним не гонюсь.
Пастор. А я гонюсь, сэр.
Фрэнк. Вас никто и не просит на ней жениться. Во всяком случае, она заняла в Кембридже одно из первых мест, и денег у нее, кажется, сколько угодно.
Пастор (снисходит до попытки сострить). Очень сомневаюсь, чтобы у нее было столько денег, сколько вам требуется.
Фрэнк. Ну что вы, я вовсе уж не такой расточитель. Живу я очень скромно – не пью, почти не держу пари и не жуирую напропалую, как вы жуировали в мои годы.
Пастор (грозно, но без достаточной уверенности). Молчать, сэр!
Фрэнк. Когда я свалял дурака из-за той кельнерши в Редхилле, вы же сами мне говорили, что предлагали одной даме пятьдесят фунтов за ваши письма к ней…
Пастор (в ужасе). Ш-ш-ш, Фрэнк, ради бога! (Боязливо оглядывается по сторонам. Уверившись, что никто не подслушивает, опять собирается с духом и начинает грозно, но более пониженным тоном.) Ты поступаешь не по-джентльменски. Ты пользуешься тем, что я доверил тебе для твоего же блага, чтобы спасти тебя от ошибки, в которой ты каялся бы всю жизнь. Не повторяй ошибок твоего отца и не оправдывай ими своих собственных.
Фрэнк. Вы слышали анекдот насчет писем герцога Веллингтона?
Пастор. Нет, не слышал и слышать не желаю.
Фрэнк. Железный герцог не выбросил на ветер пятьдесят фунтов, старик был не из таковских. Он просто-напросто написал: «Дорогая Дженни! Печатай, черт с тобой. Твой любящий Веллингтон». Вот бы и вам так.
Пастор (жалобно). Фрэнк, мой мальчик, написав эти письма, я оказался во власти этой женщины. А рассказав тебе о них, я, к сожалению, очутился до некоторой степени в твоей власти. Она не взяла денег, и я никогда не забуду ее слов: «Знание – сила, и я его не продам». С тех пор прошло больше двадцати лет, а она так и не воспользовалась своей властью и не доставила мне ни минуты беспокойства. Ты со мной поступаешь хуже, чем она, Фрэнк.
Фрэнк. Ну еще бы! Ведь вы ее не допекали каждый день проповедями, как допекаете меня.
Пастор (уязвленный чуть ли не до слез). Прощайте, сэр. Вы неисправимы. (Идет к калитке.)
Фрэнк (нисколько не растроганный). Скажите там, что я не вернусь домой к чаю, сделайте мне такое одолжение, родитель! (Идет к дому.)
Навстречу ему выходит Виви, за ней Прейд.
Виви (Фрэнку). Это ваш отец, Фрэнк? Я очень хочу с ним познакомиться.
Фрэнк. Разумеется. (Кричит вслед отцу.) Родитель! Постойте!
Достопочтенный Сэмюэлъ у калитки оборачивается, растерянно хватаясь за шляпу. Прейд подходит с другой стороны сада и заранее сияет, предвидя обмен любезностями.
Позвольте познакомить вас: мой отец – мисс Уоррен.
Виви (подходит к пастору и пожимает ему руку). Очень рада видеть вас, мистер Гарднер. (Зовет, обращаясь в сторону коттеджа.) Мама, подите сюда, вы нам нужны.
Миссис Уоррен появляется на пороге и, узнав пастора, на мгновение застывает от неожиданности.
Виви (продолжает). Позвольте вас познакомить…
Миссис Уоррен (налетая на достопочтенного Сэмюэля). Да ведь это Сэм Гарднер! Скажите пожалуйста, пастором стал! Вот так так! Не узнаете нас, Сэм! Это Джордж Крофтс, собственной персоной, только вдвое толще прежнего. А меня вы помните?
Пастор (весь побагровев). Я, право… э-э…
Миссис Уоррен. Ну, конечно, помните. У меня до сих пор хранится пачка ваших писем, я недавно на них наткнулась.
Пастор (готовый провалиться сквозь землю). Мисс Вавасур, кажется?
Миссис Уоррен (быстро останавливает его громким шепотом). Ш-ш! Что вы! Миссис Уоррен… разве вы не видите, что здесь моя дочь?
В коттедже, после захода солнца. Если смотреть изнутри дома на восток, а не снаружи на запад, то решетчатое окно с задернутыми занавесками приходится посредине передней стены коттеджа, а входная дверь – слева. В боковой стене слева дверь, ведущая в кухню. В глубине, у той же стены, буфет, на нем спички и свеча; рядом, прислоненное к полке, стоит ружье Фрэнка. Посредине комнаты стол с зажженной лампой. Книги и бумаги Виви лежат на другом столе, у стены, справа от окна. Камин, с правой стороны широкая скамья; огня в камине нет. Два стула стоят справа и слева от стола. Дверь коттеджа открывается; видно, что на дворе звездная ночь. Входит миссис Уоррен, закутанная в шаль Виви, за ней идет Фрэнк. Она устала, ей надоело гулять, и она с облегчениемвздыхает; откалывает шляпу, снимает ее, втыкает булавку в тулью и кладет шляпу на стол. Фрэнк швыряет кепи на подоконник.
Миссис Уоррен. О господи! Не знаю, право, что на даче хуже – гулять или сидеть дома сложа руки? Я бы с удовольствием выпила виски с содовой, если б оно водилось в здешних местах.
Фрэнк. Может быть, у Виви найдется?
Миссис Уоррен. Какие глупости! На что может понадобиться виски такой молоденькой девушке? Ну да ладно, не беда. Удивляюсь, как она может здесь жить! Эх, вот бы сейчас очутиться в Вене!
Фрэнк. Поедемте со мной в Вену. (Помогает миссис Уоррен снять шаль и при этом галантно обнимает ее за плечи.)
Миссис Уоррен. Да ну вас! Я вижу, яблоко от яблони недалеко падает.
Фрэнк. А что? Я напоминаю вам родителя? (Вешает шаль на спинку стула и садится.)
Миссис Уоррен. Не ваше дело. Что вы в этом смыслите? Вы же еще мальчишка. (Отходит к камину, подальше от соблазна.)
Фрэнк. Так едем со мной в Вену, а? Вот было бы весело.
Миссис Уоррен. Нет, спасибо. В Вене вам не место, сперва подрастите немножко. (Кивком головы подчеркивает этот совет. Фрэнк делает жалобную гримасу, но глаза его смеются. Миссис Уоррен смотрит на него, потом встает и подходит ближе.) Послушайте-ка вы, мальчик! (Берет его лицо в свои руки и повертывает к себе.) Я вас наизусть знаю, потому что вы вылитый отец; знаю лучше, чем вы сами себя знаете. Так вот, выкиньте меня из головы, оставьте эти глупости. Слышите?
Фрэнк (нежным голосом, стараясь пленить ее). Ничего не могу с собой поделать, миссис Уоррен; это у нас фамильное.
Миссис Уоррен делает вид, что хочет надрать ему уши, с минуту смотрит на красивое, улыбающееся лицо Фрэнка, борясь с искушением, наконец целует его и сейчас же отворачивается, сердясь на самое себя.
Миссис Уоррен. Ну вот! Не надо было этого делать. Какая же я дрянь. Ничего, мой милый, не придавайте значения: это материнский поцелуй. Подите поухаживайте за Виви.
Фрэнк. Я и так ухаживаю.
Миссис Уоррен (резко оборачиваясь к нему, с тревогой в голосе). Что-о?
Фрэнк. Мы с Виви большие приятели.
Миссис Уоррен. В каком это смысле? Вот что я вам скажу: я не желаю, чтобы всякий беспутный мальчишка заигрывал с моей дочерью. Слышите? Не желаю.
Фрэнк (нисколько не смущаясь). Дорогая миссис Уоррен, не тревожьтесь. У меня честные намерения, в высшей степени честные; а ваша дочка отлично может сама за себя постоять. Она куда меньше нуждается в присмотре, чем ее мамаша. Она, знаете ли, не такая красивая.
