Флора. А вы националист?
Дас (легко). Ах, это очень интересный вопрос! Но мы не должны останавливаться так надолго. Становится поздно, завтра мне нужно работать побыстрее.
Флора. Еще только половина десятого.
Дас. Нет, уже апрель и становится поздно.
Флора. Да, сейчас жарче, чем всегда. Хотите еще лимонаду?
Дас. Нет, спасибо, не нужно лимонада. Мисс Крю, вы еще не видели моей картины.
Флора. Нет. Еще нет. Я никогда не смотрю. Вы не возражаете?
Дас. Нет.
Флора. На самом деле возражаете. Но я однажды спросила художника: «Можно мне взглянуть?» – а он ответил: «Зачем это? Когда я пишу стол, я ничего столу не показываю».
Дас. Я же говорил, вас уже писали.
Флора. Только однажды.
Дас. Портрет?
Флора. Не такой, как вы думаете. Ню.
Дас. О!
Флора. Странно. Он рисовал своих друзей в одежде. Для ню он брал натурщиц. Кажется, я была его другом. А может быть, нет. Возможно, только натурщицей. Сейчас не важно. Он умер так скоро после этого. (Пауза.) Он не был со мной так мил, как вы.
Дас. Картина у вас?
Флора. Нет.
Дас. Где же?
Флора. Нигде. Мужчина, за которого я думала выходить замуж, сжег ее. Господи, какой красный у вас сегодня день в календаре! Вижу мужчину на коне.
Конь слышен, но не виден.
Дюранс (из-за сцены). Доброе утро! Мисс Крю, не так ли?
Флора (встает). Да, это я. Доброе утро! (Дасу.) Вы знаете его?
Дас. Он – заместитель.
Дюранс (из-за сцены). Можно я спущусь к вам на минуту?
Флора. Конечно. Какое прекрасное животное! (Дасу.) Какой еще заместитель?
Дас (Флоре). Капитан Дюранс.
Дюранс. Благодарю.
Флора. Заходите, присоединяйтесь к нам.
Входит спешившийся Дюранс.
Дюранс. О! Мистер Дас, не так ли?
Дас. Доброе утро, сэр. Но мы с вами незнакомы.
Дюранс. О, я вас знаю. Мисс Крю, ваша слава вас опережает.
Флора. Благодарю вас. Вы…
Дюранс. Я из Резиденции. Дэвид Дюранс.
Флора (пожимает ему руку). Как поживаете?
Дюранс. Но что это… я прерываю работу художника.
Флора. Мы уже остановились.
Дюранс. Позвольте взглянуть? О! Получается отменно. Как вам кажется, мисс Крю?
Дас. Я должен идти. Я слишком задержался сегодня.
Флора. Мы ведь продолжим завтра?
Дас. Да. Может быть, немного раньше, если вам удобно. Я могу все оставить здесь…
Дас готовится снять холст с мольберта.
Флора. Почему вам не оставить и холст? Здесь он будет в сохранности.
Дас (колеблется). Да, хорошо… Я задрапирую холст. Спасибо.
Он накидывает материю на холст.
Флора. Как на ночь завешивают болтливого попугая.
Дас. Готово. Благодарю вас за лимонад, мисс Крю. Прекрасное угощение. До свидания, сэр… и… да… и до завтра… (Он спускается по ступеням с веранды и уводит свой велосипед.)
Флора. Да, до свидания. (Дюрансу). Я надену туфли. Извините, что я с босыми ногами, но я люблю шевелить пальцами ног, когда работаю.
Дюранс. Я только на минуту. Шеф просил к вам заглянуть. Узнать, не можем ли мы что-нибудь для вас сделать.
Флора. Хотите лимонаду?
Дюранс. Нет, спасибо, ничего не надо. Знаете, мы могли бы подыскать вам более подходящие покои, не такие простецкие.
Флора. Как вы узнали, что я здесь?
Дюранс. В этом-то и дело. Обычно мы узнаем о новоприбывших, потому что они первым делом оставляют нам свою визитку, но в вашем случае… если можно так выразиться, сорока на хвосте принесла. Вы здесь часто бываете, мисс Крю?
Флора. Нет, я никогда раньше не была в Индии. Я приехала из Бомбея несколько дней назад.
Дюранс. Но у вас здесь, наверное, друзья?
Флора. Нет. Я села на корабль и приплыла сюда, никого не зная. У меня есть друзья в Англии, у которых друзья здесь. Собственно, один друг.
Дюранс. Он в Джуммапуре, этот друг?
Флора. Нет, этот друг… мой друг… в Лондоне, разумеется. Мистер Джошуа Чемберлен [21]. У него друзья – по всей Раджпутане [22], поэтому я поеду также в Дели и, надеюсь, в Пенджаб.
Дюранс. Теперь ясно. У вашего друга в Лондоне друзья в Джуммапуре.
Флора. Да.
Дюранс. Как, например, мистер Дас?
Флора. Нет. Вы – полицейский или что-то в этом роде, мистер Дюранс?
Дюранс. Я? Нет. Извините, если я показался вам полицейским.
Флора. Да, немного. Я путешествую с рекомендательными письмами для ряда клубов и литературных обществ. Я даю лекции на тему «Литературная жизнь Лондона» в обмен на питание и кров… Как видите, я не могла воспользоваться вашей любезностью, не обидев моих хозяев.
Дюранс. У нас здесь другие игры. Показавшись в Резиденции, вы приобрели бы уважение, а не потеряли.
Флора. Благодарю за совет, но как насчет самоуважения?
Дюранс. Ну что ж, раз все в порядке… Так вы следуете по стопам Чемберлена. Это все объясняет.
Флора. Не думаю, чтобы это я вам все объяснила. Но так и есть, я следую за ним. Он давал лекции в Джуммапуре три года назад, на тему «Империя».
Дюранс. Да. Он близкий ваш друг?
Флора. Гм…
Дюранс. Вы знаете, что он коммунист или что-то вроде?
Флора. Мне это приходило на ум. Он дважды баллотировался в парламент как кандидат от коммунистов.
Дюранс (без обиды, с той же обходительностью). Я вас потешаю. Это не страшно, потешать наших высоких гостей – одна из моих обязанностей.
Флора. Не будьте таким надутым.
Дюранс. Как долго вы пробудете с нами?
Флора. Меня ожидают в Джайпуре, но без определенного срока.
Дюранс. Я уверен, вы там прекрасно проведете время. Там столько чудесных мест. Тем временем, считайте себя почетным членом нашего Клуба. Вам достаточно назвать мое имя, но я вас внесу и в книгу гостей.
Флора. Спасибо…
Дюранс. Что ж…
Он протягивает руку, и Флора пожимает ее.
Флора. Заходите еще, если захотите. К сожалению, у меня нет сахара для вашего коня. В следующий раз.
Дюранс. Этот конь – моя главная слабость. Хотел бы я жить здесь раньше, когда хороший конь полагался бы мне по должности.
Флора. Да… какая у вас должность? Вы упомянули шефа?
Дюранс. Резидент. Он представляет здесь правительство.
Флора. Британское правительство?
Дюранс. Дели. Точнее, вице-короля. Джуммапур не в Британской Индии… вы ведь знаете это?
Флора. Да… но это все еще Империя?
Дюранс. О да, конечно. Но здесь чуть ли не пятьсот раджей, махараджей, набобов и прочих, которые по договору заправляют частями, точнее, почти половиной страны. А мы следим, чтобы они не проказничали.
Флора. Я так и знала, что вы полицейский.
Дюранс смеется и спускается по ступеням веранды. Он смущенно медлит.
Дюранс. Мисс Крю, вы не пообедаете с нами?
Флора. С вами и вашей женой?
Дюранс. Нет… в Клубе. С нами. Со мной. Боюсь, жениться я еще не готов. Все же приходите. Мы вполне цивилизованные люди, а по субботам бывают балы. Танцуем под граммофон, но иногда бывает весело.
Флора. С удовольствием. В субботу?
Дюранс. О, чудесно! Я за вами заеду.
Флора. Вы же знаете, у меня нет коня.
Дюранс. У нас в Резиденции есть «даймлер». Я попробую его выпросить. Около восьми?
Флора. Да.
Дюранс. Мы обычно не слишком наряжаемся. Только на официальные приемы. (Смеется.) Само собой.
Флора. Я буду готова.
Дюранс. Отлично.
Он выходит и садится на коня, который храпит.
Флора. До свидания!
Дюранс (за сценой). До свидания!
Флора (кричит вслед). Выпросите «даймлер».
Флора машет ему и возвращается. Она садится за стол и начинает писать.
Аниш рисует миссис Свон.
Миссис Свон. Но Джуммапур был суверенным княжеством.
Аниш. Да.
Миссис Свон. Значит, не мы посадили вашего отца в тюрьму.
Аниш (вежливо протестует). Ну…
Миссис Свон (твердо). Что бы ваш отец ни сделал, у Резидента не было полномочий посадить индийца. У Раджи в Джуммапуре был собственный суд.
Аниш. Но Его Высочество Раджа…
Миссис Свон. Ох, конечно, мы бы надрали ему уши и отправили восвояси, если бы он забыл, с какой стороны хлеб намазан маслом, но факты есть факты. Раджа отправил вашего отца в чоки. На какой срок, кстати сказать?
Аниш. Шесть месяцев.
Миссис Свон. Вот видите. В Британской Индии он получил бы по меньшей мере год. После войны все было иначе. Независимость дышала прямо за углом, и люди выстраивались в очередь, чтобы попасть в тюрьму. Это был их пропуск наверх. Они исполняли свой акт гражданского неповиновения и запрыгивали в «воронок», довольные собой. Эрик – мой муж – отправлял их обратно с небольшим штрафом, если ему казалось, что они поздние пташки. И они приходили в ярость. Это было, когда Эрик управлял округом. Мы жили в горах у самого Непала.
Аниш. Да, ваш поднос…
Миссис Свон. Вы заметили… В Индии мы развешивали картины с постоялыми дворами и лисьей охотой. А стоило мне осесть в Шеппертоне, как на подоконниках у меня появились слоны и молитвенные колеса, а мой чайный поднос – из непальской бронзы. Здесь бы мне отпустить замечание насчет человеческой природы, но возьмите лучше кусок Баттенберга.
