И надо всем – с высот уже почти небесных – древняя улыбка какой-то богини.
Казанова, 75 лет. Грациозный и грозный остов. При полной укрощенности, рта – полная неукрощенность глаз: все семь смертных грехов. Лоб, брови, веки – великолепны. Ослепительная победа верха.
Окраска мулата, движения тигра, самосознание льва. Не барственен: царственен. Сиреневый камзол, башмаки на красных каблуках времен Регентства. Одежда, как он весь, на тончайшем острие между величием и гротеском.
Ничего от развалины, все от остова. Может в какую-то секунду рассыпаться прахом. Но до этой секунды весь – формула XVIII века.
Последний час 1799 года. Рев новогодней метели.
КАЗАНОВА
(над сугробом бумаг)
Теперь посмотрим этот хлам
Бумажный...
(Читает)
“Хочешь, пополам
Поделим: мне, дружок, урок,
Вам – розы...” Помню назубок!
Тереза? Нет, Манон! – Осел!
“Когда ты от меня ушел,
Я долго, долго...”
(После каждого отрывка, комкая, швыряет письмо в сторону.)
“Черный ад
Вам уготован. Вот назад
Вам перстень ваш. Люблю”. Бедняжка.
Монашка! От кольца – бумажка
Одна. А это что? “Вассал!
Нам Бог наследника послал.
Вы крестный”.
(Смеясь.)
Понимаю, крестный!
Проказница! – “Вы мне несносны,
И если б не твои, злодей,
Глаза... Готовьте лошадей,
Держите наготове шпагу...”
Воительница! “Под присягой
Клянусь: патрицианки зов
Весь остров Корфу до зубов
Вооружит...” Стих из Талмуда...
“Не забывайте!” – “Не забуду”.
“Все позабуду!” – “Нынче в пять,
Вы крестите...” Уже опять
Крещу? “Тебя любить – как в шахту
Без фонаря...” – “К тебе вся шляхта
Ревнует...” – “Обошлись с сестрой:
Ей день, мне ночь...” – “Волны морской
Мгновенней...” – “Жизнь в твоей ладони!”
“В моем туманном Альбионе
Нет черных глаз...” – “За сей Эдем
Всей вечностью плачу. М. М.”.
Ты вечностью, а я подагрой!
А это что? Абракадабра
Какая-то!..
(Отшвыривает, берет новое.)
“Жги до костей!
Неистовостию страстей
Прославлены венецианцы”.
“Нет женского непостоянства,
Есть только миллионы уст
Пленительных...” – “Клянусь, клянусь...”
“Я в ревности страшнее тигра!”
“Ты нами в кости был разыгран, —
Мой выигрыш!” – “Живу – права,
Помру – отправят!” Какова? —
“Всю кровь мою отдам, чтоб плакал!”
А это что? Таких каракуль
Не видывал! Ни дать ни взять,
Побоище! Должно быть, мать
Водила детскою ручонкой:
“Все кости мне прожег... печенки...”
Безграмотно, но как тепло!
“Пусть филином тебя в дупло
Забьет отмщающая старость!”
“Так медленно сгорал твой парус,
Лазурный огибая мыс
Коралловый...” – “Вернись! Вернись!”
“В тот день, когда, поняв, что – вот он!..”
О эти женские длинноты!
“Прощайте! Порван наш союз!
С простой мужичкой не делюсь!”
“Из гроба поднимусь, чуть свистни!”
“О смерть моя!” – “Верните письма!”
“Простого рода я хоша,
Но тоже у меня душа,
И так что в пору первых ягод...”
(Смеясь, подбрасывает в воздух воображаемого ребенка.)
“Весь мир перелюбила за год, —
А все-таки ты лучше всех!”
“Последствие твоих утех
Откроется не раньше святок”.
“Зачем вам не седьмой десяток,
Чтобы никто уже...” – “Дружок,
Зачем вам не седьмой годок,
Чтобы никто еще...” – “Как саван,
Страсть надо мной...” – “Плюю в глаза вам”.
(Оскорбленно.)
О! – “След целую ваших ног
По всем дорогам...” – “Наш сынок...”
“Чтоб первым не ушел – я первой
Ушла...” – “Венецианским перлом
Слыву, – отважься, водолаз!”
“Благодарю за каждый час,
За каждый взгляд, пишу в горячке,
Час жить осталось...” – “Наши скачки
Блистательны...” – “Мой чемодан
В харчевне “Золотой фазан”.
“Наложницу прогнал – сиделкой
Прокрадываюсь...” – “В этой сделке
Смерть – мой единственный барыш!”
“С тобой и в небе согрешишь!”
“Под свист супружеского храпа...”
“А Джакомино нынче папа
Сказал...” – “Я нынче под замком”.
“Поздравьте первенца с зубком, —
Отцов не посрамляют львята!”
“О ваши клятвы, ваши клятвы!”
“Вернейшая из Пенелоп,
Сижу и жду...” – “Там хоть потоп!”
“За путь от альфы до омеги
Благодарю, учитель неги!”
(Блаженно улыбнувшись, блуждает глазами. Целует письмо.)
“От ветренейшей из подруг —
Клэрэтты – Королю Разлук:
Не плачьте, друг: Бог – дал, лорд – отнял!”
“Привет преемнице – от сотни
Преемников...” – “Стеклянных бус
Пришли и денег...” – “Не вернусь.
Я вас люблю, но он богаче”.
“Изменник, дни и ночи плачу!
Манон. Она же – Стрекоза”.
“О ваши черные глаза!”
“Грех на земле один: безгрешной
Остаться...” – “Казанове. Спешно.
Сын. В восприемники прошу”.
О Господи, весь свет крещу!
Какой-то полк черноголовый!
“О Казанова, Казанова!”
Без подписи... Цветок... Число...
“Разлука – тоже ремесло,
Но есть и мастерство разлуки...”
“О ваши руки, ваши руки!”
“Нанесший рану – будь врачом!”
“Сынок Джакомо наречен:
Так барственен, что в очи колет!”
(Разводя руками.)
“Чудовищно! Пложусь, как кролик!”
“Поздравь! Еще один солдат.
У Франции!” – Какой-то град
Ребячий! Не моргну без сына!
“Не опоздайте на крестины!”
– О Господи! – “Наш сын здоров”.
– Да сколько ж у меня сынов?!
Достаточно! Пора бы дочку!
“Готовь крестильную сорочку.
Но розовую: дочь...” – Пойдут
Наследницы теперь! – “Ты плут:
Мне сына посулил, а в качке
Дочь заливается...”
(Хватаясь за лоб.)
Горячка!
Дотанцевался, любодей!
“Забывчивейший из друзей,
Такие глазки не у вас ли?”
Да что ж это такое? Ясли?
Дом воспитательный? Завод?
Вот – вот – вот – вот – вот – вот – вот – вот!
Вот – вот – вот – вот!
(Комкая, швыряет письма в огонь.)
“Ждут верховые...”
Вот! – “Но и в хладной Московии
Сердца пылают...” – Вот! Пылай,
Снег московийский! – “Менелай
Уехал...” – Догоняй, час пробил!
“Я без тебя остригла брови —
Для верности...” – Вот верность! – “Рвусь
На части...” – Дорвалась! – “Зовусь
Терезой...” – Хоть треской! – “Влекома,
Влачусь”. – Влачись! – “О мой Джакомо!”
– Вот он, Джакомо твой! – “О Жак!”
– Вот Жак твой! Так – так – так – так – так!
“В Версале...” – Посветлей Версаля
Дворец! – За то, что все писали,
И все бросали! За сынов,
За сорок тысяч Казанов,
Которых я крестил, которых
Всех по ветру пустил! – За порох,
Растраченный по всем дворам —
Дворцам – ветрам – морям – мирам...
Вот вам, застежки! Вот вам, пряжки!
Вот, герцогини! Вот, монашки!
В одной рубашке, чаще – без!
Вот вам, три полчища чудес
Под пологом! Вот – сволочь – сводня —
Любовь, чьей милостью сегодня
Я так встречаю Новый год!
Вот – вот – вот – вот – вот – вот – вот – вот!
(Внезапно успокоившись.)
Цветы и локоны отдельно.
Не хватит ста моих горстей!
Сброд всех шерстей и всех мастей!
От льна голландского младенца
До хны турецкой. Уроженцы
Всех стран. Вся страсть от А до Z —
Лети, чудовищный букет!
(Опять разъяряясь.)
Фиалками звались? Вот Парма!
В Голландию, высокопарный
Гордец! Ты, чудище, – в Лион!
О Боги, как я был влюблен
В одну танцовщицу в Лионе!
Как будто все еще в ладони
Трепещет стрекозиный стан...
Розина!
КНЯЗЬ ДЕ ЛИНЬ
(входя)
Что тут за разгром,
Друг Казанова?
КАЗАНОВА
(отрывисто)
Так, с добром
Вот с этим расправляюсь. Счеты
С Венерой.
КНЯЗЬ ДЕ ЛИНЬ
Сердце не болит?
КАЗАНОВА
Нет, филин я и инвалид.
А нб смех дворне – нет охоты!
Чтоб чья-то дерзкая ладонь
Их, насмеявшись, в ящик сорный?
Рожденные в огромном горне —
Обратно: из огня – в огонь!
Как будто был он в сердце жен
Затем зажжен, чтоб кости греть мне
Сегодня...
(С едкой усмешкой.)
За почти – столетье
Впервые в тратах возмещен!
Все достояние мое —
Вот здесь!
(Ударяет себя в грудь.)
Когда же серп двурогий
Взойдет...
КНЯЗЬ ДЕ ЛИНЬ
Позвольте, а белье
Вы тоже в печку?
КАЗАНОВА
Нет, в дорогу.
– Немного —
КНЯЗЬ ДЕ ЛИНЬ
Как в дорогу?
КАЗАНОВА
Так.
КНЯЗЬ ДЕ ЛИНЬ
Когда? Куда?
КАЗАНОВА
