ты паразит! Мало что чужое добро отбираешь, так ещё и близких разлучаешь. Не отдам!
ЦАРЬ. Отдашь, никуда не денешься!
Восьмой эпизод
Из леса появляется Кабан с саблей наперевес в одной руке и с револьвером в другой. Он злой и уставший.
КАБАН. Попались! Руки вверх!
Все поднимают вверх руки. Кабан подходит к ним и тупо разглядывает каждого, ничего не понимая.
(На Царя.) Чудо-юдо, что ли?
ЦАРЬ. Ага.
КАБАН (Гликерии). А где бабка с курицей?
ГЛИКЕРИЯ. Бабок здесь нету.
РЯБА. И куриц тоже.
КАБАН. Врёте. Я по запаху шёл. (Нюхает Гликерию.) Бабкину пшённую кашу я за версту чую. Сейчас всех в крапиву посажу, пока правду не расскажете, не выпущу! А ну, шагом марш в овраг!
ЦАРЬ. Погоди, Кабан, я всё расскажу! Это я Царь-батюшка.
КАБАН. Молчи, чудище!
Тут из-за камня выходит Еремей. Правда кулаки у него теперь больше головы, на руках огромные бицепсы, а из-за спины торчит перископ, как у подводной лодки.
ЕРЕМЕЙ. А, Ваше Свинство, пожаловали. Кулаков моих отведать не желаете?
КАБАН. Богатырь заморский?
ЕРЕМЕЙ. Он самый. Молодость богатырскую вспомнил. И-их! (Бьёт кулаком по земле со всей силы, земля вздрагивает и все подскакивают.) И раз!.. (Бьёт ещё раз.) И два!.. (И снова все подскакивают на месте.)
ЦАРЬ. Ой, сейчас уши отвалятся!
ГЛИКЕРИЯ. Не жалей их, Еремеюшка.
РЯБА. Так им!
КАБАН. Постой, богатырь!
ЕРЕМЕЙ. Удар заключительный!
Еремей размахивается что есть силы и бьёт оземь кулаком, да так, что все падают, а у Кабана из рук вылетает револьвер и сабля. Ряба шустро вскакивает и подбирает саблю с револьвером.
РЯБА (Кабану и Царю). Ага, попались. А ну, живо руки вверх!
ГЛИКЕРИЯ. Ох, спасительница.
Кабан и Царь поднимают руки вверх и пятятся за камень.
КАБАН. Не виноват я, из-за царя подлости творил. А в лесу мне вольготно жилось…
ЦАРЬ. Это всё Кабан, власти хотел, меня обкрадывал. А я человек слабый, податливый…
КАБАН. Не я это!..
ЦАРЬ. Не я!..
РЯБА. А ну, живо за камень!
ЕРЕМЕЙ. А то я вас!
Кабан и Царь скрываются за камнем. Слышится шипение, гудение, камень светится и переливается, а вверх поднимается пар.
ЕРЕМЕЙ. Ох, кабы не пришлось опять биться. (Поднимает вверх свой большой кулак.) Уж больно всё фыркает.
ГЛИКЕРИЯ (прислушиваясь). И правда, странные звуки… Будто борщ варится.
РЯБА. Это они в своей жадности и глупости варятся. Пусть всё выкипает.
ГЛИКЕРИЯ. Что же от них самих тогда останется?
Из-за камня появляется Кабан в своём первородном зверином обличье без мундира и эполет, он нюхает землю и хрюкает.
КАБАН. Наконец-то можно по лесу побегать, желудей поискать. Грю-ю, грю-ю!.. (Убегает.)
ЕРЕМЕЙ. Был генерал – и нет генерала.
Затем из-за камня появляется Царь, уже без длинного носа, ушей и глаз на пружинках. Правда, с длинной бородой, роста маленького, будто присел на корточки, идёт, на плече лопату несёт – вылитый гном.
ЦАРЬ. Лучше гномом быть – под землёй богатства несметного завались! (Уходит.)
РЯБА. Ой, кажись, я обычное яичко снесла. (Держит в руке обычное яйцо.)
ГЛИКЕРИЯ. Как же теперь без золота и без Царя-батюшки жить?
ЕРЕМЕЙ. Ежели руки золотые и голова на плечах, никакой царь и золото не нужны!
ГЛИКЕРИЯ. И то верно.
Финальная песенка
ГЛИКЕРИЯ (напевая).
Кабы жадность не сгубила
Маво батюшку-царя,
Вся б страна его любила
За великие дела.
ЕРЕМЕЙ (напевая).
Золотые ум и руки
Нас от бедности спасут,
А жадюги и хапуги –
Все от зависти помрут!
РЯБА (напевая).
Вы не зарьтесь на чужое,
Лучше меньше, да своё!
И яичко не простое,
Если высидишь его.
ВСЕ ВМЕСТЕ (напевая).
Нет дороже в мире клада,
Чем хорошая семья,
Всё богатство с нами рядом –
Ты, она, и мы, и я!
ЗАНАВЕС