Простите, это личное… Вам неприятно слышать?
Сашок. Мне что… я же по делу… А что, дочка ваша?
Павлик. Дочка. Сонечка. Нет, ничего не говорите! Я буквально ничего не понимаю. Как будто кошмарный сон.
Сашок. В каком смысле не понимаете?
Павлик. Я отказываюсь понимать, что со мной происходит! Я готов повеситься. Честное слово, я не преувеличиваю. Вчера я взял бюллетень, потому что я более не в силах глядеть в глаза моим коллегам.
Сашок. Может, к экстрасенсу обратиться? Я слышал, они помогают. Или иглоукалывание.
Павлик. Спасибо за совет. Вы очень добры… Мне никто не поможет! Потому что я подлец! Нет, не возражайте! Я подлец! Я бросил Сонечку и Оленьку, я оставил Викторию, которая буквально ангел. Она мне не сказала ни одного бранного слова. Но почему? Почему так произошло? Ответьте мне, вы умный, интеллигентный человек, ответьте!
Сашок. Ну вы тут преувеличиваете… Я же не в курсе.
Павлик. Я сам во всем виноват. Да, я виноват! Я увлекся Дарьей Павловной. Дашей. Но мое увлечение оставалось в рамках, простите, банального служебного романа. Разве я мог предположить, что это так кончится?
Сашок. Чего кончится?
Павлик. Что я уйду из дома, что я брошу девочек и Викторию, что перееду по доброй воле в этот кошмарный дом. Вы только посмотрите вокруг! Разве нормальный человек может существовать в этой атмосфере неудержимой наживы и хапужничества?
Сашок. Бывает хуже.
Павлик. Хуже не бывает! Но вы мне все-таки ответьте! Почему я это сделал? Почему я здесь живу? Почему я должен мыть руки шесть раз в день и носить егерское белье?
Сашок. Чего носить?
Павлик засучивает штанину и показывает край кальсон.
А может, вам обратно вернуться? Ваша Виктория покричит, покричит и успокоится. Жены всегда обратно принимают. Дело житейское.
Павлик. Вы не представляете себе Викторию! Она никогда не кричит. Она всегда молча терпит. Она рыдает ночами. Я представляю, как она укладывает наших девочек и потом, когда они заснут, плачет над их кроватками. (Голос Павлика дрожит, он смахивает слезу.)
Сашок. Как говорил Гегель, каждый народ имеет то правительство, которое заслуживает, слыхали?
Павлик. Это Гегель?
Сашок. Говорят, Гегель.
Павлик. Очень точно! Именно в мой адрес. (Всхлипывает.) Извините, нервы.
Сашок. Теперь у всех нервы. Нитратов много в овощах. Сейчас у одного человека был, бык быком, а тоже на нервы жалуется.
Павлик. Как паровоз по рельсам. Как будто меня несет какая-то дьявольская сила. Даю вам слово, что еще за день до трагедии я ни сном ни духом не намеревался покинуть Викторию.
Сашок. Говорите, дьявольская сила?
Павлик. Вот именно. Я не давал себе отчета. Я пришел домой. Хотел смотреть сериал по телевизору, а вместо этого черт меня понес. И я говорю Вике: сообщи детям, что я нашел свое счастье с другой женщиной. Но я же не хотел этого говорить!
Сашок. И давно это случилось? (Достает из кармана расписку и разворачивает ее.)
Павлик. Больше месяца назад… Нет, меньше месяца! Это было шестого. Шестого в двадцать часов двадцать минут. Часы висели над головой. Двадцать часов и двадцать минут. Я запомню это на всю жизнь!
Сашок. Шестого мая?
Павлик. Угу.
Сашок. Пятого она подписала. Подписала и на следующий день получила. Вот дела!
Павлик. Вы о чем?
Сашок. Она вас полюбила, да?
Павлик. Кто?
Сашок. Дарья Павловна. Даша.
Павлик. Она мне об этом говорит каждый день.
Сашок. А вы счастья не нашли?
Павлик. Никакого счастья!
Сашок. А как женщина? Ну, в постели она вас радует?
Павлик. Товарищ Александр, не будем об этом! Я стараюсь. Если я живу с женщиной в одной, простите, кровати, то что мне остается. Я стараюсь. Но это меня морально разрушает!
Слышно, как хлопает дверь. В комнату входит Дарья Павловна. Сашка она еще не видит.
Даша. Павлик! Ты скучал без меня?
Тут она замечает Сашка.
Это что за номер? Телевизионный мастер, да? Я вас на ту неделю вызывала.
Сашок. Мне поговорить надо. По личному вопросу.
Даша. Погоди!
Она подходит к мужу, берет в ладони его лицо, вглядывается в глаза.
На тебе лица нет. Буквально нет лица. Ты опять переживал? Эта гадюка опять звонила?
Павлик. Никто мне не звонил. Мне сюда никто никогда не звонит.
Даша. Молчи, по глазам вижу, что звонила. Так что в следующий раз ты скажи ей, что, если будет телефон обрывать, я ей ноги из задницы выдеру! Ясно?
Павлик. Честное слово, она ни разу не звонила!
Даша. Значит, еще хуже – ты сам звонил!
Она подходит к резному буфету, открывает его, там обнаруживается множество лекарств. Она вытаскивает несколько бутылочек и упаковок.
Сейчас выпьешь успокаивающего. Принеси воды. Только кипяченой.
Павлик покорно идет на кухню.
Что за личное дело? Быстро.
Сашок. У меня есть для вас записка…
Возвращается Павлик.
Даша. Открой рот.
Тот покорно открывает рот. Даша засыпает в рот таблетки.
Запивай. Все проглотил? За щекой не оставил? Дай-ка пощупаю. А то потом выплюнешь. Я тебя, котик, уже всего изучила. Вчера смотрю, в унитазе две таблетки лежат. Фээргэвские, представляете?
Павлик. Я все проглотил.
Даша ловко сжимает пальцами щеки Павлика, так что тот открывает рот, и по-вороньи заглядывает внутрь.
Даша. Молодец.
Она обнимает Павлика и прижимает к себе. Страстно целует его.
Я хочу тебя, мое счастье!
Сашок закашлялся, напоминая о себе.
Даша(отпускает Павлика). Ты еще здесь? Ладно, Павлик, иди в спальню и ложись. Я проверю. У тебя мертвый час.
Павлик. Даша, мне надо обязательно кончить статью.
Даша. Не будешь же ты печатать, когда мы разговариваем! Иди спать. Иди, мое солнышко.
Павлик уходит.
Ну, выкладывай, быстро.
Сашок. Я по поводу расписки. Той самой, которую вы дали товарищу Д.
Даша. Что? (Подбегает к двери, закрывает ее, потом говорит почти шепотом.) Что? Что-нибудь неправильно? Если что, я перепишу.
Сашок. Нет, все в порядке, не волнуйтесь. Я ее вам обратно принес.
Даша. Как так принес?
Сашок. Нашел на улице и принес. Чтобы вы ее уничтожили.
Даша. Зачем уничтожила?
Сашок. Ну чтобы это самое… чтобы душу спасти.
Даша. Шутишь, что ли?.. Ага, я знаю откуда ты!
Сашок. Нет, я не из органов.
Даша. Из каких таких органов? Ты от этой гадюки! От Вики! Как она узнала? Ну? Пришибу!
Сашок. Хватит меня пришибать. Все сразу – пришибать. Я сам по себе. Я пришел вам помочь. Вы даже не представляете, как это опасно, – вы же теперь остались без души. И это видно. (Сашок показывает в сторону двери.)
Даша. Нет, голубчик, не провоцируй меня. Обратного хода не будет! Я на жертвы пошла. Я отдала свою душу ради простого человеческого счастья! Ради того, чтобы сделать одного дорогого мне человека счастливым. И учтите, Павлика я никому не отдам. Я его на ключ запру, я ему, если надо, глаза выколю. Но не отдам! Я его обогрела, одела, отмыла – ты не представляешь, каким запущенным он мне достался. Так что катись отсюда, голубчик, со своими гнусными предложениями.
Сашок. Внесем ясность. Я теперь понимаю, что вы обменяли свою душу за Павлика. И думаете, что сделали его счастливым.
Даша. Может, он это еще не всегда понимает. Но поймет.
Сашок. Ничего он не поймет, только с ума сойдет. Неужели вы не видите, что вы его в тюрьму взяли? Что он несчастный, даже плачет. Он своей Сонечке звонит, про уроки спрашивает.
Даша. Чего? Сонечке звонит! Тайком от меня? Он же мне обещал!
Даша бросается к спальне. Но Павлик уже вышел, стоит босиком в дверях.
Павлик. Ты мне хотела что-то сказать?
Даша. Я хотела тебе сказать, что ты низкий предатель. Что ты не ценишь любви! Что ты ничего не понимаешь – я отдала тебе душу и тело.
Сашок. По части тела это, наверное, правда, а вот душу она отдала не вам…
Даша. Молчать! Убью!
Даша хватает со стола торшер и как фурия несется на Сашка. Тот отпрянул, отступает к двери.
Павлик. Дашенька! Не волнуйся! Тебе вредно! Молодой человек, уходите!.. Мы сами разберемся…
Даша. Убью! Грабитель!
Сашок ретируется. Он стоит на лестнице перед входной дверью в квартиру. Размышляет. Перебирает листочки.
