Джером Джером - Мисс Гоббс

Вольф. Про других мы всегда говорим откровенно. Могу ли теперь я задать вопрос? Гоббс. Прошу вас…

Вольф. Скажите, пожалуйста, правда ли, что здесь лечебница для нервнобольных?

Гоббс. Кто это вам сказал? Уж не ваш ли Кингсерл?

Вольф. Это все равно. Здесь сумасшедший дом? Да или нет?

Гоббс. Нет.

Вольф. Невероятные вещи болтают люди. Гоббс Может быть, и обо мне говорили, что я умалишенная?

Вольф. Нет. Горничным не полагается сходить с ума. Но что касается мисс Гоббс…

Гоббс. Так вы знаете имя моей хозяйки? Что о ней говорят?

Вольф. Говорят, что она… Хотя это к нам не имеет никакого отношения… Давайте лучше займемся собой…

Гоббс. Нет, мне это крайне интересно. Говорят что-нибудь забавное?

Вольф. Напротив — печальное. Говорят, что она была изумительной девушкой.

Гоббс. И как это было давно?

Вольф. Не знаю… Мне только известно, что она была безумно влюблена…

Гоббс. Неужели?

Вольф. И неудачно при этом…

Гоббс. Да что вы говорите?

Вольф. Он на нее не обращал внимания…

Гоббс. Какая досада! И чем же это закончилось?

Вольф. Тронулась бедняжка. Сошла с ума…

Гоббс (вставая). Все это выдумки и клевета. Она никого никогда не любила. (Повышая голос.) Прошу вас передать об этом мистеру Персивалю Кингсерлу.

Вольф. Что же вы на меня-то кричите? Я же не Персиваль Кингсерл.

Гоббс. Прошу вас передать ему, если вы его встретите, что мисс Гоббс в здравом уме и твердой памяти и что она при случае может воспользоваться и тем и другим… Не позабудьте.

Вольф. Не позабуду… В здравом уме и твердой памяти. Не позабуду. А вы, право, мне нравитесь за то, что так защищаете свою хозяйку. Вы хорошая девушка.

Гоббс. Благодарю вас.

Вольф. Ну, а теперь мы можем заняться собой.

Гоббс. Как изво… (Смотрит на часы.) Без пяти четыре. Знаете что… Вы можете сказать правду?

Вольф. Это несколько затруднительно при подобной ситуации. Но я постараюсь.

Гоббс. Для чего вы сюда пришли?

Вольф. То есть как, для чего?

Гоббс. Вы пришли, чтоб ухаживать за мной? Или… Говорите правду.

Вольф. Именно правду? Именно на этот вопрос?

Гоббс. Именно — да, именно на этот.

Вольф. Признаюсь, что я, конечно, имел намерение сделать попытку в этом направлении.

Гоббс. Благодарю вас. Так попытайтесь.

Вольф. Вы не находите, что это слишком рано?

Гоббс. Торопитесь. Иначе будет поздно.

Вольф (в сторону). Персиваль не ошибся. Я действительно плохо знаю женщин… Что же я должен делать?

Гоббс. Вы так неопытны?

Вольф. Вообще-то в теории я считал себя знатоком этого дела. Но в действительности не знаю, как приступить.

Гоббс. Гм… Мне кажется… В теории я тоже слыхала, что в таких случаях мужчины становятся на колени…

Вольф. А я этого и в теории не слыхал. Но если у вас это входит в программу, я согласен. (Становится на колени.) Так?

Гоббс. Подползите поближе. Я вам действительно нравлюсь? Я хочу, чтобы вы признавались решительнее и охотнее.

Вольф. Я очень охотно… Правда, я предпочитаю свою манеру подхода к женщине… Но вам, очевидно, лучше знать… Теперь что делать?

Гоббс. Фи… У вас действительно, кажется, невелик опыт.

Вольф. Никакого, признаться.

Гоббс (смотрит на часы). Вы должны взять мою руку…

Вольф (берет руку). Только, знаете, если мы будем развивать, такие скорости сегодня — завтра нам уже некуда будет ехать. Скажите, что я должен делать с вашей рукой?

Гоббс. Неужели вы так несообразительны?… Смотреть на нее… (Заглядывает на веранду.)

Вольф. Там кто-то идет?

Гоббс. Нет, нет…

Вольф. Может быть, вы боитесь?

Гоббс. Нисколько, нисколь… Так что же, вы так и будете смотреть на нее?

Вольф. Да-а. Очень красивая рука.

Гоббс. И другая такая же… Вот…

Часы бьют четыре.

Может быть, вы хотите поцеловать?…

Вольф намеревается поцеловать руку, но, услышав шелест платьев, хочет встать.

Нет-нет… Не вставайте.

Входят Беула, Фарей. Вольф преспокойно продолжает стоять на коленях.

Гоббс. Ты кстати вошла. Позволь тебе представить твоего мужа.

Беула. Он мне не муж.

Гоббс (после паузы). Ты хочешь сказать, что ты отказываешься от него?

Беула. Этот джентльмен никогда не был моим мужем.

Гоббс. Кто же тогда он?

Фарей. Не знаю, милая…

Гоббс. Потрудитесь надеть эту шляпу.

Вольф (спокойно пробует надеть шляпу. Она явно мала ему). Право, не могу.

Гоббс. Здесь какое-то недоразумение.

Беула. Очевидно.

Гоббс. Что же вы молчите? Кто вы такой?

Вольф. Вы меня впервые спрашиваете об этом. Я — Вольф Кингсерл.

Беула. Не может быть! Персиваль мне очень много рассказывал о вас, о школе…

Вольф. Да, мы однофамильцы и учились в одной школе, но в разных классах. Позвольте и мне познакомиться с вами.

Беула. Конечно. Пожалуйста.

Гоббс. Стало быть, я пригласила не того, кто, по моим планам, должен был ухаживать за мной.

Вольф. Я очень сожалею… Наверно, долгое пребывание вдали от цивилизации оправдывает мое незнание того, что здесь девушки ценят внимание только тех мужчин, которые женаты на их подругах. А я, к сожалению, холостяк. Прошу меня извинить за это… (С достоинством уходит).

Гоббс. И все это ради тебя, Беула. Ведь я же хотела показать тебе, какой у тебя муж.

Беула. Спасибо, милая. Я теперь сама постараюсь пристальнее разглядеть, каков он. (Уходит).

Гоббс. Но ты-то, Милли, верна моим принципам?

Фарей (целуя Гоббс). Нет, моя милая… Хотя мне так приятно, что ты в душе рада своей неудаче. Не так ли?

Гоббс. Но что он подумает теперь обо мне?

Фарей. Кто, Персиваль?

Гоббс. Нет… Этот… Он, наверно, будет презирать меня.

Фарей. Ах… мистер Вольф… Ну и пусть… Вы же с ним никогда не встретитесь…

Гоббс (сквозь слезы). Да… Наверно… Теперь уже никогда… В нем есть что-то такое… Чего нет в других… Мне не хочется, чтоб он думал обо мне плохо…

Входит горничная и подает записную книжку Вольфа.

Горничная. Извольте, мисс. Садовник нашел эту записную книжку возле изгороди. Гоббс. Спасибо, Джен…

Горничная уходит.

Что за книжка… Да тут имя… Вольф Кингсерл… Эта книжка принадлежит ему… (Бережно перелистывает) Что это такое? (Читает) «Пари с Персивалем на обед у Дельмонико, если я добьюсь поцелуя мисс Гоббс через месяц, 6 июля 1899 года». Так вот оно в чем дело!.. (Берет за руку Фарей) Милли, ты идешь со мной.

Фарей. Хорошо. Но куда?

Гоббс. Вернуть ему записную книжку.

Взявшись за руки, убегают.

Каюта парусной яхты. В потолке фонарь-иллюминатор. Посредине стол. Над ним лампа. Вдоль стен скамьи, шкафы. В стороне маленькая плита. Лестница наверх. Под лестницей дверь в соседнюю каюту. Через бортовые иллюминаторы виден туман. В каюте пожилой капитан Сэндс и Джордж в морской куртке. Оба курят.

Сэндс. Что-то долго нет мистера Кингсерла.

Джордж. Он обещал в пять.

Сэндс. Впрочем, все равно. Нам не придется сниматься с якоря.

Джордж. Нет ветра? Может быть, подует?

Сэндс. Что толку, если и подует. Туман.

Джордж. Туман как будто совсем жидкий.

Сэндс. Густеет он, вот в чем беда. Через какой-нибудь час мы будем, как дети, в белом молоке.

Входит Вольф. Тоже в морском.

Джордж. Вы запоздали.

Вольф. Да, немного.

Джордж. Капитан говорит, что нельзя подымать паруса.

Вольф. Почему нельзя?

Сэндс. Сегодня нельзя.

Вольф (вынимает письменные принадлежности и пишет). У вас всегда нельзя. То ветер дует с моря на берег — опасно. То с берега на море — рискованно.