Муромцев. Я стану работать тем, кем меня поставят.
Родитель. Этого-то мы и боимся. С мамой.
Муромцев. Но мне…
Родитель. Не за тебя – за Марью.
Муромцев. За нее не надо бояться. Если страшно или тяжело, пусть она сама немного побоится. Страх, чтобы он исчез, надо перебороть. А для этого надо его почувствовать.
Родительница. Боже наш, откуда ты все знаешь? Ты ведь еще мальчишка.
Муромцев. Я много думал о жизни, много читал. И много жил – не в этой жизни, не сам, но раньше. В жизни моего отца и моего деда. И его деда. Ведь опыт людей не пропадает, он не умирает вместе с каждым из нас, он передается как эстафета.
Родитель. Чужой опыт не учит.
Муромцев. Учит. Иначе мы бы так и не слезли с дерева. Но – только того, кто хочет учиться. Кто ищет знания, добытые другими, кто пытается применить их в своей жизни.
Родительница. Тогда почему Марья не слушает нас, почему пренебрегает нашим мнением? У нас что, мало опыта? Слава богу, пожили. С папой.
Родитель. Было дело.
Муромцев. Мне не хотелось бы обидеть вас, но, вероятно, из прошлого мы выбираем то, что нужно для настоящего. Опыт, как и все на свете, стареет. И может быть, то, что копили вы, то, что вы считали для себя ценным, Марье не подходит. А того, что ей не хватает, нет и у вас. Но потом, со временем, придет и свой опыт.
Родительница. Ну да, и твой еще.
Муромцев. И мой. И мы объединим его и передадим нашим детям.
Родительница. Как – уже?
Муромцев. Если они будут. И если они захотят им воспользоваться.
Марья. Будут. Обязательно будут.
Марья подходит к Муромцеву, обнимает его, и тут же они перестают быть видны родителям.
Родители (хором). Эй, куда вы? (Смотрят наверх.)
КАРТИНА ОДИННАДЦАТАЯ
Кабинет директора. Стол, покрытый черным сукном, стоит параллельно сцене. За ним в ряд сидят директор, заводское руководство, цеховое начальство. В дверях – секретарь. У всех несколько удрученный вид.
Директор. Что мы имеем?
Заводское руководство. Заявление Муромцева об уходе.
Директор. Что мы будем иметь?
Цеховое начальство (не очень уверенно). Покой.
Директор. А вы еще и спите в рабочее время?
Цеховое начальство. Откуда вы взяли?
Директор. Покой-то, как известно, нам только снится.
Цеховое начальство. Что вы, днем у нас бессонница.
Директор. Ну, орлы-соратники, что скажете?
Заводское руководство (поглядывая опасливо на секретаря). Что надо, то и скажем. Что надо?
Директор (секретарю). Стенограммы не надо.
Заводское руководство. А-а, ну тогда совсем другое дело.
Директор. Какое?
Заводское руководство. У нас к этому делу тройственное отношение.
Директор. Разногласия?
Заводское руководство. Как можно. Мнение – одно, но у каждого к нему свое отношение.
Директор. Коротенько.
Заводское руководство. Радостно, жалко и тревожно.
Директор. Короче.
Заводское руководство. Радостно и тревожно.
Директор. Еще короче.
Заводское руководство. Радостно.
Директор. Что именно?
Заводское руководство. Что уезжает. Нет, что остается. Нет, не знаю что, но что-то радостно.
Директор. Что предлагаете?
Заводское руководство. Отпустить. Хотя я лично не согласен. Скажу больше: я не согласен с тем, что я не согласен. Оставить надо.
Директор. Согласен. Цех что скажет?
Цеховое начальство. Отпустить на все четыре стороны.
Директор. Ему четыре стороны не нужны, он на север просится.
Цеховое начальство. Вот-вот, пусть охладит свой пыл. И чтоб духу его здесь не было.
Директор. А он-то – дух его – как раз останется. Вы посчитайте. Склад новый построили?
Заводское руководство. Построили.
Директор. Во благо?
Заводское руководство. Во благо.
Директор. Отходы стали продавать на детские конструкторы?
Заводское руководство. Стали.
Директор. Во благо?
Заводское руководство. Во прибыль.
Директор. В цехе конвейер новый пустили?
Цеховое начальство. Пустили.
Директор. Во благо?
Цеховое начальство. Смотря кому. Два квартала – без премий сидели.
Директор. Надо было быстрее делать.
Цеховое начальство. Вникали.
Директор. А до этого, по описаниям, нельзя было вникнуть?
Цеховое начальство. Там неразборчиво было. И потом: или фантазии читать, или вал гнать.
Заводское руководство (встрепенувшись). Гнать его!
Директор. Спокойно. Продолжим обмен мнениями.
Заводское руководство. Могу поменять свое предыдущее мнение на три новых.
Директор. Валяй.
Заводское руководство. Формально за то время, что у нас протекала деятельность этого террориста-механизатора, отмечены случаи улучшения показателей работы завода в целом и цеха в отдельности. Но значит ли это, что заслуга здесь только Муромцева? Разве он один болеет за свое дело? За него многие болеют.
Цеховое начальство. Вон больничных сколько.
Заводское руководство. Разве другие, более объективные факторы не оказывали благотворного влияния на модернизацию производства?
Директор. Например, два твоих выговора от главка.
Заводское руководство. Как сказал прогрессивный немецкий писатель Л. Фейхтвангер, если товарища ссылают на остров Святой Елены, это еще не доказывает, что этот товарищ – Наполеон.
Цеховое начальство. Смотри – дочитал книгу.
Директор. Продолжим обмен мнениями.
Цеховое начальство. Можно?
Директор. Валяй.
Цеховое начальство. Меняю свое – на ваше.
Директор. Так на так?
Цеховое начальство. Ну ладно, два наших – на одно ваше. Какое оно?
Директор. Спешишь. Больше желающих нет?
Секретарь. Есть.
Все недоуменно смотрят на нее.
(Выходит вперед.) Я пришла на этот завод три директора и шесть главных инженеров назад. Я состарилась вместе с этим заводом. Я еще помню время, когда меня приглашали в кино, а на завод приезжали делегации. Когда все было новым и многообещающим. Ах, и это платье в горошек, и последний сеанс… Я докладывала, соединяла, не пускала. Сначала – все больше докладывала и соединяла, потом – все больше не пускала. А последние годы даже уж и не пускать стало некого – никто и не рвался. А потом пришел на завод Муромцев, и что-то новое пришло вместе с ним. Вы говорили: «Караул, опять этот террорист идет!» – а я ждала его прихода в дирекцию. С ним входила сюда жизнь, он говорил живым, человеческим языком, он смотрел собеседнику в глаза, он справлялся о самочувствии и не отворачивался, не дослушав ответа. Вы не знали, как избавиться от него, куда деть его докладные и рацпредложения, вы забивали ими шкафы, вместо того чтобы сразу рассмотреть их, а я и девочки из машбюро печатали их по вечерам, после работы, и ни разу не взяли с него ни копейки.
Цеховое начальство. Я же говорил, что он баптист.
Секретарь. Вы по кабинетам сидите, боитесь испачкаться, поэтому не видите, с каким уважением относятся у нас к нему. Ему даже тетя Паша сосиски в долг отпускает. Ему даже слесари изобретения его разные без спирта делают, И вот этого человека, который принес нам всю свою душу, все свои знания, вы хотите отпустить?
Пауза. Все сосредоточенно рассматривают свои ногти.
Чтобы снова впасть в спячку, чтобы снова не посещали нас миги озарений, когда чувствуешь себя нужной людям, и сильной, и молодой, и кажется, что все еще может быть: и платье в горошек, и последний сеанс… (Смотрит на всех, вздыхает и идет к дверям.)
Директор. Вы куда?
Секретарь. На пенсию. (Уходит.)
Директор. Суммирую высказанные суждения. Считать уход молодого специалиста Муромцева по его собственному желанию нежелательным. Ввиду ценности для завода.
Заводское руководство. Правильно.
Цеховое начальство. Как всегда мудро.
Директор. Однако, учитывая его изменившееся семейное положение, откомандировать его переводом по месту работы супруги.
Заводское руководство. Правильно.
Цеховое начальство. Очень мудро. Как всегда.
Директор. Надо пригласить его и тепло попрощаться.
Заводское руководство. Может, банкет?
Директор. Что?
Заводское руководство. Чайку вместе попить.
Цеховое начальство. В цехкоме деньги остались, – может, духовой оркестр?
Директор. Что?
Цеховое начальство. Или баяниста?
Директор. А просто человеческие слова сказать – нельзя?
Цеховое начальство. Можно. Прошу три дня на подготовку тезисов.
Директор. А от себя лично?
Цеховое начальство. Нет слов. Все уже высказал.
Заводское руководство. Может, адрес ему написать?
Директор. Свой?
Заводское руководство. Нет, в папке который. Мол, ваш светлый образ…
Директор. Ну ладно, я послушал вас. Теперь вы меня послушайте. Вы думали, директор новый, так все на веру примет?
Цеховое начальство. Что вы, мы не думали.
Заводское руководство. В том-то и дело, что мы никогда не думали.
