12
Пенелопа — супруга Одиссея (см. песнь XX «Одиссеи» Гомера).
У нас имеется теперь превосходная проповедь Лафатера на эту тему, между прочим и по поводу книги пророка Ионы. (Прим. автора.)
Гомер в ветштейновском издании. – Гомер, вышедший в амстердамском издательстве И.-Г Ветштейна, в карманном формате; Эрнести Иоганн Августо (1707–1781) – выдающийся ученый, профессор классической филологии в Лейпциге, издавший пятитомное собрание сочинений Гомера с параллельным латинским текстом.
Из уважения к этой почтенной личности упомянутое письмо, а также другое, о котором речь пойдет дальше, изъяты из настоящего архива и не будут опубликованы, ибо такую дерзость вряд ли могла бы извинить даже горячая признательность читателей. (Прим. автора.)
…из коронационной поры Франца I… – Коронация Франца I (1708–1765) состоялась во Франкфурте-на-Майне в 1745 г.
Лафатер Иоганн Каспар (1741–1801) – викарный пастор, известный религиозный писатель. Гёте в молодости дружил с ним, восхищался его проповедями и был заинтересован его научно несостоятельным учением, «физиогномикой», пытающимся постигнуть сущность и отдельные свойства человека по особенностям его внешнего обличья. Гёте восторженно отозвался о книге Лафатера «Проповеди о пророке Ионе» во «Франкфуртских ученых записках» за 1773 г. Лафатер был убежденным сторонником иррационализма и даже верил в «чудеса» шарлатана Калиостро. Впоследствии пути Гёте и Лафатера резко разошлись.
Кенникот Беньямин (1718–1783) – английский богослов и известный гебраист; Землер Иоганн Соломон (1725–1791) и Михаэлис Давид Михаэль (1717–1791) – видные немецкие богословы.
Оссиан — имя легендарного слепого барда, якобы жившего в III в., которому шотландский поэт Джеймс Макферсон (1736–1796) приписывал свои сочинения, выдавая их за переводы найденных им древних гэльских подлинников. Впрочем, как позднее установили, в основу его поэтических произведений были и вправду положены древнегэльские тексты, но сильно измененные и дополненные Макферсоном. Песни Оссиана имели громадный успех на всем Европейском континенте. Макферсон, при всем его ярко выраженном поэтическом таланте, был расчетливым литератором, сознательно привнесшим в свои переводы-обработки настроения современной ему английской так называемой «кладбищенской поэзии» (Эдуарда Юнга, Томаса Грея и др.). Вскоре после страсбургской встречи с Гердером Гёте перевел целый ряд больших и малых песен Оссиана. В «Страданиях юного Вертера» автор «присвоил» эти переводы своему герою. Примечательно, что ради Оссиана, певца смерти, Вертер изменяет Гомеру, певцу жизни, которому он поклонялся до того, как его любовь приняла трагический оборот.
…поэта древности… – Имеется в виду Оссиан, а никак не Гомер, ибо поэтом-страдальцем был шотландский бард, последний из каледонских богатырей.
Священник и левит и т. д. – Евангелие от Луки, гл. 10, с. 31–38.
«Эмилия Галотти» – знаменитая трагедия Лессинга, его «бюргерская Виргиния», как он называл ее, намекая на прообраз Одоардо Галотти – плебея Люция Виргиния, который, подобно Одоардо, прикончил кинжалом свою дочь, а не посягнувшего на ее честь патриция Аппия Клавдия. Этим Люций хотел сказать, что спастись от бесчестья можно только ценою смерти. Но именно это безмолвное обвинение надменной и развратной знати и вдохновило римских плебеев на победоносное восстание. Таким же безмолвным призывом к восстанию кончает и Лессинг свою «бюргерскую Виргинию». И ту же мысль проводит Гёте в финале своего романа, символически положив на стол «мятежного мученика» – «открытую «Эмилию Галотти».
«Посвящение» к «Фаусту» написано 24 июня 1797 года. Как и «Посвящение» к собранию сочинений Гёте, оно написано октавами – восьмистрочной строфой, весьма распространенной в итальянской литературе и впервые перенесенной Гёте в немецкую поэзию. «Посвящением» к «Фаусту» Гёте отметил знаменательное событие – возвращение к работе над этой трагедией (над окончанием первой ее части и рядом набросков, впоследствии вошедших в состав второй части).
Из слушателей первых сцен «Фауста» умерли к тому времени (1797): сестра поэта Корнелия Шлоссер, друг юности Мерк, поэт Ленц; другие, как-то: поэты Клопшток, Клингер, братья Штольберги жили вдали от Веймара и в отчуждении от Гёте; отчуждение наблюдалось тогда и между Гёте и Гердером.
Написано в 1797 (1798?) году. Комментаторами считается подражанием драме индийского писателя Калидасы «Сакунтала», которую Гёте расценивал как «одно из величайших проявлений человеческого гения». Во всяком случае, и драме Калидасы предпослан пролог, в котором происходит беседа между директором театра и актрисой.
Гёте дает здесь краткую характеристику трех основных жанров поэзии: «Кто с бурею сближает чувств смятенье» характеризует драму; «Роднит печаль с закатом у реки» – эпос; «Чьей волею цветущее растенье //На любящих роняет лепестки» — лирику.
Директор имеет в виду не суть Фауста и его гибель (в духе старой народной книги о докторе Фаусте), а широту замысла трагедии, действительно обнимающей и землю, и небо, и ад.
Этот второй пролог писался в 1797–1798 годах. Закончен в 1800 году. Как известно, в ответ на замечание Гёте, что байроновский «Манфред» является своеобразной переработкой «Фауста» (это, впрочем, нисколько не умаляло в глазах Гёте творение английского поэта), задетый этим Байрон сказал, что и «Фауст», в свою очередь, является подражанием великому испанскому поэту-драматургу Кальдерону (1666–1681); что песни Гретхен не что иное, как вольные переложения песен Офелии и Дездемоны (героинь Шекспира в «Гамлете» и «Отелло»); что, наконец, «Пролог на небе» – подражание книге Иова (Библия), этого, быть может, первого драматурга. Гёте познакомился с Кальдероном значительно позже, чем взялся за работу над «Фаустом», и едва ли когда-либо находился под влиянием испанского поэта. Монологи и песни Гретхен только очень косвенно восходят к песням и монологам Офелии и Дездемоны. Что же касается книги Иова, то заимствование из нее подтверждено самим Гёте: «То, что экспозиция моего „Фауста“ имеет некоторое сходство с экспозицией Иова, верно, – сказал Гёте своему секретарю Эккерману, обсуждая с ним отзыв Байрона, – но меня за это следует скорее хвалить, чем порицать». Сходство обеих экспозиций (завязок) тем разительнее, что и библейский текст изложен в драматической форме.
В этих стихах, как и в первом действии второй части «Фауста», Гёте говорит о гармонии сфер – понятии, заимствованном у древнегреческого философа Пифагора (VI век до н. э.).
Змея, в образе которой, согласно библейскому мифу, сатана искушал праматерь Еву.
Сцена до стиха «Любому дождевому червяку» написана в 1774–1775 годах и впоследствии подверглась лишь незначительной правке. Ею открывался фрагмент «Фауста» 1790 года; конец сцены дописан в 1797–1801 годах и впервые напечатан в издании первой части «Фауста» (1808).
Нострадам (собственно, Мишель де Нотр Дам, 1503–1566) – лейб-медик французского короля Карла IX, обратил на себя внимание «пророчествами», содержавшимися в его книге «Centuries» (Париж, 1555). Начиная с этих строк и до стиха «Несносный, ограниченный школяр» Гёте оперирует мистическими понятиями, почерпнутыми из книги шведского мистика Сведенборга (1688–1772), писателя, весьма модного в конце XVIII века (особенно почитаемого в масонских кругах). Так называемое «учение» Сведенборга в основном сводится к следующему: 1) весь «надземный» мир состоит из множества общающихся друг с другом «объединений духов», которые обитают на земле, на планетах, в воде и в огненной стихии; 2) духи существуют повсюду, но откликаются не всегда и не на всякий призыв; 3) обычно духовидец способен общаться только с духом доступной ему сферы; 4) со всеми «сферами» духов может общаться только человек, достигший высшей степени нравственного совершенства. Никогда не будучи поклонником Сведенборга, Гёте не раз выступал против модного увлечения мистикой и спиритизмом; тем не менее эти положения, заимствованные из «учения» Сведенборга, им широко используются в ряде сцен его трагедии, где затрагиваются явления так называемого «потустороннего мира». Ремарка: Открывает книгу и видит знак макрокосма. – Макрокосм – вселенная, по Сведенборгу – весь духовный мир в его совокупности; Знак макрокосма – шестиконечная звезда.
