Ознакомительная версия.
В фильме русского режиссера И. Вырыпаева «Эйфория» (2006) хотя мы и слышим диалоги, но их мало, и часто они записаны так, что их трудно различить, а в одной из главных сцен картины — сцене близости любовников — героиня довольно долго произносит что-то вообще беззвучно. И верно: слова там не нужны — вся вещь о сокрушительной силе плотских любовных чувств. Зато изобразительные краски картины довлеют своей необыкновенной выразительностью.
Другая героиня бергмановского фильма «Молчание», Анна, в эротической сцене говорит своему любовнику-иностранцу, не проронившему в картине ни одного слова: «Хорошо быть с тобой. Как прекрасно не понимать друг друга». Они не понимают друг друга на вербальном уровне, но прекрасно понимают на уровне чувственном, на уровне плоти. Как тут не согласиться с Леонидом Андреевым, что выражение чувств действующих лиц вполне может обходиться без слов, «которые обкрадывают чувство».
Итак, общение между персонажами в кино может обходиться без слов. Более того, сцены подобного рода, построенные на отсутствии речи, выглядят более выразительными и впечатляющими.
В чем же дело? Для чего же тогда кинематографу понадобилось звучащее слово? Почему киноискусство к нему обратилось?
Только из-за возникшей технической возможности записи и воспроизведения звука на экране? Новый аттракцион? Да. Движущиеся картинки запели и заговорили, появилось звучащее изображение, и народ с новой силой повалил в кинотеатры.
Еще большее подтверждение кинематографической условности? Тоже верно: условность кино состоит в его иллюзорности — это как бы сама жизнь. А ведь в жизни люди говорят, и речь их звучит.
Но для нас с вами важнее другое. Есть в человеке и в круге его общения нечто такое, что нельзя выразить одним движущимся изображением.
Это — мысль!
Ведь в сферу человеческой жизнедеятельности входят не только эмоциональные, но и интеллектуальные слагаемые. В процессе общения люди обмениваются мыслями и понятиями, подчас достаточно сложными. А мысли существуют, как правило, в словесной форме.
Недаром, например, говорят: «Он думает по-английски». Известный абхазский писатель Фазиль Искандер как-то в интервью признался: «Я думал и в детстве по-русски».
Очевидно, мысли лучше всего выражаются словами. Не случайно греческое «логос» одновременно означает и «слово», и «понятие». «Словесная речь человека, — писал Владимир Даль, — это видимая, осязаемая связь, союзное звено между телом и духом: без слов нет сознательной мысли, а есть только чувство и мычанье»[28].
Немое кино пыталось возместить свою словесную недостаточность.
Как известно, в нем довольно широко использовалось написанное слово. Оно существовало в раннем кинематографе в трех видах:
— надпись повествовательная («Прошел месяц». «В штабе белых»);
— надпись комментирующая («Не туда бьешь, Иван!» — фильм «Иван» Александра Довженко, или последняя надпись в картине Чарли Чаплина «Парижанка»: «Время лечит, а опыт учит быть счастливым в служении людям»);
— титры разговорные («Я вас люблю. — Неужели?»).
Однако надписи и титры не могли возместить отсутствие живого звучащего слова в кино:
— они рвали непрерывность движущегося изображения;
— вступали с ним в визуальный конфликт: в средства одного искусства вторгалось в непретворенном виде средство другого — литературы;
— по необходимости краткие и быстро читаемые надписи и титры выражали мысли односложные и примитивные.
Широкое использование немым кинематографом средств другого искусства — литературы — свидетельствовали о его ущербности как самостоятельного вида искусства. Написанное слово выглядело рядом с мастерски выполненным движущимся изображением чем-то устаревшим. В 20-е годы, в период расцвета немого кино, писатель Илья Эренбург в своей книге «Материализация фантастики» заметил, что литературные надписи в кино — это московский извозчик при наличии автомобиля.
Попытки чисто кинематографическими средствами — с помощью изобразительных метафор и ассоциаций выразить отвлеченные идеи (теория «интеллектуального кино» С. Эйзенштейна) были интересными, но малоплодотворными, не имеющими успеха.
Надписи в кино остались; порой они занимают в некоторых фильмах заметное место. Но существуют они в современном кинематографе в качестве дополнительного средства.
С приходом в кино звука и, главное, звучащей человеческой речи, увеличилось жизненное пространство, доступное киноискусству: словесные поединки, обмен аргументами и рассуждениями, речевые характеристики персонажей, диспуты, живое человеческое общение, комментирующие авторские вторжения в течение сюжета и так далее.
Следует, однако, заметить, что органично использовать в фильмах звучащую речь и звук вообще мастерам кино удалось не сразу (об этом будет более подробно рассказано ниже). Но теперь уже мы вправе дополнить ответ на вопрос «что такое кино?»
Кино — это движущееся и звучащее изображение.
Уже было сказано, что звучащее изображение присуще только кино. Однако ради истины следует оговориться: были и есть внекинематографические попытки сочетания музыки с изображением. Вспомним опыты создания выдающимся русским композитором А. Скрябиным «цветомузыки». А в наши дни — разного рода художественные инсталляции, исполнение музыкальных произведений в сопровождении картин, отбрасываемых на плоскости зданий и стен интерьеров пучками лазерных лучей. Однако все это выглядит, на наш взгляд, пока чистым аттракционом, лишенным внутреннего художественного единства и собственной органики. Для кино же сочетание движущегося изображения со звуком, наоборот, является ограниченным, смыслово оправданным и глубоко специфичным.
1.2. Формы и виды звучащей речи в кино
Существуют три формы звучащей речи в кинематографе:
1) внутрикадровая речь — она звучит в пространстве сцены, и источник ее находится в кадре;
2) внекадровая речь — она звучит в пространстве сцены, но источник ее не находится в кадре;
Схема № 5
3) закадровая речь — источник ее может находиться или не находиться в кадре, но речь не звучит в пространстве сцены, ее слышат только зрители.
Виды звучащей речи в кино.
1. Диалог
Диалог (от греческого «di» — два, «logos» — слово) — обмен мыслями и сообщениями двух или нескольких персонажей сценария или фильма.
2. Монолог
Монолог (от греческого «monos» — один, единственный, «logos» — слово) — пространное сообщение одного из персонажей фильма или его размышление вслух.
Монолог может быть обращен к другим персонажам, к самому себе, к зрителям.
Различаются два вида монологов:
— монолог-сообщение (заключительное объяснение психиатром феномена Бейтса в «Психо» А. Хичкока);
— монолог-размышление (монолог Ивана Грозного у гроба царицы Анастасии; классический монолог-размышление — «Быть или не быть» Гамлета);
Монолог-сообщение может переходить в размышление: в фильме «Сталкер» А. Тарковского монолог жены героя, обращенный непосредственно к зрителям, начинается с ее рассказа о том, как и почему она полюбила такого непутевого человека, а заканчивается рассуждениями о том, что «если бы не было в нашей жизни горя... счастья не было бы тоже, и не было бы надежды».
Виды закадровой речи.
Если в построении видов внутри/внекадровой речи кино использовало традиции театральной драматургии, то в построении видов закадровой речи используются, прежде всего, традиции прозы и поэзии.
Хотя и в театральной драматургии, особенно в прошлые времена, включая XIX век, широко практиковался особый способ выражения внутренних мыслей и чувств героев пьесы: имеются в виду реплики «aparte» (франц.) — сказанные «в сторону», как бы «про себя» или для зрителей. Вот у А. Чехова, например, в «Предложении»:
«Ломов. ...Неоднократно я уже имел честь обращаться к вам за помощью, и всегда вы, так сказать... но я, простите, волнуюсь. Я выпью воды, уважаемый Степан Степаныч. (Пьет воду.)
Чубуков (в сторону). Денег приехал просить! Не дам! (Ему.) В чем дело, красавец?»
Итак, виды закадровой речи:
1. Голос автора.
2. Голос одного или нескольких персонажей.
3. Внутренний монолог (или диалог) персонажей.
4. Дикторский текст.
5. Стихи и песни.
1. Голос автора — человека, не участвующего в действии фильма, но повествующего о нем («Берегись автомобиля» Э. Рязанова).
Ознакомительная версия.
