— Нужен твой совет, — сказала я.
— Антиквариат или акции? — спросила Ирма.
— Нет. Я хочу выйти замуж.
— Приезжай, — сказала Ирма.
Ирма выходила замуж пять раз, и лучшего эксперта по проблемам замужества среди моих подруг не было. У нее были два мужа кинооператора, один звукооператор, один художник по костюмам, а теперь продюсер, который недавно организовал первую частную кинофирму в нашем кино. И ни один ее не бросил, всегда уходила она.
Теперь Ирма жила в самом центре Москвы, на Васильевской улице, рядом с Домом кино. Ее квартира была заполнена антикварной мебелью, в которой я не очень разбираюсь, но комоды, бюро, кресла — все добротное. Антикварная мебель, как и автомобили из прошлой жизни, отличаются основательностью, большим запасом прочности и весом, я это почувствовала, когда попыталась пододвинуть кресло к столику, на котором Ирма расставила чашки для кофе.
— Кто он? — спросила Ирма.
— Я не знаю.
— Не поняла… — В этих словах Ирмы я почувствовала легкое раздражение.
Я попыталась объяснить:
— Я хочу замуж. Я готова выйти замуж. Я хочу родить…
— Это нормально…
— Мне скоро тридцать.
— Еще не вечер.
— У тебя все мужики были хорошего класса, — я гнула свою линию, — значит, у тебя есть секрет или рецепт, называй это, как хочешь. С чего-то ты начинала…
— Я начинала со справочников, — подумав, вспомнила Ирма.
Я достала шариковую ручку, блокнот, чтобы записать названия справочников, издательство, год издания.
— Ничего не надо записывать. — Ирма сняла с полки над камином два справочника Союза кинематографистов: старый, потрепанный и новый, в глянцевитой обложке. Справочники выпускают раз в пять лет. Для меня — ассистента режиссера по актерам — это настольная книга.
— Уже купила, — сообщила я Ирме, еще не очень понимая, как можно использовать справочники для замужества, ведь в справочниках, кроме адреса и телефона, никаких данных не было. А очень известные актеры даже телефонов не указывали, чтобы не звонили сумасшедшие поклонники.
— Сейчас это просто можно купить, — сказала Ирма. — А раньше я просила новый справочник у знакомого режиссера и вносила все изменения в старый. Как-то я проработала всю ночь. Актеры, режиссеры, сценаристы меняли телефоны, адреса. Разводились, сходились, женились, переезжали вновь к родителям, снимали квартиры. Я отметила две закономерности. Перемещались в основном мужья. Жены оставались на прежних квартирах и при прежних телефонах. А мужики между тридцатью и сорока непрерывно меняли адреса. Как раз тот возраст, который меня в те годы интересовал. И я впервые осознала, сколько их, замечательных и талантливых, в данный момент маются, снимают комнаты в коммунальных квартирах, пьют по утрам кефир из бутылок, потому что из дому они уходят без посуды, обедают в забегаловках, спят на несвежих простынях. И рядом я. В отдельной квартире. Заботливая, нежная, не дура. Хорошо готовлю, со связями. Умею себя вести в любой компании, пока еще без детей… Я выбрала по справочнику трех таких переселенцев, которые съехали со своих прежних квартир и еще не успели построить себе новых, тогда бурно развивалось кооперативное строительство. Конечно, необходима была и дополнительная проверка. Даже самые новые справочники устаревают к моменту выхода. Мог успеть уже жениться, а справочник был в наборе, и он не указал ни нового адреса, ни телефона. Короче, первым моим мужем стал один из этих трех намеченных мною кандидатов. Мужика, как гуся, надо бить на перелете.
— И так во всех твоих замужествах? — спросила я.
— В общем, да. Даже если я получала информацию на стороне, я всегда ее проверяла по справочникам.
— Ты отрабатывала каждый вариант последовательно: первый, второй, третий? Или одновременно работала над всеми тремя? — уточнила я.
— Расположить троих во времени и пространстве можно, но трудно. Ночь всегда одна, и кровать тоже одна. Когда много вариантов, это и много нервов. Начинаешь запутываться. Лучше всего два варианта. Один основной, другой запасной.
Я сразу решила: с двумя вариантами не справлюсь. И выбрала один.
В те дни я подбирала актеров на фильм «Советский рай». Это из жизни партийной номенклатуры. Требовались полноватые, упитанные мужики. Митрохин не был ни полноватым, ни упитанным, но я позвонила ему тогда еще в Свердловск, а не Екатеринбург и пригласила на кинопробы. Наверное, я использовала свое служебное положение, потому что вызвала к себе мужчину, который мне нравился, за счет киностудии.
Я это сделала потому, что, положив рядом старый и новый справочники, узнала: он переменил адрес и телефон. Это, конечно, еще ничего не значило. Мог или получить, или построить квартиру. Но актерам такого ранга давали квартиры в конце жизни, а построить сегодня квартиру может актер, который зарабатывает в валюте, а таких и десятка не наберется на всю Россию. Митрохин в их число не входил. Непонятно почему, но я уже знала, что это моя судьба. Вначале я позвонила по старому телефону. Брошенные жены, если к тому же они брошены недавно, почти в истерике кричат: такого здесь нет и никогда не будет! И хлопают телефонной трубкой.
Мне ответила женщина, ответила сдержанно, продиктовала новый телефон Митрохина. То ли женщина была хорошего воспитания, то ли достаточно предусмотрительная: если получает алименты, зачем же отпугивать работодателей. Ведь каждый звонок с киностудии — это почти всегда предложение.
Потом я позвонила по новому телефону Митрохина. Тут же поняла, что попала в коммунальную квартиру, вместо Митрохина позвали его мать, которая записала мой московский телефон, задала вполне разумные уточняющие вопросы, вероятно, вела уже неоднократно подобные разговоры.
Митрохин мне перезвонил. По его наводящим вопросам я поняла, что он меня не очень помнит, но это вполне нормально для начинающего актера. Потом актер и имя помнит, и какие подарки ассистентка предпочитает, потому что актерская судьба, особенно вначале, больше зависит от ассистента, чем от самого актера.
Когда есть идея, технология ее разработки не так уж и сложна. Я сосредоточилась только на одном варианте с Митрохиным, отбросив запасной. С российскими мужиками точно договориться невозможно. Он то опоздает, то пообещает, а потом передумает. И любой точно составленный график ломается напрочь. Я не хотела выкручиваться в его присутствии, когда тебе звонят за полночь и сообщают, что приедут через полчаса. Это хорошо, если звонят. А то могут припереться и без звонка. Почему-то считается, что, если ты одинокая женщина, да еще с ним когда-то переспала, к тебе можно приехать хоть под утро, даже не предупреждая.
Кино Митрохина использовало в эпизодах. Предлагали и роли, но еще не главные. На Митрохина было приятно смотреть. Высокий, поджарый, он двигался как непонятной породы хищник, хотя почему непонятной? Так, наверное, когда-то двигались мужчины, не волоча ног и не сутулясь.
В актерской карточке Митрохина было помечено: рост — сто девяносто, глаза — голубые, умел скакать на лошади, фехтовать, еще был бокс, дзюдо, умел водить машину. Сегодня, наверное, только актеры дотягивают до среднего стандарта мужчины из прошлого времени.
Митрохин был уже заложен в записные книжки ассистентов по актерам и студийные компьютеры. Ему оставалось немного: сыграть одну-две главные роли, чтобы его заметили зрители и критики. Митрохину нужна была удача.
Одну удачу можно организовать и среднему актеру, но удачу надо подкреплять, это как в спорте: один рекорд — не рекорд, через несколько дней кто-то прыгнет на один сантиметр выше или пробежит на сотую долю секунды быстрее. Рекорды надо подкреплять и участвовать в престижных соревнованиях, чтобы тебя заметили, запомнили. Это уже технология. Редактор по рекламе должен получить именно те кадры из фильма, где герой на крупном плане. Он должен оказаться на нужном месте и в нужное время, когда телевидение приезжает на съемочную площадку. Потом два-три сезона в хорошем театре, необходим тренинг каждодневный, на разных ролях, при хорошем режиссере. И конечно, сниматься, сниматься, сниматься. За год одну-две главные роли, три-четыре — менее, пять-семь эпизодов. Молодому мужику все это по силам. Надо запомниться, но не примелькаться. Потом, когда тебя начинают узнавать на улицах, темпы надо снижать.
