Любовь народа
Нам души оскудили города,
и потолок теперь дороже неба.
Любезный зритель! Ты пришёл сюда,
чего ты ищешь: зрелищ или хлеба?
Суди меня – твоё святое право,
пока назло природе и погоде
слагаю гимн о счастье и свободе!
И если песня эта не по нраву,
гоните прочь поганою метлой.
А нет метлы, сойдёт поганый веник.
Мне не нужна народная любовь.
Подайте лучше мне народных денег!
Лес моих стихов
Вместо участия ставили равнодушие,
Вместо касания – бешено рвали связь.
Веришь-не веришь: вот как в минуту рушится
То, что пытались строить, не торопясь.
Если идёт война – не сдаваться, выстоять,
Если любовь, то крепко зажать во рту
Эти слова-ножи, эти крики-выстрелы,
И с головой в звенящую немоту
Падать. В объятия трав, васильков и лютиков.
Падать. В молчание маков и зелень мхов.
Если уйдёшь сейчас, то клянусь: убью тебя,
Похоронив в лесу из своих стихов.
Брошу в костёр улыбку, предам забвению
Дерзкий изгиб бровей и азартность глаз.
Это уже не ты, а стихотворение
Вполоборота, в профиль, спиной, анфас.
Я запишу без знаков и только строчными
голос походку привкус табачных губ
Я обращу их в паузы, многоточия
И уложу в могилу под старый дуб.
Всё закопаю в памяти очень тщательно,
Скорбно вздохну, на прощание подарив
Тонкий венок из ямбов, хореев, дактилей
С ленточкой ассонансных неточных рифм.
Вырванное из сердца заклею пластырем,
Вымету, выжгу, спрячу, перевяжу.
Можешь идти. Желаю любить и здравствовать.
Прямо сейчас. И я тебя не держу.
Скоро взойдут стихи, что ещё не сказаны,
Мне не впервой уже наблюдать за тем,
Как по весне мой лес расцветает фразами,
Брошенными давно и не помню кем.
Ольга
Если княгиня Ольга выйдет на левый берег
И пред её очами спустятся три луча,
На каменистом мысе, если легендам верить,
Вырастет храм, что будет светел и величав.
Вырастет город-воин и назовётся Псковом,
Город церквей и звонниц, башен и крепких стен,
Город кузнечной славы, город людей суровых,
Город не преклонявших перед врагом колен.
Только о том не знает выбутская девчонка,
Синими васильками смотрит на неба синь,
Меж берегов Великой мчится её лодчонка.
Что ей погосты, дани? Что ей до дел княгинь?
Ольге забот хватает, ей не до детских игр,
Не до пустых мечтаний. К вечеру притомясь,
Девочка засыпает. Девочке снится Игорь –
Прибывший издалёка киевский дерзкий князь.
Девочке снится лодка, в ней молодой охотник,
Да не за диким зверем – манит его краса.
Он разговор заводит наглый и беззаботный,
Но не прельщают деву «стыдные словеса».
«Коль над собой не властен, как же другими княжить?» –
Ольга грозит укрыться бурной речной волной.
Игорь не позабудет мудрость простой варяжки:
Время придёт, и Ольга станет его женой.
Время придёт покинуть ягодные поляны
И красоту неброских скромных родимых мест.
Ольга ещё не знает, как отомстить древлянам,
Как отвергать Перуна, выбрав Господень Крест…
Ольге пока милее запах реки и леса,
Заросли иван-чая, сосен глухая тень.
Спит, ни о чём не зная, выбутская принцесса.
Спи, молодая Ольга. Завтра тяжёлый день.
Море
до свидания. на берег
мы выходим попрощаться
море бесится и злится
и не хочет отпускать
море пенится и зверем
прыгает на наши ноги
гладкие хватает камни
и уносит их волной
мы не бросили монетку
с обещанием вернуться
мы берём с собою море
в несолёные края
море едет вместе с нами
спрятанной в карман ракушкой
воспалённой красной кожей
и полоской от трусов
бледной и незагорелой
нужной как бы для сравнения
чтобы ярче было видно
жаркий солнечный укус
море едет вместе с нами
расцарапанной коленкой
недосушенной одеждой
и песком во всех углах
сумок рюкзаков пакетов
море едет в босоножках
развалившихся от влаги
и в мозолях от ходьбы
море едет вместе с нами
в волосах налётом соли
пёстрой россыпью веснушек
на облупленном носу
море едет вместе с нами
белым камешком в ладони
мной оставленным на память
а о чём – я не скажу
Погода опять…
Погода опять портится.
Дождями земля полнится.
И кошка беспри-зорница
Под этим дождём моется.
А небо опять хмурится.
И тучи пришли чёрные.
Тоскливо глядят улицы,
Как будто заклю-чённые.
И город опять маленький.
И стены в нём сплошь серые.
А мне бы цветок аленький,
Чтоб сердце зажечь смелое.
Глаза фонарей – кошкины,
И люди вокруг – нелюди,
И сказки здесь баб-ёжкины –
Всё гуси, да не лебеди.
Дороги опять спутались.
Какого числа, месяца?
Витрины. Одни глупости
Неоном в ночи светятся.
Кругом голоса – шёпотом,
И морды машин хитрые.
А где-то внутри что-то там
Стучится метро-ритмами.
Прони-занная холодом,
Во что я теперь верую?
Я стала сама городом,
Где небо всегда серое.
Где стены домов чёрные,
Глаза фонарей щурятся,
И словно заклю-чённые
Вздыхают в ночи улицы.
Тоже
Я не верю, что утро доброе.
Утро добрым уже не будет.
Наблюдаю, слежу, как кобрами
Сплетены миллионы судеб.
Жил и жил бы душой нараспашку я,
Но меня по спине прикладом.
Эх, вот стать бы мне… неваляшкою.
Чтобы били, а я не падал.
Чтобы крепко стоял, как вкопанный,
Хоть земля рассыпайся градом.
Что мне Азии, да с Европами?
Без тебя это мне не надо.
И пускай всё помято, выжжено,
Но сдаваться пока негоже:
Обещай мне, что всё же выживешь.
Я тогда постараюсь тоже.
Пишите!
Пишите о несбыточной свободе,
Про равнодушие и беспредел властей,
О камне, найденном не в Вашем огороде,
О чём узнали Вы из сводок новостей.
О серости, безликости народа,
О негодяях, что на всех плюют,
Пишите, что в любое время года
У нас в стране воруют или пьют.
О том, что врут политики, как дышат,
Что людям рот зажал религий гнёт,
Пишите громче! Вас обязаны услышать
И, к счастью, не взведут на эшафот.
Или к несчастью. Ведь исход подобный
Вас сделает героем среди масс.
Пишите дерзко, пафосно и гордо,
Пишите честно,
