Валерьянку пьёт до пьяна,
И, отнюдь, не альтруист,
Дом и миску охраняет,
Часто спит по целым дням,
И без удержу гуляет,
С каждой кошкой, по ночам…
С ним мне будет много легче,
От него не стану ждать,
Что обнимет вдруг за плечи,
Чтоб в грустинках поддержать,
Что молчанием суровым
Не испортит весь сюжет,
И за добрым милым словом
Добрый отклик даст в ответ…
А потом порассуждаю:
Так ли этак – суета,
Я давно всё понимаю
Про тебя и про кота.
Ты и кот – одно и то же,
Хоть и разные на вид.
Но судить мне вас не гоже,
Я ведь тоже – индивид…
Вот и голос твой, знакомый:
«Дверь закрыть?! – «Да, закрывай!» –
«С кухни кыш, я уже дома! …»
«Ладно, котик, погуляй…»
Доварил, помыл посуду… –
Кот бы явно так не смог…
Ладно, просто ждать не буду,
Чтоб обнял и в щёчку «чмок» …
***
Они считали себя продвинутыми, нормальными,
Легко и просто стали партнёрами, сексуальными,
И наслаждались откровенно и обоюдно,
Поладить друг с другом им было совсем нетрудно.
Только однажды круто всё изменилось.
А он не желал понять, что же случилось,
Почему она то молчит, то снова ластится…
Ему была без интереса эта разница,
Он предпочитал думать, что она, проказница,
Так играется с ним, зазывает и дразнится…
А она не дразнилась,
Ни к чему не стремилась,
Она просто влюбилась,
И любила его,
Нежно преданно верно,
Ну почти что безмерно,
И в ответ, откровенно,
Не прося ничего,
Только любовь…
Только любовь и ласки нежности,
И умирала от его небрежности,
От равнодушия и чёрствости,
Только любовь могла её спасти.
Она пыталась намекнуть, объяснить, сказать,
Но он отшучивался, не глядя ей в глаза.
Его устраивало ублажать рефлекс,
И что между ними ничего – просто секс.
Он не хотел себе жизнь усложнять,
Сложившийся быт на что-то менять,
Не желал ничего начинать с нуля,
Его замучили её «кренделя».
Больше не пришёл и не позвонил,
Хоть в последний раз, как всегда был мил.
А она всё поджидала,
И никак не понимала,
Что всему виной
Стал настрой иной –
Только любовь…
Только любовь и ласки нежности,
И обиды на его небрежности…
Она шла по пути неизбежности,
И никто не мог её спасти…
***
Что ум понять пытается,
Рассыплется, развеется,
И нами не останется,
Что нами разумеется,
И всё, что отзывается,
Что близко так и лично…
Душе не долго маяться,
А Духу безразлично.
Он нам не подчиняется,
Звено в звене связующем,
И в вечность возвращается
Огнём в Огне бушующем.
***
Февраль. Цветенье анемон.
В лесах, как пламя цикламены,
Горчично-жёлтый полутон
Привносят хризантем антенны,
Горчицы заросли блестят,
И астрагалов колоннады,
И ирисов цветной парад,
Лилово-синие наряды…
Пролились зимние дожди
И пробудили сплин природы.
Небес благословенных воды
Рождают радость, во плоти
Цветущих трав, стремящих к свету…
Свеж воздух, хочется дышать…
Ни объективом сказку эту,
Ни низкой слов не рассказать. *
[*Снимки можно увидеть в альбомах по ссылкам
https://plus.google.com/115548919633436868688/posts/8DDpdyyGfUB
https://plus.google.com/115548919633436868688/posts/57WiAuEZRY6
https://plus.google.com/115548919633436868688/posts/bGCMby2KEGB]
***
Любовь в нас, с возрастом, нежней,
Сверкает на лице улыбкой…
Хоть перекрёстки всех путей,
Уж не видны за дымкой зыбкой.
Не за влечением она,
Не за богатством, не за модой…
То, Бытием опьянена,
Душа прощается с природой:
С красами моря и лесов,
Величьем горного пейзажа,
Мельканием полутонов,
Без наносного макияжа…
В ней светлый трепетный мотив.
Она не хочет жить отчаяньем…
Всё зная…, но себя смирив,
С тем безысходным изначалием.
А. Е. Тысячи слов…
Тысячи слов заготовь… –
И … ничего не значит…
Память заплачет вновь,
Что же, пускай поплачет…
Может ещё на миг
В Душу вернёт мгновенья –
Неповторимый блик
Прошлого вдохновенья,
Праздничного витка,
Что не похож на прочих,
Яркого светлячка,
В тёмных вуалях ночи.
Где-то кружится он,
Как огонёк блуждает,
Сказочный добрый сон
Жизнь мою согревает.
Этот волшебный свет,
Красками букв пролился,
Он не растаял, нет,
Строчками притворился.
***
Земля – огромный механизм,
Из треугольников и призм,
Сфероидов, подобий круга…
Перетекающих друг в друга,
В потоках вод, огня, ветров
И колебаний бесконечных,
Мгновенных, но возможно вечных,
Для глаз невидимых основ.
Вулканы пеплами пыля,
Работают, как ниппеля,
Пар выпуская сквозь провал,
Чтоб Землю жар не разорвал.
И с Солнцем тлен соединяя,
Смертей и жизней чередой,
Единой цепочкой земной,
Течёт энергия живая,
Струится от листка к стволам,
Кореньям, веточкам, плодам…
А дальше насекомым, птицам…
Всему, что ползает и мчится,
Жизнь порождая и губя,
В для глаз невидимом круженье,
И, в бесконечном измененье,
Транслирует саму себя,
Ошибки кодов отвергая…
Но вторглась жизнь в неё чужая,
Ведущая свой личный счёт,
Нарушив сумм извечный ход,
Себя царями титулуя,
Везде пустоты образуя,
В уроны будущим векам
Накапливая мёртвый хлам.
***
Бокал крепчайшего вина
Мне путь людской напоминает.
Вкусить немножко каждый рад,
И ощущает аромат,
И счастлив так, почти летает…
И жизнь сюрпризами полна.
Но, осушив наполовину,
Вдруг понимаем, что пьянеем,
Усталостью втекает лень,
И всё вокруг нам дребедень,
И столь о многом сожалеем,
Что слёз не удержать лавину.
И вот бокал почти что пуст,
А нам не встать, мы в стельку пьяны,
В разладе тело с головой,
Во всём упадок и застой…
Но наплевать на все изъяны,
Когда коснулся холод уст.
=====
Бокал, уже давно, мой пуст…
А я, смешно, как прежде, тщусь,
Вписаться в общество живое,
Откинув всё пережитое,
С собой, как прежде, не в ладах,
Наивно всё воспринимая,
По нотам птиц на проводах,
Природы грамоту читая.
***
Пьянящий напиток… Сверканье бокала…
Томленья секунд в ожидании бала,
Прозрачные ткани, как крылья стрекоз,
Отсветы заколок средь пышных волос,
Высокие груди, открытые плечи…
Всё так необычно, впервой, в этот вечер…
Струиться в потоках ритмичных течений,
Желая, боясь, всех своих ощущений…
Вот снова пронзительно скрипка запела…
Ох, как хорошо… Только нам, что за дело?!
Хоть ноги готовы отправиться в пляс,
Мы здесь только гости и бал не для нас.
В такт музыке дёргаться, право, смешно,
Мы первый свой бал отплясали давно.
И девочки эти, и мальчики эти
Другие, чем мы, и давно уж не дети,
Их жизнь – это мир технологий крутых…
А мы, так по-детски, болеем за них.
***
Вы для меня – ничто!
И имя ваше – никак!
И мне всё равно, что кто-то
Бьёт перед вами поклоны.
Жизнь моя – решето,
Но это мой кавардак…
У вас же своё болото,
И правила, и законы,
Где равенства нет в помине,
И честь – отнюдь не заслуга…
Карабкаясь, чтоб повыше,
По спинам, по головам,
Барахтаясь в слизкой тине,
Вы топите там друг друга…
Мой голос вам и не слышен,
А ваш мне смешон бедлам.
Вы словно клубок аллюзий,
Что вписан веками мглистыми.
Мой мир для вас в серой гамме,
Песчинка, среди песка…
И нет у меня иллюзий,
Что станете альтруистами.
Взаимно абстрактны мы с вами,
Как волны и облака.
***
Кто, неважно, за терактом…
Нет ведь ничего ясней,
Если что-то, где-то, как-то…
То виной всему еврей.
Жили мирно все на свете,
Не воюя с давних пор,
Это всё евреи эти
Раззадорили террор…
Нет, конечно войны были,
Но понятные вполне,
Где-то что-то захватили,
Чтоб иметь окно во вне…
Оккупировали что-то,
Все ресурсы взяв за приз –
Так о людях же забота,
И вполне патриотизм.
Эти ж странные евреи,
Всё воюют невпопад,
Защищаются, злодеи,
Потому, что жить хотят.
Нет, чтоб в море погрузиться,
Канув за морской волной,
Им приспичило трудиться
Всею маленькой страной.
Технологии, открытья,
