22-190
Не утаиться ему, хоть бы в страхе прилег за кустами.
Ибо, обнюхав следы, она гонит, пока не настигнет:
Также не мог Приамид уклониться от сына Пелея.
Всякий же раз, как, бросаясь вперед, он пытался достигнуть
Крепких Дарданских ворот и укрыться близь башен высоких,
22-195
Где бы троянцы могли защитить его сверху стрелами,
Быстрый Пелид забегал стороною и гнал его снова
По направлению к полю, а сам он держался твердыни.
Точно во сне невозможно настигнуть бегущего мужа,
Ни убежать от погони тому, кто преследует сзади:
22-200
Также не в силах был Гектор спастись, а нагнать — сын Пелея.
Нет, он не мог бы один уклоняться так долго от Парок,
Если бы Феб не явился с последней предсмертной защитой,
Силы в него не вдохнул и не сделал проворными ноги.
Войску меж тем Ахиллес богоравный дал знак головою
22-205
В Гектора стрел не бросать, как бы кто, поразив Приамида,
Не приобрел себе славы, а он бы вторым не явился.
Снова, в четвертый уж раз, к родникам подбежали герои.
Тотчас весы золотые Зевес натянул Олимпиец
И, положивши два жребия смерти, смиряющей члены, —
22-210
Гектора, резвых коней укротителя, и Ахиллеса, —
Поднял в средине. И Гектора день роковой преклонился,
Пал до Аида. И Феб Дальновержец покинул героя,
А к Пелиону спустилась Паллада Афина,
Стала вблизи и такое сказала крылатое слово:
22-215
"Ныне, любимец Зевеса, Ахилл многославный, надеюсь,
К войску ахеян и к флоту вернемся с великою славой,
Гектора жизни лишим, ненасытного в брани героя.
Дольше ему невозможно от нас уклоняться обоих,
Сколько бы Феб Дальновержец, заботясь о нем, ни трудился,
22-220
Хоть бы валялся у ног Эгидодержавного Зевса.
Но отдохни, Ахиллес, и побудь здесь недвижно, покуда
Я к Приамиду пойду и внушу ему биться с тобою".
Так говорила Афина и он подчинился охотно.
Стал, опираясь на ясень, оправленный острою медью.
22-225
К Гектору, кинув Ахилла, помчалась Паллада Афина,
Образ приняв Деифоба и голос его неустанный,
Близко к нему подошла и крылатое молвила слово:
"Брат мой, жестоко тебя удручает Ахилл быстроногий,
Вслед за тобою гоняясь вкруг славной твердыни Приама.
22-230
Стань, подождем его вместе и будем вдвоем защищаться".
И, отвечая, сказал шлемовеющий Гектор великий:
"О, Деифоб, ты и раньше был прочих мне братьев дороже,
Всех сыновей от Гекубы и старца Приама рожденных.
Ныне же больше, чем прежде, тебя почитаю душою.
22-235
Ибо, увидев меня средь напасти, один ты решился
Выйти вне стен, между тем как другие внутри ожидают".
И синеокая так отвечала богиня Паллада:
"Брат мой! Почтенная мать и отец, и друзья дорогие, —
Все умоляли меня, чредой обнимая колени,
22-240
С ними в твердыне остаться: таким они страхом объяты.
Но безутешною скорбью внутри мое сердце терзалось.
Стань, неуклонно сразимся и не пощадим своих копий.
Ныне изведаем, нас ли убьет Ахиллес быстроногий
И на суда возвратится с оружием, кровью покрытым,
22-245
Или он сам упадет, твоим острым копьем усмиренный".
Молвила так и лукавством на бой повела Приамида.
После ж того, как сошлись они, друг наступая на друга,
Первый Ахиллу сказал шлемовеющий Гектор великий:
"Больше не стану, Пелид, я тебя избегать, как доселе.
22-250
Трижды кругом обежал я твердыню Приама, не смея
Ждать твоего нападенья. Теперь же душа повелела
Противостать тебе грудью, а там — победить иль погибнуть!
Но обратимся вначале к бессмертным богам, и да будут
Боги свидетели нам и блюдут соглашение наше.
22-255
Не оскверню я тебя непристойно, когда над тобою
Даст мне Зевес одоленье, и душу из тела исторгну.
Только доспехи с тебя совлеку, Ахиллес богоравный,
Труп же верну аргивянам. Ты также поступишь со мною".
Но, исподлобья взглянув, отвечал Ахиллес быстроногий:
22-260
"Гектор, зачем, ненавистный, ты мне предлагаешь условья?
Нет договорных союзов у хищного льва с человеком,
Мирного нет соглашенья меж волком и слабым ягненком,
Но беспредельной враждой они друг против друга пылают.
Так между мной и тобою нет места приязни и клятвам,
22-265
Прежде чем в битве из нас не падет кто-нибудь умерщвленный,
Кровью своей не насытит Арея, воителя злого.
Вспомни теперь все искусство войны. Надлежит тебе ныне
Быть ратоборцем искусным и воином с храброй душою.
Больше тебе не спастись. Усмирит тебя вскоре Афина
22-270
Этим копьем моим острым. Теперь, наконец, ты искупишь
Горе друзей моих милых, тобою, свирепым, убитых".
Так он сказал и с размаха копье длиннотенное бросил.
Впору заметив удар, уклонился блистательный Гектор,
Быстро присел, озираясь, и медь над плечом пролетевши,
22-275
В землю вонзилось. Паллада копье извлекла и вернула
Сыну Пелееву, тайно от Гектора, пастыря войска.
Гектор воскликнул тогда беспорочному сыну Пелея:
"Ты промахнулся, Ахилл богоравный. Тебе от Зевеса
Жребий мой не был известен, однако ты этим хвалился
22-280
Праздным витием ты был и обманщиком словообильным,
Чтоб, испугавшись тебя, я забыл про отвагу и силу.
Нет, не бегущему вслед, ты не в спину вонзишь мне оружье.
В грудь поразишь меня прямо, идущего храбро навстречу,
Ежели бог тебе даст. А пока берегись моей меди
22-285
Острой. О, если б ее целиком в свое тело ты принял!
Верно со смертью твоею война бы для нас облегчилась,
Ибо для войска троянцев ты — бедствие, злейшее в мире".
Так он сказал и с размаха копье длиннотенное бросил.
Не промахнувшись, Пелида в средину щита поразил он,
22-290
Но отскочило обратно копье. И разгневался Гектор,
Видя, что дрот быстролетный помчался из рук бесполезно.
Стал, головою поникнув, другого копья не имея.
И светлобронного начал он звать Деифоба на помощь,
Острого дрота прося, но того уже не было близко.
22-295
Понял тогда Приамид, что случилось, и слово промолвил:
"Горе! Теперь несомненно, что боги зовут меня к смерти
Я уповал, что герой Деифоб здесь стоит недалеко.
Он же внутри за стеной, а меня обольстила Афина.
Близко — зловещая смерть, недалеко стоит за спиною.
22-300
Нет мне спасенья. Так, видно, давно уже было угодно
Зевсу и сыну его Дальновержцу. Они благосклонно
Прежде хранили меня, а теперь вот судьба настигает.
Но да погибну в бою не без тяжкой борьбы, не без славы.
Подвиг великий свершу, поколеньям грядущим на память".
22-305
Слово такое промолвив, он меч обнажил заостренный,
Длинный, тяжелый весьма, при бедре его мощном висевший,
И налетел дерзновенный, что кречет высокопарящий,
Если из черных как ночь облаков на долину бросаясь,
Нежного хочет увлечь он ягненка иль робкого зайца:
22-310
Так налетел Приамид, потрясая мечом заостренным.
Но и Ахилл устремился, исполнен великой отвагой,
Спереди грудь приукрывши красивым щитом испещренным
И на ходу потрясая блистающим шлемом тяжелым
О четырех ободках, и густая из золота грива
22-315
Пышно вдоль гребня его колебалась, — работа Гефеста.
Точно как в сумерках ночи свой путь среди звезд направляет
Веспер, которого в небе нет ярче звезды и прекрасней:
Так острие пламенело, которым Ахилл богоравный
В правой руке потрясал, когда Гектору гибель готовил
22-320
