40 Замка встречать приведенья, о коих дотоле
и слуху
Не было; белый, седой человек, в котором
проказник
Дядя Струй Гульбрандом, смотритель фонтанов
Бертальдой
Узнаны были, стал им повсюду обоим, Бертальде ж
Чаще, являться с угрозой, так что Бертальда от
страха
Стала больна и даже решилась бы замок покинуть,
Если б имела где угол какой для приюта; но
честный
Наш рыбак на письмо Гульбранда, которым тогда
же
Рыцарь его известил, что Бертальда едет в
Рингштеттен,
Вот что ответствовал: "Я по воле господа бога
50 Стал одинокий, бедный вдовец; скончалась старушка
Женка моя; хоть теперь мне дома и пусто, но лучше
Быть хочу я один, чем с Бертальдой; пускай
остается
С вами, но только чтоб не было худа какого Ундине
Милой моей от того; тогда ее прокляну я".
Так-то, сколько неволей, столько и волей, осталась
В замке Бертальда. Вот однажды случилось, что
рыцарь
Выехал. Скликав дворовых людей, Ундина велела
Камень один огромный поднять и его на колодезь,
Бывший на самой средине двора, наложить. "Нам
далеко
60 Будет ходить за водою", - заметили слуги. Но с
грустным,
Ласковым видом, с унылой улыбкой сказала
Ундина:
"Дети, сама бы за вас я с охотою стала в кувшинах
Воду носить; но этот колодезь, поверьте мне, должно,
Должно закрыть нам, иль с нами случится большое
несчастье",
Всем служителям было приятно угодное сделать
Доброй своей госпоже; без дальних расспросов
огромный
Камень был поднят; и он, показалось, как будто бы
доброй
Волей давшись им в руки, с земли поднялся и как
будто
Сам рванулся колодезь задвинуть. Но в эту
минуту
70 К ним прибежала из замка Бертальда. "Не троньте
колодца,
Громко она закричала, - его вода умываньем
Лучшим мне служит; его запереть никак не у
позволю".
Но Ундина с своим обычным смиреньем на этот
Раз осталася в воле своей непреклонна. "Я в
здешнем
Замке хозяйка, - сказала она, улыбаясь
прискорбно,
Мне за всем наблюдать; и здесь мне приказывать
может
Только рыцарь, мой муж и мой господин".
"Посмотрите,
С сердцем вскричала Бертальда, - подумать можно,
что этой
Бедной, невинной воде самой не хочется с божьим
80 Светом расстаться: как жалко она трепещет и
бьется!"
В самом деле, чудно кипя и шипя, из-под
камня
Ключ пробивался, как будто спеша убежать, и как
будто
Что из него исторгнуться силой хотело. Тем с
большей
Строгостью свой приказ повторила Ундина; охотно
Был он исполнен: Ундину любили, а гордость
Бертальды
Всех от нее удаляла, и каждому было приятно
Той угодить, а этой сделать досаду; и камень
Крепко-накрепко устье колодца задвинул. Ундина
Тихо к нему подошла, над ним задумалась, что-то
90 Пальчиком нежным своим на нем написала, в
молчаньи
Грустном потом посмотрела вокруг себя и,
вздохнувши,
Медленным шагом в замок пошла. На камне ж
остались
Видны какие-то странные знаки, которых дотоле
Не было там. Ввечеру, когда Гульбранд возвратился
В замок Рингштеттен, Бертальда ему в слезах
рассказала
То, что случилось с колодцем. Сурово взглянул на
Ундину
Рыцарь; она стояла, головку склоня и печально
В землю глаза опустив; но, однако, собравшися с
духом,
Вот что шепнула в ответ: "Всегда справедлив
господин мой;
100 Он и раба не осудит, не выслушав; тем наипаче
Мне, законной жене, он позволит в свое оправданье
Слово сказать". - "Говори", - сердито ответствовал
рыцарь.
"Я бы желала, чтоб был ты один", - сказала
Ундина.
"Нет, при ней!" - Гульбранд возразил, указав на
Бертальду.
"Я исполню волю твою, - она продолжала,
Но не требуй того, прошу, умоляю, не требуй".
Голос ее был так убедителен, очи так нежны,
Все в ней являло такую покорность, что в сердце
Гульбранда
Солнечный луч минувших дней пробежал; он
Ундину
110 Дружески за руку взял и в ближнюю горницу о
нею
Вышел; и вот что ему сказала она: "Уж коварный
Дядя мой Струй довольно известен тебе; не один
раз встречался
Он с тобою здесь в замке; Бертальде же так он
Страшен, что может она умереть. Он бездушен, он
просто
Отблеск стихийный наружного мира; что в жизни
духовной
Здесь происходит, то вовсе чуждо ему; здесь глядит
он
Только на внешность одну. Замечая, как ты
недоволен
Мной иногда бываешь, как я, неразумный младенец,
Плачу, как в то же время Бертальду, случайно быть
может,
120 Что-нибудь заставляет смеяться, в своем
безрассудстве
Видит он то, чему здесь и признака нет, колобродит,
Злится и в наши дела незваный мешается; пользы
Нет от того никакой, что ему я грожу и гоняю
С сердцем отсюда его; он мне, упрямый, не верит;
в бездушной,
Бедной жизни своей никогда не будет способен
Он постигнуть того, что в любви и страданье и
радость
Так пленительно сходны, так близко родня, что
разрознить
Их никакая сила не может: с улыбкою слезы
Сладко сливаются, слезы рождают улыбку". И очи,
130 Полные слез, с улыбкой поднявши, она исподлобья
Робко смотрела Гульбранду в лицо; и все
трепетанье
Прежней любви он почувствовал в сердце; Ундина
глубоко
То поняла, к нему прижалась нежней и в
блаженстве
Радостных слез продолжала: "Когда словами
не можно
Нам бестолкового дядю Струя унять, то затворим
Вход ему в замок; единственный путь, которым
сюда он
Может свободно всегда проникать, есть этот
колодезь;
Он с другими духами здешних источников в ссоре;
Царство ж его начинается ниже, вдоль по Дунаю.
140 Вот для чего я на камне, которым колодезь
задвинут,
Знаки свои написала: они беспокойного дядю
Струя власти лишили, и он ни тебя, ни Бертальду
Боле не будет тревожить; он камня не сдвинет. Но
людям
Это легко; ты можешь исполнить желанье
Бертальды;
Но, поверь мне, она не знает, чего так упрямо
Требует; Струй на нее особенно злится. А если
Сбудется то, что он предсказал мне (хотя и без
всякой
Мысли худой от тебя), то и сам ты, мой милый, не
будешь
Вне опасности". Рыцарь, глубоко проникнутый в
сердце
150 Великодушным поступком своей небесной Ундины,
Обнял ее с горячностью прежней любви. "Мы не
тронем
Камня; отныне ж и все, что ты когда ни
прикажешь,
Будет в замке от всех, как теперь, исполняемо
свято,
Друг мой Ундиночка". Так ей рыцарь сказал, и
Ундина,
Руку целуя ему в благодарность за милое, столько
Времени им позабытое слово любви, прошептала
Робко: "Милый мой друг, ты ныне со мной так
безмерно
Милостив, ласков и добр, что еще об одном
попрошу я.
Видишь ли... Ты для меня как светлое лето; в
сильнейшем
160 Блеске своем оно иногда себя покрывает
Огненно-грозным венцом громовых облаков и
владыкой,
Истинным богом земли нам является; точно таков
ты
Кажешься мне, когда, на меня прогневан бывая,
Грозно сверкаешь, гремишь и очами и словом; и
в этом
Милый, твоя красота, хотя и случится порою
Мне, безрассудной, плакать; но слушай, друг мой:
воздержан
Будь на водах от гневного слова со мною; единым
Словом таким меня передашь ты в волю подводных
Сродников; мстя за обиду их рода, они невозвратно
170 В море меня увлекут, и там в продолжение целой
Жизни я буду под влажно-серебряным сводом в
неволе
Плакать, и мне уж к тебе не прийти; а если приду
я...
Боже! то это будет и пуще тебе на погибель.
Нет, мой сладостный друг, избавь меня от такого
Бедствия". Рыцарь торжественно дал обещанье
исполнить
Просьбу ее, и они с веселым лицом
возвратились
В горницу, где их Бертальда ждала. Она уж успела
Слуг к колодцу послать, чтоб они, по первому знаку
Рыцаря, камень свалили с него. "Не трогайте
камня,
180 Холодно рыцарь сказал, - и помните все, что
Ундина
В замке моем одна госпожа, что ее приказанья
Святы". При этом слове Бертальда, в лице
изменившись,
Скрылась. Вот уж и ужина час наступил, а
Бертальды
Не было. Рыцарь послал за нею, но вместо
Бертальды
В спальне ее опустевшей нашли записку на имя
Рыцаря; вот что стояло в записке: "Вы приняли,
рыцарь,
В дом свой меня, недостойную дочь рыбака, и о
низком
Роде своем я безумно забыла; за то в наказанье
Доброю волей иду к отцу рыбаку, чтоб, в убогой
190 Хижине скрывшись, о счастье земном не мечтать;
наслаждайтесь
Долго им вместе с вашей прекрасной супругой".
Ундина
