Сола Монова - Стихи про мужиков

Все мужики влюбляются.
(Сука-любовь зла.)
Этот сопротивляется,
Этот включил «козла».

Этот задвинул алкоголь
(Страсть победила спирт).
Этот не спит с давалками.
Хочется, но не спит.

Этот влюбился в «Твиттере» —
Дрочит на каждый пост.
Этот женился в Питере —
Не разведен, как мост.

Этот развелся с первою,
Женится на второй.
Этот напутал с верою:
Крайнюю плоть – долой.

Этот воняет Мурзиком
(Имя её кота.)
Этот нашарил в трусиках…
Sorry! Не угадал.

Этому в помощь лавочка.
Этому – автопром.
Этому – в жопу бабочек.
Этому – бес в ребро.

Лысые и мохнатые,
Лохи и с кучей дел.
В Гомеле и Анадыре,
В Лондоне и Чите.

Плачут и закаляются,
Пробуют всё понять.
Все мужики влюбляются.
Только, блять, не в меня.

Бармен. Налейте мне то…
…что убьет.
Я хочу умереть сегодня у стойки.
Мой организм невероятно стойкий.
Лейте побольше – и выкиньте наxуй лед.

Бармен, мир просто shit.
Bullshit!
Fuckin’ shit!
Говорите со мной,
я хочу слышать цифры…
Смотрите в лицо —
не видно почти морщин.
Хороший Бармен владеет всеми видами
шифра…

Бармен, еще…
я сказала – плевать на счет.
Мальчики с пивом не купят так много
пойла.
Бармен, мне плохо —
не уходите,
не уходите еще…
не уходите —
это ваша работа
смотреть
на мои
запои…

Любовной наркоте пришел пиздец!
Остатки ни забить, ни растабачить.
В сезон цветенья мною выбранный самец,
Как броненосец из воскресной передачи.

И нет восторга от его чешуй,
И мускус в абсолютном передозе.
Есть пол и потолок – я промеж них вишу
В однообразной, не совсем приличной позе.

И, избегая послестрессовых морщин,
Фильтруя монологи, понимаю,
Что разлюбить не в силах только тех мужчин,

Имен которых так и не узнаю!!!

Жалко выбрасывать вещи —
радостно их покупать.

Утро за окнами блещет.
Ночью прошёл снегопад.
Танечка в новых сапожках
вышла на первый снежок.
Шла от подъезда дорожка,
Улица пахла свежо.
В новых сапожках как будто
Снег еще звонче хрустит.
Таня по моде обута:
Тане открыты пути.
Мех в сочетании с кожей
смотрится славно на ней.
Трупики старых сапожек —
В мусорном баке, на дне.

Мир спотыкался и шаркал,
Таня шагала вперёд.
Танечке «бывших» не жалко —
кто-нибудь да подберёт.

Значит, ты также разглядываешь мои фотки,
Медленно-медленно загружая их по одной.
А в животе – неистовая щекотка,
А перед глазами – малиновое пятно.
Мгновение. Страх. И в корзину летят картинки.
Как юный курильщик, укрывшийся за кустом,
Уничтожает окурок под каблуком ботинка,
Так ты от меня очищаешь и мозг, и рабочий стол.
Не бойся, как только сойдет эта чувственная лавина,
Ты сделаешь новую папочку и повторишь процесс…
Вот видишь, мой друг, как у нас с тобой ВСЁ ВЗАИМНО!
Наш кайф – заниматься любовью… на диске С.

Милый, хороший, ну что ты опять на пафосе?
Села зарядка на сотовом, или кушаешь?
Чувства как дети – им нужно менять памперсы,
Грудью кормить, а потом творожком «Агушею».

Мне всё мерещатся в полночь плохие случаи,
Про седину и про злое ребро бесовское.
Ты же такой у меня нереальный пупсичек,
Падаешь на колыбель со своими сосками.

Как мне уверовать в притчу, что это – мелочи?
Как мне, Малыш, над тобой не дежурить издали?
Если б любовь была голубоглазой девочкой,
Многие люди ее бы давно отпиздили!

Я совершила очень странный шаг:
Вчера в отеле
Убила гордость. Поздно воскрешать —
Уже отпели.
У певчих были пальцы холодны,
Но жарки губы.
И нищий принял голову Луны
За гнутый рубль.
Испачкан кровью в номере матрас,
Но не одежда.
Держала гордость, словно Алькатрас,
Теперь не держит.
Кто попадал в чужую колею,
Тот знает тайну:
Не вороны, так люди заклюют
За все скитанья.
Сидят на крыше чёрные коты.
Знак нехороший.
Про эту гордость знаешь только ты.
А вдруг заложишь?

Можешь писать под картинками
«Всё у меня Окей»,
«Чмокачки», «Мусички-пусички»,
«Споки-ноки».
Но если все фотки твои – на
вытянутой руке…
Хули пиздеть, какой ты неодинокий!

В тот бесполезный день, когда ты меня бросишь
надену смешные туфли Серджио Росси
старой коллекции зима-осень
купленные в Милане на распродаже, с россыпью
стразов и жутких бантиков розовых
отправлюсь туда, где пьют, и всё остальное – тоже
с теми, кто подешевле, и с теми, кто подороже
а может
просто пойду по улице – зонт сложен
в тот бесполезный день

в тот бесполезный день, когда я тебя брошу
на улице будет пасмурно, жиденькая пороша
станет кидаться под ноги серым глухим прохожим
эти осадки напоминают дрожжи
что-то такое липкое-липкое множат
и множат
выглядеть гордо и сухо невероятно сложно
но можно
как все эти брошенные ненужны, нежданны, невхожи
и так похожи
бестактны, бесполы, одеты в меха и кожу
безвкусно, но это не главное, главное всё же
что я тебя брошу
словно чужую ношу
в тот бесполезный день

в тот бесполезный день,
когда ты меня бросишь
кто-то тебе повяжет
ужасный галстук в горошек
и каждая маленькая улитка
высунет рожки и скажет,
что я была сложной

жить нужно проще
прощать и прочить
только хорошее
только хорошее, будь ты хоть бомж, хоть Ротшильд
нагими пришли – нагими уйдём, можешь
проверить, кто раньше, кто позже

кто в тот бесполезный день

Вы знать, конечно, не должны,
с кем я была всё это время,
в какие новые гаремы
просилась на права жены,
кого честила добела
и по каким прошла бульварам,
и скольким неразлучным парам
их неразлучность прокляла.

Вы – первый мой стереотип
о голубой кровИ из Вены.
Вы слишком необыкновенный,
чтоб многократно снисходить,
но только Вена вам мала,
и мал Париж, и мало мира,
и эта скромная квартира
пленить Вас тоже не смогла.

Зачем хвататься на бегу,
по-шутовски и бесполезно,
я Ваши древние болезни
распространяю как могу.
В эстетских грезах о призах
на жертвы смотришь философски —
Вы исключительно бесовский,
но этого не доказать.

У королевы – трон,
А у гадюки – яд,
У поездов – метро,
А у меня есть я!
Молодость – у любви,
У тишины – рояль,
У прихожан – раввин,
А у меня есть я.
У Маргариты – муж,
А у Софии – пять…
[Кто присягал кому,
Сложно порой понять.]
У Гульсары – семья,
У Марианны – приз,
А у меня есть я!
Это же – заебись!

Эти бабы пишут в статусах:
Мол, так круто, так пиздато всё!
Мол, кому же я достанусь-то,
И куда сходить звезде?
Эти бабы – суки, миленький!
Не бери у них мобильники.
Внешне всё весьма ванильненько,
А капнёшь – сплошной пиздец.

Эти бабы очень молоды —
В мини бегают по холоду.
А от холоду помолоду
Развивается цистит.
Это милый – воспаление!
Не сажай их на колени, и
Знай: по щучьему велению —
Не всё злато, что блестит.

Эти бабы нехорошие —
С настоящими и прошлыми.
Мол, во всём стремятся к роскоши,
А ебутся за цветы.
Флора, милый, – тьма кромешная,
Там такого понамешано…
Эти бабы – охуевшие!
Охуенный только ты.