Вячеслав Иванов - Свет вечерний

Так говорило Откровенье

Эллады набожным сынам,

И Вера нам благоговенье

Внушает к их рассветным снам.

27 сентября

Скорпий жалит с небосклона,

И была мне суждена

Боль от язвин Скорпиона,—

Ими жизнь освящена.

Помню снег окрай дороги,

Пред усадьбою костры,

На рассвете с гробом дроги…

С той мучительной поры

Сколько темных лет промчалось!

Но стоит передо мной,

Что случилось, что венчалось

Света славой неземной.

22 октября

Жди, пожди зари неспешной.

Залегла в угорье темь:

Не узнать во тьме кромешной,

Где тропа, где срыв и стремь.

Поощупай осторожней,

Как слепой с поводырем,

Где в долину спуск надежней,

Одноглазым фонарем.

Ты вождя кривого слушай,

И подслепый поводырь

Приведет в шалаш пастуший

Иль в пустынный монастырь.

22 октября

Таинник Ночи, Тютчев нежный,

Дух сладострастный и мятежный,

Чей так волшебен тусклый свет;

И задыхающийся Фет

Пред вечностию безнадежной,

В глушинах ландыш белоснежный,

Над оползнем расцветший цвет;

И духовидец, по безбрежной

Любви тоскующий поэт —

Владимир Соловьев: их трое,

В земном прозревших неземное

И нам предуказавших путь.

Как их созвездие родное

Мне во святых не помянуть?

24 октября

Как в дни октябрьские прекрасен

Был римский золотой закат,

Как воздух был весенне-ясен,

Как оживал усталый сад.

Но с человеком изменился

И лик полуденной земли.

И мнится — воздух потемнился

И небеса изнемогли.

27 октября

Рассказать — так не поверишь,

Коль войны не пережил,

Коль обычной мерой меришь

Моготу душевных сил.—

Все, чего мы натерпелись,

Как под тонкий перезвон

Что ни день каноны пелись

Безыменных похорон,

А, волчицей взвыв, сирена

Гонит в сумрак погребов,

Голосит: приспела смена

Уготованных гробов,—

Как бездомные бродили,

Где-то крылися в ночи,

Как заложников ловили,

Уводили палачи,—

Как… Но нам ли клясть былое?

С наших согнано полей,

На соседей лихо злое

Лише ринулось и злей.

27 октября

Шепчет: «Светом повеяло,

    Христос родился».

Отпустил, что содеяла,—

   И в Нем ты — вся.

Содроганье последнее —

   И застыли уста.

Есть ли слово победнее

    Этой вести Христа?

17/30 октября

Усопших день, всех душ поминки,—

И с разоренных пепелищ

Несет родня цветов корзинки

В пустырь поруганных кладбищ.

Но успокоенным не нужны

Ни мавзолеи, ни цветы.

Их не повинность немоты,

Но мысль томит, что мы недужны.

О мертвых память нам нужна,

А им — живых под солнцем радость.

Им в Божьей памяти дана

Неотцветающая младость.

2 ноября

Станет шар земной теснее,

Мы содвинемся плотнее,

Распрядем кудель в клубок.

Мы — волчок над бездной темной;

Пред вселенною огромной —

Звездной пыли мы комок.

Вопросит Судья, от века

Смутно жданный, Человека:

«Видишь, как ты мал и сир?»

В гордом помысле не кайся,

От себя не отрекайся,

Смело молви: «Я — Твой мир».

И, чудесною спиралью

Расклубясь, ты даль за далью

Обовьешь твоим кольцом

И предстанешь взорам Отчим

Уж не известью пред Зодчим,

А Его другим Лицом.

5 ноября

Как на тусклом стройны, строги

Кипарисов темных иглы!

Мнится: клинописью боги

Начертали эти сиглы

На челе страны счастливой,

И встают над мглой туманной,

Над оливой дымнотканной

Знаки тайны молчаливой.

Тех письмен земные очи

Не прочтут: порхая зыбко,

Их бессмертной Афродиты

Затуманила улыбка.

В полдень сумраком повиты,

Тени грустной Персефоны,

Кипарисы видят Ночи

Неподвижные законы.

Благовонные колонны,

Кипарисы похоронны

В белый полдень, полусонны,

Помнят рощ подземных тень

И не рады новоселью:

Ко вселенскому веселью

Плеском волн, лесной свирелью

Не манит их долгий день.

Предвечерний час настанет,

Мир от буйных игр устанет,—

В кущах смуглых вдруг проглянет

И зардеет скрытый жар,

Будто Ночь завожделеет

Солнца, что дрему лелеет,

И до звезд в их теле тлеет

Темным пламенем пожар.

4-7 ноября

Лесов мутнеющий свинец

Застлали под вечер метели.

Бежит на запад гурт овец,

Роняя серые кудели.

В лохмотьях огненный пастух

Окрай земли костер разводит.

Ушел за край. Костер потух.

В потемках вьюга колобродит.

О, снежных вьюг в ночи завой!

О, север негостеприимный!

Не сговор ли тоски взаимной

Мне в снах являет образ твой?

9 ноября

Три брата есть; Благоговенье,

Чей взор потуплен, лик покрыт,

И личности хранитель — Стыд,

И холод чистоты — Презренье.

Трех дщерей Мудрость, мать, зовет

Соткать им брачную одежду.

В ответ Любовь: «Уж Вера ткет,

Избрав помощницей Надежду».

«А ты?»— «Одетых в белый лен

(Почто не в сталь!) на Князя Мира

Я поведу. Сверкай, секира!

Стань багряницею, виссон!»

11 ноября

Не прадеды ли внукам убирают

Стол пиршественный скатертию браной?

У Аппиевой памятной дороги,

Бегущей на восклон, где замирают

Мелодией лазурной гор отроги

И тает кряж в равнинности туманной,

Муж Римлянин, безглавый, безымянный,

Завернут в складки сановитой тоги,

Всех нас, равно пришельцев и потомков

(Не общие ль у всей вселенной боги?),

Звал вечерять на мраморах обломков

Его гробницы меж гробов забвенных

И лил нам в кубки гроздий сок червонный,

В дыханьи пиний смольных, круглосенных

И кипарисов, дважды благовонный,

Как на трапезе мистов иль блаженных.

21 ноября

Бегут навстречу дни,

Как перелески, мимо;

Бегут поля, плетни,

Селения: одни

Мы дремлем недвижимо.

Путь льется. Край земли

Медлительней вдали

Вращается. И реет,

Как плавный коршун, день

И, медля, вечереет.

Как в этот час алеет

Мелькнувший тот плетень,

То вспаханное поле,

Где нас не будет боле,

Где бродит наша тень,

Покинута, на воле.

27 ноября

Некто смерти так боялся (слушал

Днем и ночью, не. стучится ль гостья),

Что, годов промаявшись без мала

Восемьдесят и не в силах боле

Длить растущий ужас ожиданья,

Над могилой с жизнию покончить

Рассудил и руки наложил бы

На себя, когда бы наважденье

Отогнать не подоспела гостья.

И сказал ей старец: «Как боялся

Я тебя, А ты пришла,как ветер,

В добрый час — тоску мою развеять».

28 ноября

Аллеи сфинксов созидал

Знаменовательный Египет.

Исхожен символов дедал;

Волшебных зелий кубок выпит.

Вели аллеею гробниц

Дороги Аппиевой плиты

Во град, откуда шли квириты

Вслед похоронных колесниц.

Где русских старых лип аллеи,

Лет романтических затеи?

Их вырубил, на мщенье скор,

Наш разгулявшийся топор.

Как лик земли без вас печален,

О просеки чрез царство сна!

И вот аллеями развалин