– Конец!
И тогда –
Гудели дали,
Зори славили.
Ах какие избы встали,
Люди ставили!
Ах какие песни были!
Лес шумел со всех сторон.
Ах как пели!
Ах как пили
Коллективный самогон!
Скрипку Федора просили.
Скрипка Федора была.
Так играл на ней Василий –
Батьку оторопь брала.
Он сначала как-то робко
Наклонился к ней лицом.
Ткнулся детским подбородком
В след,
Оставленный отцом.
Чуть повел смычком – и скрипка
Стала музыкой души.
И поди сдержи улыбку,
Слезы радости сдержи!
И поди пойми – откуда
В погорелой стороне
Это песенное чудо
Наяву, а не во сне.
Путь у Васи только начат,
А уж трогает сердца…
И от счастья Даша плачет,
Повторяя:
– Не иначе,
Не иначе как в отца…
…Плуг сверкает лемехами,
Аж слепит от лемехов.
Федор вместе с пастухами
На ногах
До петухов.
В эти дни в деревне нету
Ни парней, ни мужиков.
Бьют закаты и рассветы.
Цветом алых родников.
…Нету правды в сапогах,
Босиком иди по росам.
Погремок звонец в лугах
Весел в пору сенокоса.
Луг доверчиво цветет
В брызгах радужного лета.
Федор свой покос ведет
От негромкого рассвета.
У костра
В тени берез
Голос песенной России…
Не работа сенокос –
Это праздник русской силы!
…Лен давно отголубел,
И гречиха отбелела.
Снова дело.
Столько дел,
Что нельзя прожить без дела!
Жатвы солнечной пора –
Вот когда опять не спится!
В голубые вечера
Золотая рожь ложится…
Отшуршал свое овес,
И гречиха подоспела,
Лен коробочки вознес
До небесного предела.
Все народу, все стране…
В яркий праздник урожая,
С грустью лето провожая,
Федор думал о весне.
Верил он,
Что у станков,
Где такой же труд суровый,
Вспоминают добрым словом
Бескорыстье мужиков;
Верил в силу ясных глаз,
Твердых рук и душ открытых…
Вечной славой знаменитый,
Славен будь,
Рабочий класс!
Обопрись на нашу рожь,
Подними Россию к звездам.
Мы с тобой одно и то ж,
Тот же свет и тот же воздух,
Та же кость и та же кровь,
Те же радости и беды,
Та же к Родине любовь,
Что от прадедов и дедов!..
Набирала высоту
Год от года жизнь «Победы».
Федор много бед изведал,
Поднимая Красоту.
Недоделки, неполадки,
Все хозяйство на руках,
Тут и в технике нехватка,
И нехватка в мужиках.
Трудно Федор дело строил,
Но построил, посмотри!
Каждый лемех крови стоил,
Стоил – что ни говори!
Крови стоил каждый трактор,
Каждый полоз для саней,
Каждый рублик,
Что когда то
Не касался трудодней.
Развернулся Федор смело.
У него давно всерьез
Занимается колхоз
Прибыльным
Канатным делом.
Ходовое ремесло.
Недостатка нет в заказах,
Веселее как-то сразу,
Легче стало жить село.
Никаких тебе налогов,
Знай трудись, детей расти.
Жизнь пошла иной дорогой,
Что-то будет впереди?
Впереди…
Пути, разлуки
И желанье,
Чтоб скорей
Шли в искусства и в науки
Дети пашен и полей.
Чтобы край родной прославить
На века они смогли,
Крепко помня, что послали
Их от имени земли.
Будет все…
И жизни новой
Рады все в родном краю.
Я по Федору Кострову
Правду века узнаю.
Узнаю печали века,
Радость века,
Жизнь во имя человека,
ЧЕ-ЛО-ВЕ-КА!
На земле живут соседи,
Два соседа, два села.
Что в «Рассвете», что в «Победе»
Жизнь по-своему текла.
На земле живут соседи.
И светло из года в год
Что в «Рассвете», что в «Победе»
Лен по-разному цветет.
Кукурузу сеют тоже.
Только как тут ни крути,
Выше льна Никак не может
Кукуруза подрасти…
Нет Иванина в «Рассвете».
Но поди забудь о нем!
Он в районном комитете
Стал вторым секретарем.
Председателей снимает.
Инструктирует актив.
О себе напоминает
Четким словом директив.
Что – район!
Ему планетой
Править впору.
Оттого
Никому покоя нету
При энергии его.
И в «Рассвете», скажем к слову,
С той поры покоя нет.
Он вконец загнал Тишкова,
Возглавлявшего «Рассвет»,
Что ни день,
По телефону
Разговор – разрядом гроз.
– Ты, Тишков, ходи персоной,
Помни, что ведешь колхоз.
Мой колхоз. Не твой пока что.
Мой народ. Не твой пока.
Жми сильнее.
Мы покажем,
Сколь крепка у нас рука.
Ты, Тишков, служи Союзу.
Конъюнктуру понимай.
Лен – добро,
Но кукурузу,
Кукурузу поднимай.
Ты, я вижу, мыслишь мало
И не смотришь далеко.
Кукуруза – это сало,
Мясо, масло, молоко.
К настоящему моменту
Ты, я вижу, не готов.
Трезвый дух эксперимента –
Дух сегодняшних годов.
Пробуй так и эдак пробуй.
Время, знаешь ли, не ждет…
И не цацкайся с народом,
Знай, к добру не приведет.
Нынче надо видеть шире.
В точку бить. Наверняка…
Ты слепую страсть к наживе
Вытравляй
Из мужика!
Ну, пока…
И от этих разговоров
Было, ну, заплакать впору.
И бежать
Невесть куда,
Как другие – в города.
План давай.
А план откуда?
Мясо дай.
А где оно?..
В общем, плохо,
В общем, худо.
В общем, стало все равно.
Кукурузу год за годом
Сеют. Новые дела.
Не росла она отроду
В этом крае. Не росла.
Деды, прадеды растили
В этом крае испокон
Украшение России –
Золотой от солнца лен.
И была во всех столицах
Высока его цена.
И хмелела заграница
От льняного полотна.
Он во дни цветенья
Небу,
Только небу был сродни.
Он таким печальным не был,
Как печален в эти дни…
План посева кукурузы
Выполняется с лихвой
И висит угрюмым грузом
Над мужицкой головой.
План по мясу сдали тоже.
Все живое шло под нож.
В общем, лез колхоз из кожи
С громким лозунгом: «Даешь!»
Племенной бугай
Сверх плана
Шел на бойню не спеша.
И подпасок
Горько плакал,
Сердобольная душа!
А пастух
Бубнил без злобы:
– Мериканца в наши дни
Без быка
Поди попробуй
Догони и обгони…
С выполненьем плана сели
На мели.
А жизнь текла.
И Тишкову повелели
Сдать колхозные дела.
Горько было. Больно было.
На душе нехорошо…
Он ушел «к хвосту кобылы»,
То есть в конюхи пошел.
Жизнь его как на ладони.
Честно трудится Иван.
И ночами слышат кони,
Как скорбит его баян…
Он к одной привязан теме,
Об одном твердит всегда:
– Без коня
И в наше время
Ни туда и ни сюда.
А при наших то дорогах,
По суглинку да в дожди
Без коня – молись-ка богу
Да погоду жди пожди.
Жить спокойно не хотел он,
Не сумел бы все равно.
Начал шорничать
И к делу
Приспосабливать сынов.
В ремесле исконно русском
Он призвание нашел.
И творит себе с душой
Хомуты и недоуздки.
И Иван заметно рад:
Хуже быть дела могли бы.
Здесь – колхозу явно в прибыль
И семейству – не в наклад.
Только в мирном плеске дней
Потерпел Иван крушенье,
Как пришло распоряженье
Относительно коней.
Он от слез почти ослеп,
Постарел на годы сразу…
Повели коней
На мясо,
Повезли горох
На хлеб.
Вот когда Иван всерьез
Боль почувствовал под сердцем.
И ушел он в леспромхоз,
Что с колхозом по соседству.
Только был Иван не рад,
Оттого и был печален,
Что завистливо глядят
На него односельчане.
Дескать, вот сумел, поди,
Добрался до верных денег…
Грусть свою куда он денет,
Хоть по золоту ходи!
Потому и начал пить,
Эту грусть в вине топить…
Чуял сердцем,
Что в селе
Он, как белая ворона.
Не бутылка самогона,
А казенка на столе.
У забора под окном
Мотоцикл стоит с коляской.
Под малиновою краской –
Крытый жестью
Новый дом.
Все при деле, на глазах –
Что в хлеву, что в огороде.
Дети в школу
При часах,
В городских костюмах ходят.
Жить бы век в родном краю,
Жить да жить – и горя мало.
Да обидно,
Стыдно стало
За зажиточность свою.
Вроде копит про запас,
Вроде он крадет чужое…
Исстрадался всей душою.
И махнул с семьей в Донбасс.
Уезжал, держа в горсти
Боль земли своей суровой.
Уезжал,
Не навестив
Даже Федора Кострова.
Да и Федору Кострову
Жизнь не в жизнь была,
