сном почитаем, довольные выбором, решают они.
Читая вечером сказку, Воронов наблюдает реакцию сына, который слушает, затаив дыхание. Он переживает, волнуется, то хмурится, то улыбается. Отождествляет происходящее в сказке с действительностью, задает вопросы.
— Папа, а в нашем лесу бывают Волки?
— Да, сынок, — усмехается папа, — бывают. Бывают хитрые голодные Волки и доверчивые Красные Шапочки. И говорит это доктор Воронов больше себе.
— А есть другой лес, без Волков? — с надеждой спрашивает сын.
— Конечно, есть, — со вздохом отвечает папа и перед его глазами снова встает загадочная полоска леса, наблюдаемая Вороновым из широкого окна кабинета.
— А почему Волк съел Красную Шапочку, ведь она ему ничего плохого не сделала?
— А он был очень голодный, вот и съел.
— А если волка накормить, он не съест Красную Шапочку?
— Спи, Мишенька, не съест.
— Значит, волк не плохой, — решает сын.
— Да, нет, сынок, Волк он и есть Волк, он всегда найдет, кого съесть.
— Тогда я вырасту и убью Волка!
— Мы вместе его убьем, Миша. Спи.
Миша закрывает глаза. Отец укрывает сына одеялом, подходит к окну, открывает его. Тугая струя воздуха врывается в комнату. Воронов вдыхает свежий воздух, долго стоит у окна. На душе неспокойно.
— Что за ерунда, — усмехается он, — даже в Мишкиной сказке я чувствую себя виноватым. Он снова подходит к кроватке сына, поправляет одеяло, всматривается в его спокойное лицо, осторожно целует. «Расти, Мишка, честным человеком», — шепчет он и проходит в свою комнату.
Глава 2
Р
езкая боль в правой нижней стороне живота распрямила Анну Петровну, отвлекла от копки картошки. Что это со мной? — с неудовольствием подумала она — вроде ничего такого за обедом не ела. Она отставила ведро, с трудом доплелась до скамейки. Села. Но схваткообразная боль не утихала. Анна Петровна глянула на соседний огород, где за забором мелькал белый платок ее соседки тетки Тани, бывшей медсестры. Тетка Таня, выслушав ее и отругав — надорвалась видно — предложила вызвать «Скорую», а пока принесла ей но-шпу. Выпив но-шпу и посидев некоторое время на скамейке, она почувствовала себя лучше, поэтому «Скорую» вызывать не стала, тем более, что нужно было взять из садика внучку Машу. Анна Петровна жила одна, а когда у дочери семейная жизнь разладилась, то дочь с внучкой переехали к ней. Дочь продолжала работать в магазине канцелярских товаров, а вечером ходила на компьютерные курсы.
— Теперь без этого нельзя, — пояснила она матери, обеспокоенной постоянным отсутствием дочери дома. Воспитание внучки легло на плечи бабушки, что ее как бывшую учительницу начальных классов, не очень-то и волновало. Наоборот, она с усердием взялась исправлять изъяны в воспитании издерганного семейными неурядицами ребенка.
Сейчас она должна привести внучку из садика. Глухая боль в боку не помешала ей сходить за Машей, приготовить ужин и поработать еще чуть-чуть на огороде. Сейчас боль вернулась, стала нестерпимой. Анна Петровна с трудом дождалась дочь, которая и вызвала скорую.
— Потерпи, все будет хорошо, — сказала ей дочь, сажая в машину, — к Сергею Павловичу едешь. И мать успокоилась.
Сергей Павлович, известный врач не только их поселка, но и всей области, имел две особенности. Первая — он ходил слегка прихрамывая. О происхождении его хромоты рассказывают следующее. В юности, катаясь на лыжах, он сломал ногу. В больнице ему ногу срастили, но неправильно. Родители отказались повторно ломать ногу, и мальчик заканчивал школу на костылях. После школы вместо института Лесгафта, о котором мечтал, поступил в медицинский и стал хирургом. Еще будучи студентом, он каким-то известным только ему да преподавателю, которому он помогал, способом разработал ногу, забросил костыли и, к удивлению медиков, ходил, лишь слегка прихрамывая. Таким он и приехал в их поселок. Вторая особенность Сергея Павловича состояла в том, что он совершенно не терпел подношений, ни в каком виде. Как ни хочется иногда какой-нибудь старушке в знак благодарности всучить ему, например, баночку меда или десяток яиц, но с тем же обескураженная и уйдет она домой, очень вежливо, но безоговорочно выведенная Сергеем Павловичем из кабинета. Любили люди этого врача не только за мастерство хирурга, но и за его человечность, отзывчивость к чужому горю, за его благородное доброе сердце.
Вот у такого доктора и оказалась Анна Петровна. Осмотрев ее, Сергей Павлович установил, что в почке был камешек, теперь выходит.
— Скоро выйдет, не прозевай, — успокоил он встревоженную женщину. И, действительно, к утру в туалете камешек величиной с неровную горошину звонко стукнулся в подставленную кружку и, удивленная точным диагнозом врача, и, успокоенная, что все обошлось, Анна Петровна могла уже готовиться к выписке. Сергей Павлович при выписке объяснил, что она, раз уж ей угораздило попасть к нему в лапы, как он выразился, была обследована полностью, здоровье ее, несмотря на почтенный возраст, признано отменным, только вот «узи» щитовидной железы показало в правой ее половине небольшой узелок. Скорее всего, доброкачественный, но все же он рекомендует провериться в областной клинике. Для порядка.
— Я уверен, что все будет хорошо, — успокоил Сергей Павлович расстроенную было женщину.
Прошло несколько дней. Внучку Анна Петровна доверила соседке, и они с дочкой выехали в город и вот уже ожидают приема в длинном коридоре областной клиники. Очередь к врачу продвигалась медленно, и они имели возможность получить богатейшую информацию от ожидающих приема больных о многом. Большей частью ненужную, но некоторые, выслушанные ими разговоры, оказались интересны. Например, они узнали, что доктор Воронов Виктор Алексеевич, к которому их направили, очень опытный врач, онколог и хирург, блестяще делает операции.
— Так что вам повезло, — подытожила характеристику доктора очень общительная соседка по очереди, которой, как она доложила, год назад была удалена «щитовидка» и вот сейчас она «сидит» на таблетках и периодически наблюдается у врача.
— Смотрите, какой незаметный шов у меня, — похвасталась больная, задрав голову и показывая действительно мало заметный разрез на шее.
— Правда, за такой шов надо дополнительно платить. Я платила, — добавила она.
— Нам это все не нужно, — хмуро заявила ей дочь Анны Петровны, мы на консультацию.
— Все мы сначала на консультацию, — отпарировала ей женщина, — а потом оказывается — рак.
Экология у нас плохая, йода мало в воде, — просветила она наших провинциалок, — поэтому кругом — рак. Посмотрите, сколько народу к онкологу и все по «щитовидке».
Анна Петровна и сама знала, что в их местности мало содержится йода, поэтому вместо обычной соли часто покупала йодированную, заботясь скорее не о себе, а о дочери и внучке. Но причем тут рак? Поэтому она сидела в очереди спокойно, даже, пожалуй, беспечно и
