И не могут никак поделить:
Лишь враждой одуряются злою,
Чтобы беды друг другу творить!
Азиопцы мы иль евразийцы -
Согласиться придется в одном:
Не поймет монголоид арийца -
Потому и себя не поймем!
Вас единою цепью сковало
Провиденье. Но, кроме оков,
Вы и блага вкусили немало -
От снегов и до знойных песков!
За широкой российской спиною
Вы от многих избавились бед,
И единою звались страною
Среди общих невзгод и побед!
А теперь, когда Русь ослабела
И, как в братьях, нуждается в вас -
На лихое решились вы дело:
Туркестанцы, прибалты, Кавказ!
Нет! Не мстить теперь надо славянам -
Хоть в течение многих веков
Было все: и обиды, и раны -
Что ж поделать, коль Мир наш таков!
Да! России одной будет скверно,
Сиротливо ей будет без вас…
Но и вам – еще хуже, наверно:
Туркестанцы, прибалты, Кавказ!
Вы займетесь сведением счетов
Меж собою – что дико, грешно…
Есть важней и насущней заботы:
Помнить старые распри смешно!
Лжив и страшен тот призрак свободы,
Что приносит вражду в каждый дом,
Будоражит и ссорит народы,
Полумесяц враждует с крестом!
Не играйте своею судьбою,
Не старайтесь грести под себя:
Угасите вражду меж собою,
Чтобы жить, никого не губя!
Рынок! Рынок! Да здравствует рынок!
А пока что – повсюду базар:
От иконок до порнокартинок
Промышляют и молод, и стар!
Вздуть бы цены на все, что угодно,
Чтобы денег нахапать сполна:
Грабят нас так легко и свободно,
Что и "фомка" давно не нужна!
Спекулянт нынче стал коммерсантом -
Уважать его надо теперь:
Со своим прохиндейским талантом
Он открыл себе в будущность дверь:
Пусть работают те, кто глупее -
Куда легче купить и продать:
От сапог до столярного клея -
Вот где счастье! Вот где благодать!
Ну, а прочим – огрызки, объедки:
Горсть копейками ставших рублей -
Раз уж нет ни нахальства, ни сметки
Драть семь шкур с простодушных людей!
Осчастливят ли нас эти типы,
Коль разденут страну догола?
Испускает предсмертные хрипы
Все хозяйство… Печальны дела!
А они покупают валюту,
В заграничные банки кладут…
Производство? Да ну его к шуту:
Ведь сверхприбылей там не найдут!
Мародерская эта стихия -
Векового безумства итог:
Век от века страдала Россия,
Но спасал ее все – таки Бог!
Было все: голод… мор… тирания…
Но в семнадцатом – сам Сатана
Будто тяжкую шизофрению
Ей послал, взбаламутив до дна!
Поутихнув в двадцатые годы,
Разгорелось безумье опять…
Где ж лекарство найти для народа,
Чтоб хоть нынешний приступ унять?
Бред есть бред: и какой бы идеей
Мы ни бредили – наша беда
В том, что сами себе мы злодеи,
Ибо вечно бредем в никуда!
Не поможет ни Бог, ни Мессия
Нам достойный удел обрести,
Коль умом не постигнем Россию:
Только это нас может спасти!
Я Бог в Египте. Царь я в Персеполе.
Покорен мне священный Вавилон.
Почти весь Мир в моей державной воле,
И до Небес возносится мой трон!
Моя фаланга царства сокрушает;
Свет Разума повсюду я несу;
И судьбы Мира навсегда решают
Слова мои – лишь их произнесу!
Куда я ни взгляну – там вспыхнет Солнце;
Где ни ступлю – там будет ось Земли;
Во всей Вселенной знают Македонца!
Весь Мир лежит передо мной в пыли!
За что так щедро взыскан я судьбою?
Ведь я не Бог – я только человек!
Я сам смеюсь порою над собою:
Не хватит ли триумфов на мой век?
Повелевать – какое это бремя!
Скучна порой мне власть и нелегка…
И рад бы отказаться хоть на время
От этой доли: страшно высока!
Порою я пирую с кем попало,
И становлюсь игрушкою гетер;
Распутных мне ночей бывает мало…
Мне нынче не до светлых горних сфер:
Весь Вавилон судачит о забавах
Царя Вселенной – это так смешно!
Но от великой, непомерной славы
И отдохнуть порою не грешно…
Что, если позавидуют мне Боги,
И я умру бездетным, молодым?
И пребываю в вечной я тревоге:
Вдруг все, что сделал, обратится в дым?
Я попирал развалины Багдада.
Я до Руси довел свою орду.
Я не оставил ни села, ни града
На всем пути! Куда я ни приду -
Будь это море Желтым или Черным,
Будь предо мной китаец иль араб -
Все в прах падет и будет мне покорным:
Передо мной любой властитель – раб!
И поделом им – гордецам презренным:
Они нас не считали за людей
В своем высокомерии надменном -
И вот дождались конницы моей!
Она способна растоптать полмира;
Вселенную способна потрясти!
Ни войско, ни заклятие факира
Ее не остановят на пути!
Я на Европу не пойду – там тесно:
Мне нужен вольный Азии простор!
Скуластой она станет повсеместно,
Прищуром хищным исказится взор
У жителей Ирана и Тавриды,
Урала, и Кавказа, и Карпат…
И где цвели сады Семирамиды,
И где князья славянские царят!
Я – Божий Бич: такой же, как Аттила:
Пред Вечным Небом лишь в ответе я:
Оно дало мне неземную силу,
И мне никто из смертных – не судья!
Мне в трепете внимала вся Европа.
Мой шаг сотряс вершины пирамид.
Я захлестнул, как волнами Потопа,
Полсвета: Мир надолго сохранит
Восторг и ужас от моих деяний,
От взлета и паденья моего:
Он трепетал в моей державной длани…
Но ныне я – увы – лишен всего!
Вокруг моей скалы, забытой Богом,
Волнуется угрюмый океан,
И жизнь моя печальна и убога…
А покорил так много разных стран!
Но Азия меня остановила -
Со скифами я сладить не сумел:
Россия мою силу поглотила -
Хоть я, как царь, в Кремле и посидел!
Султаны, Чингиханы, Тамерланы
О Европейский грянулись порог -
Я ж получил неслыханные раны
На их пороге – так устроил Бог:
Восток и Запад – это две Вселенных,
И никогда им вместе не сойтись:
Таков уж ход законов неизменных:
Коль их презрел – с удачею простись!
Предательство соратников сгубило
И ввергнуло в ничтожество меня!
Да! Я теперь – погасшее светило,
Но был струей Небесного Огня!
Европу я встряхнул с такою силой,
Что рухнуло в ней всякое старье:
Средневековье обрело могилу,
Стал вольный труд хозяином ее!
И "третие сословие" окрепло,
Во многих странах обрело и власть!
От прошлого осталась кучка пепла…
И, пусть судил мне Рок с Олимпа пасть,
Но изменил мой гений судьбы Мира:
В нем стало и свободней, и светлей -
Хоть много от Брюсселя до Каира
Осталось окровавленных полей!
Она, быть может, благо, может – зло,
Но мысль о ней волнующе пронзает:
Пред ней все так бессмысленно, мало…
Но что она – увы – никто не знает!
Да! Жить на свете – значит умирать:
Так Богом заповедано от века…
Но Он решил за что – то покарать
Познаньем смерти только человека!
Любая тварь живет, пока жива,
В неведеньи слепом и безмятежном…
Увы! Лишь человечья голова
Способна знать о смерти неизбежной!
Тот предок наш, что съел запретный плод -
Горчайший плод от Дерева Познанья -
Навек обрек бесчисленный свой род
На ужас перед смертью и страданьем!
И невозможно словом передать
Тоскливый трепет без конца и края
О том, как тяжко предстоит страдать
В преддверьи этом Ада или Рая!
А, может быть – в преддверьи пустоты,
Бескрайней, непроглядной, страшной бездны?
Что там? Приют Небесной Красоты?
Иль Мир, как наш – жестокий и мятежный?
И счастлив тот, в чью душу не проник
Всех этих дум круговорот печальный:
В ком чувств, идей и помыслов родник
В покое пребывает изначальном!
Но больше счастлив тот, кто слово "Я"
Навек забыл для Правды и для Бога:
Он не трепещет, ужас затая,
У рокового смертного порога!
О! Неужели так уж невозможно
Небытие – что лучше всяких благ?
Жестока жизнь, бессмысленна и ложна:
