Уильям Шекспир - Буря

Вы, духи гор, ручьев, озер, лесов!
И вы, что на брегах морских резвитесь,
Что гоните Нептуна в час отлива
И от него опять потом бежите,
Следов не оставляя на песке!
Вы, крошки эльфы, что при лунном свете
В незримой пляске топчете траву,
Которую потом обходят овцы![26]
Вы, по ночам растящие грибы!
Вы все, кого зовет вечерний звон
К ночным забавам, шалостям и играм!
Хотя вы сами не сильны, но все же
Лишь с вашей помощью затмил я солнце,
Мятежный ветер подчинил себе,
В лазурь небес взметнул зеленый вал
И разбудил грохочущие громы.
Стрелой Юпитера я расщепил
Его же гордый дуб, обрушил скалы,
С корнями сосны вырвал я и кедры.
По моему велению могилы
Послушно возвратили мертвецов.
Все это я свершил своим искусством.
Но ныне собираюсь я отречься
От этой разрушительной науки.
Хочу лишь музыку небес призвать
Чтоб ею исцелить безумцев бедных,
А там – сломаю свой волшебный жезл
И схороню его в земле. А книги
Я утоплю на дне морской пучины,
Куда еще не опускался лот.

Торжественная музыка врачует
Рассудок, отуманенный безумьем,
Она кипящий мозг твой исцелит.
Стань здесь и знай, что ты во власти чар. –
Гонзало добродетельный и честный,
Мои глаза, сочувствуя твоим,
Роняют слезы. – Но уже слабеет
Могущество ужасного заклятья.
Как утро, незаметно приближаясь,
Мрак ночи постепенно растопляет,
Так воскресает мертвое сознанье,
Туман безумья отгоняя прочь. –
Гонзало, мой спаситель благородный
И государя преданный слуга!
Я, возвратясь на родину, словами
И делом отблагодарю тебя. –
Алонзо, поступил бесчеловечно
Со мною ты и с дочерью моей.
Твой брат был соучастником злодейства. –
Ты, Себастьян, казнись теперь за это. –
Ты, плоть и кровь моя, родной мой брат;
Ты, в ком неистовое честолюбье
Попрало совесть и природу; ты,
Кто думал с Себастьяном (пусть за это
Казнится вдвое) короля убить, –
Хоть изверг ты, но и тебя прощаю. –
Сознанье возвращается к безумцам,
И полноводный разума поток
Вновь затопляет илистое русло.
Но ни один из них меня не видит,
Узнать меня не может. – Ариэль!
Возьми в моей пещере меч и шляпу.

Теперь я стану зримым и явлюсь
Пред ними снова как миланский герцог. –
Скорее, дух! Близка твоя свобода!

Буду я среди лугов
Пить, как пчелы, сок цветов,
Ночью лютик даст мне кров,
Там засну под крики сов;
Чуть зари услышу зов –
К ней помчусь быстрей ветров.
Радостной, радостной жизнью свободы
Буду я жить средь цветущей природы.

Мой нежный, мой веселый Ариэль!
Как мне ни жаль с тобою расставаться,
Свободу ты получишь. Да, да, да!
Но мчись теперь незримым на корабль
И разбуди матросов, спящих в трюме.
Пускай немедля капитан и боцман
Появятся пред нами. Торопись!

Глотать я буду воздух на лету,
Мой путь займет лишь два биенья пульса.

Как все вокруг таинственно и странно,
Тревожно и зловеще. Силы неба,
Молю, отсюда выведите нас!

Король, взгляни сюда – перед тобою
Обиженный тобой миланский герцог.
Я – Просперо. Не бойся, я не призрак
И это докажу, обняв тебя.
Король, и ты, и спутники твои,
Добро пожаловать на этот остров!

Кто ты – тот, кем назвался, иль виденье
Из тех, что здесь преследуют меня, –
Не знаю я… Но слышу, что в тебе,
Как в существах из плоти, бьется сердце.
И вот – проходит боль в моем мозгу;
Боюсь, что был я одержим безумьем.
То было явью или сном? Как странно!
Прости меня за тяжкие обиды,
Я герцогство твое тебе верну. –
Но как мог Просперо живым остаться
И очутиться здесь?

Хочу сначала
Обнять тебя, мой седовласый друг,
Тебя, чье благородство безгранично.

На самом деле это или только
Мне кажется? Клянусь, не понимаю.

Вы все еще не до конца свободны
От власти волшебства. И нелегко
Поверить вам в действительность. –
Друзья, Вам всем я рад.

А что до вас, синьоры, –
Вы стоите друг друга, – я бы мог
Навлечь на вас немилость государя,
Изобличив в измене. Но не бойтесь:
Я промолчу.

Он, видно, дьявол?

Нет.

Тебе ж, злодей (чтоб уст не осквернить,
Тебя назвать я братом не хочу),
Твой давний грех прощаю. Все прощаю.
Но герцогство ты должен мне вернуть.

Когда ты – Просперо, то объясни,
Как спасся ты и как нашел ты нас
Здесь, где всего лишь три часа назад
Мы потерпели кораблекрушенье,
Здесь, где – о горе мне! – утрачен мною
Мой милый сын.

Мне скорбь твоя понятна.

Увы, потеря невознаградима.
Здесь даже и терпенье не поможет.

А у него искал ли ты поддержки?
В потере столь же горькой я прибег
К его державной помощи – и, видишь.
Утешился.

В потере столь же горькой?

О да, в столь же большой, в столь же недавней!
И возместить бесценную потерю,
Пожалуй, мне труднее, чем тебе:
Утратил я единственную дочь.

Утратил дочь? О, если б небеса
Обоих оживили и вернули
В Неаполь королем и королевой!
О, если бы не сын мой Фердинанд,
А я лежал, покрытый грязной тиной!..
Когда же дочь свою ты потерял?

Во время этой бури. Но я вижу,
Что наша удивительная встреча
Так потрясла умы синьоров этих,
Что собственным глазам они не верят
И не находят слов. Но знайте все:
Я точно – Просперо, тот самый герцог,
Которого изгнали из Милана.
На этот берег, так же как и вы,
Был выброшен я чудом и остался
Владыкой острова. Но кончим с этим:
Ведь было б глупо хронику читать
За трапезой иль в час подобной встречи.
Добро пожаловать в мою пещеру.
Глубокая пещера – мой дворец,
Слуг мало здесь, а подданных нет вовсе.
Взгляни, король! За герцогство мое,
Которое ты мне вернул обратно,
Тебе я отплачу великодушно.
Моим чудесным даром восхитишься
Ты больше, чем я – герцогством своим.