в груди
Застыли часы, меня не ищи…
Спасаясь, поднимаемся со дна…
Спасаясь, поднимаемся со дна,
Чтобы вздохнуть немного кислорода.
Плывём на свет, под нами темнота,
Спасенье ищем, словно шифр от кода.
Что было дном, уйдет в забвение,
И время постепенно все сотрёт.
Что было темнотой, лишь скажет поколение,
Которое сроднилось с ней и ее переживет.
Мы думаем, что к свету стали ближе,
Что скоро мы надышимся с лихвой,
Хотя и кажется, спускаемся мы ниже,
Когда плывём к поверхности порой.
Спасаясь, поднимаемся на свет, со дна.
Одновременно тонем в неизвестности.
Спасением быть может темнота
При погружении к поверхности.
Твои планы- всего лишь миф…
Твои планы- всего лишь миф,
А надежды- воздушные замки.
Ты в попытках всего лишь горишь,
Не исчезли никуда наши рамки.
Снова проба, попытка опять,
Но тупик и твоя безысходность.
От усилий ты можешь кричать,
Что же это за больная покорность.
Ночь укроет следы всех вокруг,
Заодно и наши ошибки.
Вновь очерчен нами наш круг,
Чтоб не повторять эти пытки.
Всему миру на нас наплевать,
И желанья — всего лишь причуды.
Их, как звёзды, просто так не достать,
Но зато в нас хранятся их трупы.
Похорони меня с желанием жить,
Моими планами и надеждой.
Я не смог ничего изменить,
Мне не спрятаться за красивой одеждой.
Закопай мечты и меня,
И мой путь оборвется на этом.
Оборвутся все планы, желания,
Может, смысл за этим моментом.
Весна нерешительно ждёт на пороге…
Весна нерешительно ждёт на пороге.
Откройте, впустите ее в этот мир,
Где люди устало зевают в дороге,
Забывшись работой средь тающих льдин.
Откройте и в сердце впустите скорее.
В объятьях согрейте и не отпускайте!
И пламя любви разгорится быстрее,
А если не надо вам, то убегайте.
Скрывайтесь, спасайтесь и прячьтесь под снегом
От солнечных теплых весенних лучей,
Но знайте, весна, что идёт за вами следом,
Растопит сугробы обыденных дней.
Весна нерешительно ждёт на пороге,
Когда мы поверим и скинем оковы.
Гормоны и чувства окажутся в моде,
Мы скинем с себя лени покровы.
В груди застучит, и инстинкты проснутся,
И бабочки будут порхать в животе.
И стоит в эмоции лишь окунутся,
Есть шанс утонуть и быть не в себе.
Небесного света все больше и чаще,
Пора бы проснутся, вставать и бежать.
Дни стали длиннее, а воздух все слаще,
Весна нам не даст просто так заскучать.
Он любил говорить, что жизнь как будто роман,
И все как в сказке может быть, если автор был не пьян.
Что жизнь, как будто игра, и ставки очень высоки,
И благородные дела бывают в жизни так нужны.
Он уходил навсегда и возвращался много раз,
И повторял, что всё решается прямо здесь и сейчас.
Смотрел куда-то вперёд, и даже если есть стена,
Он верил в счастье и любовь, в чужие мысли и слова.
Таких, как он, уже не встретишь, если с ним уже знаком.
Он повторял, что в этом мире нельзя быть знатоком.
Что мир достаточно большой, лишь открывай свои глаза,
И надо слышать всех вокруг людей чужие голоса.
Он знал про чёрное и белое, верил в серые тона.
Он вспоминал другие жизни, другие времена.
Был одинок среди знакомых, добродушен и упрям.
Он понимал, непостоянство — его излюбленный изъян.
И вот исчез, его не стало и не стало его слов.
И не осталось его образов, освободился от оков.
Он продолжает свое дело, вселившись в души и сердца,
Ведь он и мы — одно целое без имени и лица.
Уступи мое место другому…
Уступи мое место другому,
Кто готов пойти до конца,
Кто готов следовать слову,
Кто стоит на своем всегда.
Кто готов сломить все устои
И нести правду свою.
Только жаль, коротки эти роли
И эта жизнью, что я так люблю.
Уступи мое место другому,
Кто ценить будет больше чем я,
Что имею, что беру я на пробу,
Что взрастила для меня мать земля.
Уступи моё место и бремя,
Если он возьмёт на себя.
Я, конечно, в это не верю.
За другого прожить жизнь нельзя.
Уступи моё место другому,
Кто готов за других умирать,
Верен заповедям и Богу,
Сможет все на плечах удержать.
Уступи, если это потребно,
Если больше во мне нет нужды.
Лишь прошу, не сотри бесследно,
И вакантных мест мне не ищи.
Прости меня, я не приду,
Я ночью этой заболел тоской.
В себя я снова ухожу,
Я этой ночью сам не свой.
Прости меня, я не приду,
Болеть душевно лучше одному.
Перебороть все я смогу,
Болеть тоской не надо никому.
Прости меня, я не приду…
Прости меня, я не приду,
Так надоело улыбаться.
В болезни отдыхаю и грущу,
Хочу побыть собой, а не казаться.
Прости меня, я не приду,
Хочу укрыться одинокой тишиной,
Чтоб исцелиться, я пою,
Перебирая струны слабою рукой.
Прости меня, я не приду,
И ты не думай приходить ко мне.
Мне кажется, что я в бреду,
Я просто не хочу дарить свою тоску тебе.
Прости меня, я не приду…
Мы застряли в очереди на выдачу счастья.
Все застыло, и, кажется, даже стрелки часов.
Сквозь толпы желающих нам не прорваться.
Не слышим себя от просящих вокруг голосов.
Вокруг столько лиц: впереди и за нами,
Где вдалеке с тележкой застыл человек.
И робко спросив: "Кто последний? Тогда я за вами?",
Он стал частью очереди, что стоит не один век.
Пока ожидаем, происходит все больше событий,
Привычек прибавилось и разных вещей,
Прибавилось связей и разных открытий,
И нас стало больше, и больше детей.
В тележке на счастье нам кажется пусто,
В корзинках других не видим его.
Без этого продукта нам вроде бы грустно,
А что такое счастье? Не знает никто.
Вот лента на кассе, немного осталось.
Какая цена, забыли давно.
Так долго стояли, и вот она старость.
Стоять в этой очереди уже тяжело.
Умелый кассир, улыбаясь счастливо,
Приветливо нам покажет наш чек.
