Таким способом теперь время искривляют.
Шаманские обряды – диета, фитнес и стилист,
Антицеллюлитный курс,
Здоровый образ жизни и его пропагандист —
Бомбейский брамин – йог-индус.
Ничто не может время удержать,
И есть простая правда, господа:
Те, кто пытался время искривлять,
Смотрятся в кривые зеркала.
На центральной площади трётся гопота,
Её сюда согнали для общей массы тела.
У них кислая отрыжка и густая тошнота,
И огромное желание дожить до опохмела.
На трибуне мэр – правильный и твердый,
В городе известный мудозвон.
Он продавливает лозунг, что народ голодный,
При этом лает и плюётся в микрофон.
Дама-депутат, высморкавшись шумно,
Заявила, что во всем виновны США.
Она пыталась говорить разборчиво и умно,
И очень много от балды понаплела.
Потом слово дали прокурору,
Он что-то мямлил о чиновниках и взятках
И призывал к народному контролю,
И было ясно, что он – дока в беспорядках.
Тучи собирались вроде как к дождю,
И те, кто был уверен в большевистской правоте,
Жались ближе к засраному птицами вождю
И призывали к классовой борьбе.
Ворковали голуби громко и драчливо,
Водитель из Газели ощерился лукаво,
Коммерсанты подвезли просроченного пива,
И гопота от левых откачнулась вправо.
Если станешь сильно сомневаться,
То притормози на полпути.
А если нет мочи, чтобы отказаться,
Лучше ничего совсем не говори.
В молчанье больше пользы, чем вреда,
С закрытым ртом не выболтать секретов.
А шёпот – ни туда и ни сюда,
Он годится лишь для сплетен и советов.
Говорят, в молчании золотой стандарт,
Может, это так, а может быть и нет.
Когда говорящий западает на азарт,
Прибудет лишь молчанье в ответ.
Глухарь горланит на болоте,
А к нему крадётся дяденька с берданкой.
Меньше говорите – дольше проживёте,
Вопиющие всегда становятся приманкой.
А у нас теперь басы и баритоны
На высоких нотах команды отдают,
Выстроят поротно батальоны
И все песни нужные споют.
Игра-молчанка тягомотна и мучительна,
Но её, как и войну, переживут.
И все заговорят, с душой и выразительно,
И совсем другие песни пропоют.
Любимое дитя некомпетентности и чванства,
Что всегда надутое и всегда помпезное,
Именем назвали непонятным – мессианство,
Оно слышалось вообще как что-то бестелесное.
Конечно, лучше бы назвали интриганом —
Так, вроде, благозвучнее звучит.
Или, по крайней мере, шарлатаном,
Оно хоть за себя о чём-то говорит.
Но всё было продумано со времени зачатия;
Мессианство прорастало знаменосцами,
И никто не знал противоядия
От возомнивших себя богоносцами.
Их правда была самою правдивой,
И за неё было почётно умирать.
И даже ложь была не самой лживой,
И только лишь затем, чтобы благость
намерений сохранять.
В лабиринте еле брезжит свет,
Всё вокруг хромое и туманное,
А в голове всего один ответ:
Наверное, настало время окаянное.
Не сотворяли человека многоликим,
И в том-то и была драматургия,
Что коварство никого не сделало великим,
Даже наречённого именем Мессия.
У совпадений никогда не будет логики —
Она упрямо прячется за мистику,
У которой нет своей символики,
Здесь просто все впадают в казуистику.
Когда в истории находят совпадения
И оттуда тянут кривые параллели,
Это может быть кому-то в прославления,
Или на дверях оттуда петли заржавели.
Совпадение характеров – сказка для детей,
Просто кто-то из двоих удачно притворяется.
И этот хитрый затаившийся злодей,
Без сомнений, обязательно проявится.
Если хотят одних и тех же ожиданий,
А это вроде как из ряда совпадений,
Но только не бывает одинаковых желаний
Из совершенно разных ощущений.
Все совпадения притянуты за уши,
Кому-то очень хочется, чтобы они были,
И чтобы эти родственные души
Всегда одно и то же говорили.
История не примет наши исправления,
И пусть у каждого лицо останется своим.
Не бывает совпадений, это лишь сравнения,
И они не обещают ни своим, и ни чужим.
В суете сует – каждому своё,
Но для приманки нужен вкусный запах,
А для охотника – чистое бельё
На дальних пересылках и этапах.
Мухлюет в шахматы гроссмейстер,
Голодранца взяли «на кармане»,
Лает как собака полицмейстер,
И на проповедь собрались прихожане.
У кого-то прописалось невезение,
Как чесотка в области бикини.
Бывают от обжорства отравления,
А очень умные влипают на мякине.
Кто с везением заигрывать пытался,
И всё время ставил на зеро,
Но при этом сильно напивался
И на обозренье выворачивал нутро.
Бесперспективно в девочку влюбляться,
Если у неё происхождение.
Все её секреты будут охраняться,
И такое вот бывает невезение.
А Фортуна – из фамилий благородных
И не поклонится Супермену,
Она не отличает сытых от голодных,
Потому что знает себе цену.
Весной, нежданно, вроде как из сказки,
Появился с нами рядом новый персонаж,
Помню, это было сразу после Пасхи
В самый дачно-шашлыковый
